С возвращением Олеси мы спустились на первый этаж и расположились для беседы в маленьком спортзале с бассейном. Олеся плескалась в бассейне, я с удовольствием качался на одном тренажере, Харальд на другом, а Лаура, одетая в черное, спортивное боди, крутила педали велотренажера. Уриэль для начала посидел часок в сауне, а затем присоединился к Олесе, в то время, как четыре псовина развлекались тем, что зверски дулись в подкидного дурака, удобно устроившись на мохнатом, толстом ковре перед бассейном.
То, что русалка и ангел весело играли в воде совершенно нагие, ни коим образом не оскорбляло нашей нравственности, ведь они вели себя, словно маленькие дети, родные брат и сестра. Ури показывал ей фокус с исчезновением крыльев и даже позволил Олесе тщательно исследовать то, как они крепились к его спине, хотя даже мне он не позволял прикоснуться к перламутровому гребню, из которого они росли. Ангел качал Олесю на крыльях и даже подарил ей аж два своих роскошных пера не требуя от нее взаимности, обычно полагающейся в таких случаях, правда, русалочка расцеловала его в обе щеки, но вряд ли кто осмелился назвать эти поцелуи плотскими.
Харальд с мягкой улыбкой на лице нежно смотрел на свою подругу и, играя могучими мышцами, без малейшего напряжения на лице поднимал просто чудовищные противовесы, тянувшие едва ли не на тонну с гаком. Окна были распахнуты настежь и в зал изредка залетал свежий ветерок, который приятно обдувал мои натруженные железом мышцы. С завистью поглядывая на могучий рельеф мускулатуры Харальда, я понимал, что мне до него, как до Китая на четвереньках, хотя за последнее время мое тело стало выглядеть куда лучше, чем прежде и моя мускулатура выглядела ничем не хуже, чем у штангиста, выступающего в среднем весе.
Мы ждали того момента, когда с разведки вернутся вороны‑гаруда и потому не говорили о предстоящем марш броске через Черный лес, угрюмо шумевший за окнами. Лаура наконец сочла, что с нее достаточно и видя, что я уже весь покрыт потом, сбросила с себя боди и потащила меня в бассейн. Она нежно массировала мои плечи и шею и нашептывала мне на ухо всяческие ласковые и весьма эротичные глупости, уведомляя о программе сегодняшней ночи, которую она обещала сделать для меня просто сказочной.
Вскоре к нам присоединился Харальд, а затем и вудмены, которым так полюбились магические купальни, которые тщательно расчесывали их космы и напитывали их густой мех приятными ароматами. Когда в окно влетел Конрад, который вернулся с разведки первым, он, не долго думая, нырнул в бассейн, заставив воду изрядно взволноваться, что мне совсем не понравилось. Вынырнув, Конни захлопал крыльями по воде, пытаясь взлететь, но это ему не удалось Харальду пришлось помочь бедной птице, которая все‑таки была вороном, а отнюдь не каким‑то лебедем.
Угнездившись на плече Харальда, Кони вытянул шею так, словно она у него была резиновая, когда Олеся стала почесывать его под клювом. Он закрывал глаза и пощелкивал клювом от восторга и удовольствия, не забывая докладывать мне:
‑ Мастер, я готов уже поверить в существование ада и дьяволов после того, как полетал по этому чертову Черному лесу. Ты правильно сделал, что не сунулся в него на ночь глядя, не знаю как наши заговоренные друзья и мои собратья Блэкстоун и Файербол, но я точно кинул бы хвоста в этом лесу, если бы провел в нем ночь. Кто‑то навел на лес страшную и опасную порчу и я чуял опасность буквально под каждым кустом. В лесу все пропитано ядом, по сравнению с которым даже мои боевые перья пустяшная забава. Это очень нехороший лес, мастер, тебе опасно в него идти.
Все были очень возбуждены донесением Конрада, а Олеся так даже чуть не расплакалась. Выбравшись из бассейна, я позволил Лауре вытереть насухо мое тело, ведь только мне приходилось выходить из воды мокрым, так как для меня одного моя собственная магия была бесполезна. Все остальные вышли из бассейна не только сухими, но аккуратно расчесанными и даже тщательно выбритыми.
Надев на себя белый махровый халат, я закурил и не спеша подошел к бару. Не успел я присесть за стойку, как меня тотчас обогнали две очаровательные официантки, одна едва одетая, ‑ Лаура, а другая, совсем нагая, ‑ Олеся. Заскочив за стойку первой, Олеся вежливо спросила меня:
‑ Что вы будете пить, мессир, и чем желаете угостить свою прекрасную даму?
Попросив Олесю налить Лауре мартини с тоником, а мне бокал коньяка побольше и, заодно, предупредив очаровательную официантку о том, чтобы она не наливала Конраду больше одного ведра коньяку, я опустился на круглый табурет и задумался, чтобы это все могло значить.
По словам Файербола, который был в Черном лесу последний раз лет триста пятьдесят назад, тогда это был просто очень густой, высокий лес, деревья в котором росли чуть ли не вплотную друг к другу. Кроме того, что земля в лесу была вздыблена сплошными буграми и оврагами, словно была измята чьей‑то огромной рукой, во все остальном это был самый обыкновенный и ничем не примечательный лес, а теперь Конни говорил мне о том, что лес кем‑то отравлен и опасен даже для бессмертных воронов‑гаруда.
Лаура села ко мне на колени и стала прижиматься ко мне, пытаясь отвлечь от тягостных раздумий. Как ни в чем не бывало, я принялся целовать девушку и ласкать её так, как будто мы были с ней в постели. Ангела, который уселся в кресло напротив, это нисколько не смутило и он, прихлебывая виски "Блек Лейбл", поинтересовался у меня:
‑ Мессир, тебе не кажется, что все это снова является проделками падших ангелов? По‑моему они просто не хотят, чтобы ты попал в Синий замок, мессир.
‑ Или они не хотят, чтобы я въехал в то ущелье, где хозяйничает Черный рыцарь ищущий смерти, Ури. ‑ Ответил я ангелу и, нежно поцеловав еще раз обнаженную грудь Лауры, ласково ссадил её с коленей.
Вставая с табурета, я снял с себя халат, но обнаженным оставался лишь пару секунд. Стоило мне щелкнуть пальцем и я оказался одетым в джинсы, байковую рубаху с длинным рукавом, застегнутую на все пуговицы и обутым в высокие, зимние кроссовки. На мне была надета наплечная кобура с двумя пистолетами "Глок", одним старым, доставшимся мне в наследство от Лехи и новым, изготовленным мною еще в Микенах из железа, выторгованного мною у Кратона, местного кузнеца.
На широком, потертом, кожаном поясе, доставшимся мне от сэра Роланда, слева висел меч Дюрандаль, а справа бандитский тесак. Еще у меня был кожаный офицерский планшет, в котором лежал мой "НЗ", бутерброд, завернутый в фольгу, батончик "Натс" и банка "Фанты", а так же еще кое‑какие нужные мне вещички. Вся моя амуниция до этого находилась в пятом измерении и была вызвана мною лишь для того, чтобы достать из планшета карту Парадиз Ланда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
