— Она — женщина, — повторил голос, как бы заучивая новое слово. — Ты пришла, чтобы убивать, — продолжал голос тоном, в котором слышалось презрение. — Убивать — убить.
Ненависть, овладевшая Одгой и заставившая её присоединиться к экспедиции, вновь проснулась, словно тоже пробудившись под действием тепла Снова в голове у неё стали всплывать обрывочные картины всего пережитого на Дарге и во время бегства — смерть её товарищей моряков.
— Я дала обет кровной мести!
Впрочем, что же это она делает? Сидит среди льдов и беседует с металлическим конусом! Может быть, у неё начались предсмертные видения, бред, который бывает у умирающих, а на самом деле она лежит одна-одинёшенька на дне ледяной расселины перед входом в Последние Врата, и рядом нет никого, кто бы её утешил в последний час.
— Убивать! Вечно одно и то же — убивать! Так долго прождать, так долго! И опять то же самое — убивать, убивать!
Странный это был голос! И Одге вдруг показалось, что не стоит расточать столько ярости на какой-то голос и металлическую штуковину.
— Кто ты? — спросила она наконец. Салкарка была уверена, что этот конус всего лишь какое-то орудие, с помощью которого управляют Силой. И ей захотелось увидеть того, кто им управляет, хотя бы ради того, чтобы окончательно не утратить рассудка.
В ответ послышалось слово, но произношение показалось ей таким неразборчивым, что она ничего не восприняла и ни за что не могла бы его повторить. Это могло быть имя или звание, или какой-то чин. Поколебавшись, Одга повторила попытку:
— Я — женщина. А ты?
Ответа пришлось ждать долго. Таинственный собеседник, вероятно, изучал Одгу, или не понял её вопроса.
— Я — существо женского пола, — последовал наконец ответ. — Когда-то я была…
Тут снова посыпалась какая-то белиберда, которую невозможно было перевести. Но каким-то образом у неё возникла ясная мысль о море, как будто она на мгновение ощутила себя стоящей на палубе корабля, который плыл под всеми парусами, подгоняемый свежим ветром. Море… Её мысль сделала резкий скачок, и она вспомнила: ведь это существо, вмёрзшее в лёд, явилось, кажется, как сообщила Сила, из моря!
— Женщина? Замороженная в толще ледника?
— Нет — ксагот-слог! — в голосе слышалось такое возмущение, точно говорившая услышала тяжелейшее оскорбление. — Я…
На этот раз она ответила медленно и раздельно. Вероятно, странный конус подбирал слова, выискивая нужные выражения в мозгу Одги.
— Корабль… сила ветра… все повиноваться.
— Значит, командир, а может быть, шаманка, — попробовала угадать девушка. Но ведь экспедиция отправилась, чтобы изловить злую силу! Так, может быть, Одга ведёт сейчас беседу с существом, представляющим Силы Тьмы, которое может уничтожить её одним мощным ударом?
— Заблудились… Корабль застрял во льдах. Я пользуюсь Силой, чтобы сохранить свою жизнь до их прихода. Я жду товарищей и детей. Они меня освободят. Лёд хранит. Я сплю. Сплю долго, долго, долго. И вдруг накатила большая волна Силы. Не Силы Стиффли, а другой, — Одга отметила про себя, что, кажется, правильно расслышала незнакомое слово. — И она разорвала все скрепы, которые держали защиту. Я встала. Повсюду по-прежнему только лёд. Я включила зрение, а там — корабль, корабль с убийцами. У меня нет ничего, только лёд, этот лёд повинуется моей Силе. Я послала его убивать…
— Убивать мой корабль, моих товарищей!
Нож был у Одги в руке. Но рука не повиновалась, она повисла, как плеть, и не поднималась для взмаха. Да Одга и сама не знала, как она могла бы прикончить металлический конус.
— Теперь вот пришли другие. Они владеют Силой, которая действует в этом мире. — Не замечая ярости Одги, голос продолжал говорить, а она не могла не слушать. — Они потянутся сюда против воли, как и ты, женщина, и я воспользуюсь их силой, чтобы освободиться и вернуться в мой родной мир.
Девушка вырвалась наконец из невидимых пут, которые держали её в подчинении у этого существа.
— Не будь так уверена! — салкарка почувствовала, что снова владеет рукой, которая держала нож, но все ещё не знала, как подступиться с ним к непонятному предмету. — В этом мире есть люди, способные сдвигать горы, они без труда могут замкнуть врата, ведущие в другие миры, — закончила она выдуманной для острастки угрозой.
— Ты права, — неожиданно согласилась с её утверждением незнакомая противница. — Но теперь у меня есть ты!
Призвав на помощь всю свою волю, Одга ничего не могла поделать, чувствуя, что снова находится под действие неумолимых чар. Против воли она поднялась. Конус завертелся так, что у неё зарябило в глазах; почувствовав головокружение, она закрыла глаза.
— Иди сюда!
Тело Одги, её глаза стали точно чужими. Они смотрели на конус, который сплюснулся и превратился в шар. Он уже не лежал на скале, а, зависнув в воздухе, поплыл перед нею вперёд, она же, не в силах противиться, пошла туда, куда он её вёл.
Все тело Одги разламывалось от усталости, от голода начались рези в желудке, но она продолжала идти, скованная чуждой волей.
Шар петлял между скал, которые попадались все чаще. Спустя немного, когда её ноги так застыли, что уже отказывались двигаться, он снова подул на неё теплом. Чёрные скалы…
Затем…
Шар опять завертелся волчком. От его поверхности отделилась полоска почти прозрачного вещества — не то льда, не то стекла — или вообще чего-то такого, чего Одга не знала. Полоска сделалась шире и свободным концом полого приподнялась кверху. Одга хорошо видела её среди скал, так как она переливалась разноцветными красками.
— Сюда!
Приказ заставил её повиноваться, хотя она всеми силами противилась ему, призвав всю свою волю. Девушка почувствовала, как нога ступила на прозрачную дорожку, внутри у неё всё сжалось от страха.
Прозрачная лента поднялась, вознося её вверх с лёгкостью ветерка, подхватившего сухой листок. Она вся напряглась, чтобы нечаянно шелохнувшись, не потерять равновесия и не свалиться камнем на чёрные скалы, которые быстро удалялись, все уменьшаясь на глазах. Затем она осознала, что заключена в жёсткую оболочку, твёрдую, как лёд, по которому недавно пришла; она поняла, что находится в плену надёжных оков.
Не вынеся головокружительного полёта, салкарка на миг прикрыла глаза, но тотчас же снова открыла, чтобы не пропустить чего-то важного, что могло ещё произойти во время удивительного полёта.
Хотя она поднялась уже высоко над землёй, вокруг по-прежнему громоздились скалы. Девушке казалось, что когда она пролетает мимо, они строят ей злорадные рожи. Собравшись с духом, она задала вопрос:
— Куда? — только и успела она произнести, потому что неведомая сила поразила немотой её язык. Она видела, как ветер взметает снег на вершинах, но холод не доставал туда, где она находилась, даже тогда, когда она пролетала сквозь снежные шквалы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
