Что за чертовщина! - подумал Петр. Кого это привезли на ископаемых музейных тварях Божьих и где отыскали их в таком товарном количестве и вполне, кстати, пристойном, ухоженном состоянии? Или они предназначены для веселых прогулок по парку - гостей бала баронов Левенкур?.. И все-таки, все-таки: при чем тут Иешуа? Впрочем, последний вопрос был явно риторическим...
Петр пошел к парадным дверям замка, постоянно оборачиваясь назад. Он не Анна, того, кто внутри, у него не имелось - ни внутри, ни снаружи, но ощущение чего-то странного, может быть даже опасного, было словно рассеяно в воздухе, и Петр инстинктивно пытался поймать источник этого ощущения. Дом? Музыка? Ослики?.. Нет, не получалось, не находилось, и Петр решительно потянул тяжелую дубовую дверь за медное кольцо, вставленное в нос позеленевшему, давно не чищенному зверю, и очутился в просторном холле, из которого наверх, на второй этаж вела широкая мраморная лестница, когда-то богатая и нарядная, а сейчас, увы, потрескавшаяся, истертая за века тысячами, если не миллионами подошв вон, даже вмятины от них в мраморе образовались. Плохо, плохо с денежками у Левенкуров, не ошибся Петр...
А на самом верху лестницы возникло существо мужеского пола в красном камзоле до колен, белых чулках, в золотых туфлях на высоких и широких каблуках и с золотыми же буклями на голове, возникло, стукнуло черным жезлом об пол и провозгласило профундо:
– Его Высокоумелость Мастер-три!
И менуэт сменился тушем.
Обалдевший от непонятного идиотизма произнесенного титула, Петр поднялся по ступеням, перешагивая сразу через две, и мигом оказался у входа в зал, который занимал, по-видимому, почти всю площадь второго этажа. В зале имели место колонны ч того же ископаемого мрамора, что и ступени, стены с лепниной У потолка в виде венков и корзин с фруктами, а также хрустальны люстры, легко звенящие от каждого шага по тоже вытертому, местами потрескавшемуся, но все же тщательно натертому и оттого сверкающему паркету.
Туш закончился, раздались аплодисменты.
Хлопали присутствующие в зале мужчины, четырнадцать персон. Все в смокингах, как и было ведено. Одного Петр увидел разу, просто мозг автоматически вычленил его из черно-белой толпы, поскольку Петр подсознательно искал его. Иешуа. Тоже, повторим, в смокинге и галстуке-бабочке, непривычных на нем донельзя: этакий маэстро на гастролях, оставивший в соседней комнате скрипку Страдивари или рояль Беккера - уж на чем этот длинноволосый и бородатый интеллектуал пробавлялся концертами в провинциальной Франции.
Иешуа подмигнул Петру: мол, все схвачено, Кифа, за все уплачено, я ситуацию под контролем зажал мертво.
И тогда Петр, чуть успокоившись, поспешил заметить остальных тринадцать тоже, кстати, до боли родных и знакомых. Мастера это были, коллеги по странствиям во времени - тринадцать штук ровно. Вот прямо вышли из кабинета Иешуа в стране Храм, вот прямо долетели до курортного местечка на берегу пролива Па-де-Кале, вот прямо переоделись в смокинги вечерние, двести франков в сутки прокат, и явились на бал. С перерывом на... на что?.. да на перерыв с перерывом. На перерыв, во время коего они дол-хны были прибыть к месту службы, то есть в Службу и прибыть, и терпеливо ожидать приказаний Большого Босса по имени Майкл Дэиис. А они - вон как, оказывается! - на бал... Очень, однако, приятно, давно не виделись, а где же девушка наша, где хорошая, где единственная?..
И других прекрасных дам на бал не пригласили, и столов в зале не накрыли, и не сновали мышами официанты, разнося гостям ледяное шампанское "Dom Perignon" в высоком хрустале на серебряных подносах, да и музыкантов с их занудными менуэтами куда-то засунули, скрыли от глаз - быть может, в другую комнату чли в другое измерение.
Ладно было Петру ерничать про себя, прикрывая не то чтобы стыдливое недоумение, а прямо целый ворох крутых непоняток, пленных целиком театральной от чугунных ворот до тонкого сукна прокатных смокингов - ситуацией в замке славных баронов евенкур, которую Иешуа мертво зажал под контролем.
Размышление не к месту и не ко времени: коли зажал - мертво, то как ей дальше развиваться?..
– Всем привет, - глупо сказал Петр, терпеливо дослушав аплодисменты.
Но ответа ни от кого не получил. Мастера как стояли так м продолжали стоять - молча и строго, всем своим гордым видом т начал, что пришли сюда не танцы устраивать и не икру с шамлан ским метать, а делать что-то важное - вроде очередного исполнения очередного же параграфа раритетного Кодекса собственной чести
К слову, похоже было на то, только подходящий случаю параграф не вспоминался... Какому, кстати, случаю?..
И весь этот пафос многозначительности (или многозначительность пафоса...) - вкупе с пасущимися в парке ослами, грязным "роллс-ройсом" и ливрейным мажордомом - так не вязался с унылой обветшалостью бального зала локально знаменитого шато Левенкур, где в хрустальных люстрах не хватало электрических лампочек, что Петр нагло решил нарушить церемонию: пушечно чихнул, трубно высморкался в носовой платок, извлеченный из кармана смокинга, отодвинул тяжелую оконную штору и уселся на подоконник с ногами. Только тогда заметил, что впопыхах не сменил носки: из-под черных с шелковыми лампасами штанин выглядывали серые в стрелочку - бытовые. Позор-то какой, однако...
– Ну что, коллеги, так и будем молчать? - спросил он у Мастеров ритуала. Или помер кто? Или мы здесь пьеску из средневековой жизни репетируем? Так моя роль какая? Объяснил бы кто-нибудь, пожалел дурака...
"Слезь с окна, - услышал он Иешуа, - и встань рядом со всеми. Жди, не выступай зря... Да, ты прав - это спектакль. И ты в нем - только актер. Как и мы все. А какая у тебя роль?.. Ну, допустим, пудель Артемон из сказки... Вот только носки... ох, Кифа... спросонья ты их надел, что ли?.."
Про носки Петр пропустил мимо ушей, на пуделя не обиделся - лишь отметил, что Мессия, оказывается, когда-то ухитрился найти время, обнаружить книгу или файл в каком-нибудь сайге для детей - с какого глузду он в него залез? - и прочесть старую добрую, хотя и ворованную (сейчас скажут: remake, обычное дело...) сказку про золотой ключик. Диапазон интересов у него, однако... Соскочил с подоконника, послушно встал в толпу таким же многозначительным истуканом и запасся терпением ждать. Невесть чего. Явно - не Второго Пришествия, оно-то уже состоялось. Вот только прав пришедший: мир его не заметил, вернее, не сам мир - сильные мира сего (а они-то и есть этот мир!..) сделали вид, что никакого Пришествия нет и не было. Но будет, господа, не волнуйтесь, непременно будет, Книга Книг не врет. Надо только верить и ждать...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
