Не так ли, хвост поймать желая… — Бунин приводит последнюю строфу из стихотворения С. Луцкого «Мечту преследую упорно…», включенного в опубликованную в журнале подборку произведений членов «Союза молодых поэтов в Париже» (Своими путями. — № 12/13. — С. 6).
В журнале есть отдел под странным названием «Цапля», где между прочим высмеивается язык обращений Великого князя Николая Николаевича… — в отделе «Цапля» (Своими путями. — № 12–13. — С. 48–49) комментировались отдельные фрагменты из выступлений писателей, критиков, общественных деятелей и периодических органов эмиграции. В реплике, адресованной великому князю Николаю Николаевичу в связи с его «Новогодним поздравлением» и «Зарубежным приветствием», говорилось: «Беззаконие, безверие и разврат продолжают править нашим отечеством… обескровленный и изнемогающий народ русский борется». И еще: «„Нестерпимы угнетение народа русского… преследование веры и церкви православной“. Определение, поставленное после определяемого, приобретает свойство парафина („Parlax“), на этой слабительной стороне держится весь т. н. „русский стиль“: не „русский народ“, как это было б по-русски, а „народ русский“, да Бог с ним! высокопоставленным адресам время прошло» (Там же. — С. 49). См. по поводу критических замечаний Бунина в статье Марка Слонима «Литературные отклики: Бунин-критик. — Антон Крайний и Зинаида Гиппиус… О „Верстах“» (Воля России. — 1926. — № 8–9), вызвавшей, в свою очередь, резкую отповедь Бунина (Записная книжка // Возрождение. — 1926. — 28 октября (№ 513). — С. 3–4): «Недавно „Своими путями“ выпустили специальный номер, посвященный литературной молодежи (как известно, все о молодежи говорят и очень ей сочувствуют, но печатать ее не рискуют). Бунин этот номер прочел и сразу же объявил <…>: пражские молодые литераторы — комсомольцы, ибо в заметках „Цапля“, высмеивающих курьезы и неправильности языка в эмигрантских изданиях, упомянули и о стиле воззваний вел. кн. Николая Николаевича. Стиль этот псевдонародный, под лубок, с раздражающими оборотами квасного патриотизма, который никогда не скажет „русский народ“, „православная вера“, а непременно „народ русский, вера православная“. Автор „Цапли“ этот народный слог княжеских салонов назвал парафиновым слабительным, а Бунин за великого князя обиделся. Бог весть, какое отношение Николай Николаевич, один из претендентов на разрушенный русский престол, имеет к литературе — но Бунин не стерпел: ведь тоже местоблюститель. Забавно, что комсомольцами обозвал (для Бунина выругал) он всех сотрудников „Своими путями“, в том числе и автора „Цапли“. А я, грешным делом, вчитываясь в заметки, помещенные в студенческом журнале, узнаю в них перо совсем уж не юнца в литературе и вовсе не комсомольца. Да и Бунин мог бы догадаться, да запальчивость, особенно политическая, — поспешна» (С. 89–90).
Смею уверить пражских комсомольцев… — определение сотрудников журнала как «пражских комсомольцев» вызвало резкую реакцию М. Слонима (см. предыдущую сноску) и И. Тидемана (см. коммент. к статье «Версты»).
«Версты»*
Возрождение. — 1926. — 5 августа (№ 429). — С. 3.
«Версты» — журнал, издававшийся в Париже в 1926–1928 гг. В журнале, объединявшем под своей обложкой произведения писателей-эмигрантов и перепечатки из советских изданий, проводилась «примиренческая» линия, определяли которую Д. П. Святополк-Мирский и С. Я. Эфрон. Негативную реакцию Бунина на первую книгу журнала предопределила как общая позиция издания, так и содержавшиеся на его страницах выпады лично против Бунина. В первую очередь это критическая оценка «Современных записок» в целом и эмигрантского творчества Бунина в частности в статье Д. П. Святополка-Мирского «Современные записки. 1-26. Париж. 1920–1925; Воля России. 1922, 1925, 1926. № 1–2. Прага», опубликованной в разделе «Библиография» (Версты. — 1926. — № 1). Определив состав «ядра» «Современных записок» («Ядро — это собственно „зарубежная“ литература — Мережковские, Бунин, Алданов, Ходасевич, Зайцев — все разные грани либерального консерватизма». С. 207), критик и один из редакторов «Верст» писал: «Литературное ядро „Современных записок“ разнообразно и объединено признаком скорее отрицательным: ненавистью, более или менее брезгливой ко всему новому. Различны же они во всем: от ясного и ровного, хотя и неяркого, дневного света Алданова, до истерического хаоса Мережковского; от изощреннейшей культуры Зинаиды Гиппиус до принципиальной (и природной) уездности