— По-моему, лучше не говорить о нем после наступления темноты?
— Пожалуй.
— Тебе не кажется, Ларри, что ее внешний вид слишком о многом говорит?
— Да. — Он знал это. Несмотря на ее утверждения, что сны ей не снятся, под глазами у нее возникли коричневые синяки. И если прикоснуться к ней, то она вздрагивала. Она содрогалась.
— Ты любишь ее, так ведь? — сказала Люси.
— Ну, Люси, — сказал он с упреком.
— Да нет, я просто хотела тебе сказать… я должна это сказать. Я вижу, как ты на нее смотришь… И как она иногда на тебя смотрит, когда ты чем-нибудь занят и… и никто вокруг не видит. Она любит тебя, Ларри. Но она боится.
— Боится чего?
Он вспомнил о своей первой попытке заняться с ней любовью, через три дня после стовингтонского фиаско. Джо уснул. Ларри подсел к ней, и какое-то время они просто разговаривали, но не о текущей ситуации, а о старом, надежном прошлом. Ларри попытался поцеловать ее. Она оттолкнула его, но не настолько быстро, чтобы он не успел почувствовать то, о чем говорила Люси. Он попытался еще раз, ведя себя одновременно и нежно, и грубо, сгорая от желания. И на одно мгновение она сдалась, она показала ему, что могло бы случиться, если бы…
Потом она отстранилась и ушла.
— Не делай так больше, Ларри. Пожалуйста, не надо. Или я возьму Джо и уйду.
— Но почему? Почему, Надин?
Она не ответила. Просто стояла, опустив голову. Уже тогда под глазами у нее наметились коричневые синяки.
— Я сказала бы тебе, если б могла, — ответила она наконец и ушла, ни разу не оглянувшись.
— Когда я училась в старших классах, у меня была подружка, которая вела себя примерно так, как она, — сказала Люси. — Ее звали Джолин. Джолин Мейджорс. Сама Джолин не училась. Она уже была замужем за своим дружком. Когда они поженились, она уже была беременна, но ребенка потеряла. Ее муж служил во флоте и часто был в плаваньи, а Джолин… она любила принимать гостей. А он ее жутко ревновал. Он как-то сказал ей, что если узнает о ее похождениях у него за спиной, то сломает ей обе руки и обезобразит лицо. Ну, и как-то она познакомилась с одним парнем. Он был помощником преподавателя физкультуры в Берлингтон Хай. Они стали встречаться, все время оглядываясь через плечо. Не знаю, нанял ли кого-нибудь ее муж, чтобы следить за ней, но потом это стало уже неважно. Спустя некоторое время она стала совсем сходить с ума. То ей казалось, что парень, который ждет автобуса на углу, — это один из друзей ее мужа. Или же им был коммивояжер, снимавший вслед за ними комнату в каком-нибудь вшивом мотеле. Или даже полицейский, показавший им дорогу к площадке для пикника. Дело дошло до того, что каждый раз, когда дверь захлопывалась от ветра, она вскрикивала. Ее любовник испугался и бросил ее. Но испугался он не мужа Джолин, а ее самой. И как раз перед тем, как ее муж вернулся на побывку, у нее случился нервный срыв. И все потому, что она привыкла любить немного чересчур… и потому что он сходил с ума от ревности. Надин напоминает мне эту девушку, Ларри. Мне жаль ее.
— Ты хочешь сказать, что она боится меня, как эта девушка боялась своего мужа?
— Возможно, — сказала она, думая о том, что он не понял ни слова из того, что она сказала. Неожиданно она расплакалась.
— Ну, — сказал он. — Ну, успокойся. — Он попытался обнять ее.
Она ударила его по рукам.
— Ты получаешь от меня все, что хочешь. Тебе нет нужды ломать мне руки!
— Люси, да я тебя никогда пальцем не тронул, — сказал он угрюмо.
— Боже, как ты глуп! — закричала она. — Почему мужчины так глупы, Ларри? Вы можете видеть только белое и черное. Да, ты никогда не трогал меня. Я не похожа на нее. Ей ты можешь выкрутить руку, но она только плюнет тебе в глаз и скрестит ноги. Мужчины знают, какое имя подобрать для таких девушек, как я. Они пишут его в кабинках туалетов, я слышала об этом. Но вся моя вина в том, что я хочу тепла. Любви. Разве это так плохо?
— Нет. Нет, конечно. Но, Люси…
— Но ты не веришь в это, — сказала она насмешливо. — Вот ты и гонишься за Мисс Высокие Бедра, а пока что, когда заходит солнце, устраиваешь скачки с Люси.
Он сидел и кивал. Каждое слово ее было правдой. Он слишком устал, чтобы возражать. Похоже, и она это заметила.
— Если она станет твоей, Ларри, я первая брошу тебе букет. Я ни на кого не держала зла в своей жизни. Только… попытайся не быть таким разочарованным.
— Люси…
— Мне просто кажется, что любовь для нас очень важна. Только любовь поможет нам выжить. Ведь против нас — ненависть, и хуже того — пустота. — Голос ее прервался. — Уже поздно. Пошли спать. Идешь?
— Да, — сказал он. Когда они встали, он обнял ее и поцеловал. — Я люблю тебя так сильно, как только могу, Люси.
— Я знаю, — сказала она, устало улыбнувшись.
Через десять минут после того, как Ларри и Люси уснули, проснулась Надин. Ужас пел в ее венах.
«Кто-то хочет меня, — подумала она, слушая, как замедляется бешеный бег ее сердца. — Так вот в чем дело. Кто-то хочет меня. Это правда».
«Но… так холодно».
Сны начались у нее сразу же после окончания эпидемии. В этих снах она понемногу начала узнавать своего будущего жениха, несмотря на то что никогда не видела его лица. Он был тот, кого она ждала всю жизнь. Она хотела быть с ним, но… она не хотела этого. Она была предназначена ему, но он пугал ее.
Потом появился Джо, а потом и Ларри. Все очень усложнилось. Она начала ощущать себя призовым кольцом в перетягивании каната. Она понимала, что ее чистота, ее девственность очень важна для темного человека. Что если Ларри (или любой другой мужчина) познает ее, то темные чары исчезнут. А ее влекло к Ларри.
Надин лежала в темноте и смотрела на звезды.
Боулдер был ее последней надеждой. Старая женщина. В отличие от всех остальных, она никогда не видела ее во сне. Но рациональный, здоровый порядок, который она так надеялась найти в Стовингтоне, начал теперь сосредотачиваться в Боулдере.
Но как она жаждала его холодного поцелуя — даже больше, чем она жаждала ощутить губы своего школьного товарища, когда убегала от него по полю… даже больше, чем поцелуев и объятий Ларри Андервуда.
«Завтра мы будем в Боулдере, — подумала она. — Может быть, тогда я узнаю, кончено мое путешествие или…»
Падающая звезда чиркнула по небу, и она загадала желание.
Глава 47
Начиналась заря. Стью Редман и Глен Бэйтмен поднимались по горе Флэгстафф.
— Сегодня у меня разболится голова, — сказал Глен. — Не припомню, чтобы я когда-нибудь пьянствовал всю ночь с тех пор, как учился в колледже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