Бунина; от чрезмерной ссохнутости и морщинистости Ходасевича до воздушной (воздушный пирог, и такой же розовый) пухлости Зайцева, — все оттенки» (С. 208). Говорилось в статье и непосредственно о сочинениях Бунина: «Наконец, Бунин, „краса и гордость“ русской эмиграции, Столп Консерватизма, высоко держащий знамя Великого, Могучего, Свободного и т. д. над мерзостью советских сокращений и футуристических искажений — чистая традиция „Сна Обломова“. Бунин редкое явление большого дара, не связанного с большой личностью. В этом отношении Бунин сродни Гончарову, которого он, я думаю, в конце концов не ниже. <…> В „Современных записках“ (да и нигде) Бунин не дал ничего равного „Суходолу“. „Митина любовь“, самая, по мнению многих, замечательная вещь, напечатанная в „Совр. зап.“, приятна, спору нет, и в лучших местах похожа, не фотографически, и ученически (и это хорошо), на памятные страницы толстовского „Дьявола“. Но, конечно, если судить по „Митиной любви“ о зарубежном творчестве — росту оно небольшого. И как она бледнеет и меркнет перед подлинной жизнью „Детства Никиты“. В конце концов, ядро „Совр. зап.“ не дало в романе ничего равного напечатанному со стороны „Преступлению Николая Летаева“; в поэзии вещам Марины Цветаевой, напечатанным не в них; в философии „Гефсиманской ночи“ „гастролера“ Шестова» (С. 209). Упоминался Бунин и в статье Александра Туринцева «Опыт обзора»: «Замятин <…> писатель „новый“, писатель нашей, живой эпохи, а не из прошлого русской литературы (как Бунин, напр.)» (С. 217).
…первая (и громадная) книга «Верст»… — в первом номере «Верст» 270 страниц плюс 70 страниц занимает приложение.
Редакторы — Святополк-Мирский, Сувчинский и Эфрон, ближайшее участие — Ремизова, Марины Цветаевой и… Льва Шестова — место подзаголовка на обложке «Верст» занято указанием состава редакции и ближайших сотрудников: «Под редакцией кн. Д. П. Святополка-Мирского, П. П. Сувчинского, С. Я. Эфрона и при ближайшем участии Алексея Ремизова, Марины Цветаевой и Льва Шестова».
Святополк-Мирский Дмитрий Петрович, князь (1890–1939) — критик и литературовед, один из виднейших «евразийцев». В годы Гражданской войны участвовал в Белом движении. В 1922–1932 гг. жил в Англии, вступил в компартию Великобритании. Был фактическим руководителем евразийского ежегодника «Версты», печатался в еженедельнике «Евразия». Сотрудничал также в «Благонамеренном», «Звене», «Современных записках». В 1932 г. вернулся в СССР, выступал с критическими и литературоведческими статьями в советской прессе, в 1937 г. был арестован, умер в лагере под Магаданом 6 июля 1939.
Сувчинский Петр Петрович (1892–1985) — музыковед, критик, публицист, издатель. Первым браком был женат на дочери А. И. Гучкова, вторым — на дочери Л. П. Карсавина. Эмигрировал в 1920 г., жил в Софии, с 1921 г. — в Берлине, с 1925 г. — в Кламаре под Парижем. Один из основателей евразийского движения: возглавлял издательство «Евразия», входил в редколлегию журнала «Версты» и газеты «Евразия». Помимо евразийских изданий печатался в журналах «Вещь», «Путь», «Эпопея». Позже начал сотрудничать во франкоязычной периодике и принял французское гражданство.
Эфрон С. Я. — см. коммент. на с. 555.
Цветаева Марина Ивановна (1892–1941) — прибыла в Прагу весной 1922 г.; до отъезда в Париж в середине 1925 г. была наиболее заметной фигурой среди пражских поэтов. О ее влиянии на литературную молодежь вспоминает, в частности, Борис Лосский (В русской Праге (1922–1927) // Минувшее: Исторический альманах. — М.; СПб., 1994. — Вып. 16). Принимала ближайшее участие в издании парижского ежегодника «Версты». Печаталась в журналах «Благонамеренный», «Воля России», «Встречи», «Окно», «Русская мысль», «Своими путями», «Современные записки», «Сполохи». В 1939 г. вслед за мужем С. Я. Эфроном возвратилась в СССР. Покончила с собой в Елабуге. О Цветаевой см. у Бунина в «Автобиографических заметках»: «А сколько было еще ненормальных! Цветаева с ее непрекращавшимся всю жизнь ливнем диких слов и звуков в стихах, кончившая свою жизнь петлей после возвращения в советскую Россию»… (Бунин-1990. — С. 195)
Шестов Лев (Шварцман Лев Исаакович; 1866–1938) — философ. Был выслан из РСФСР в 1922 г. Жил в Париже, принимал «ближайшее участие» в издании ежегодника «Версты», печатался в журналах «Окно», «Русские записки», «Современные записки», «Числа». См. у Галины Кузнецовой запись от 8 июня 1929 г.: «Читаю Шестова. Много говорю о нем с И. А.» (Кузнецова-1967. — С. 105).
