Громко крича и ругаясь, все девять, пардон, восемь (Домен так и не очнулся) воинов атаковали своего врага. Враг поначалу не врубился в происходящее. Несколько секунд и до них дошло, что эти пьяные, не имеющие доспехов, мускулистые парни нападают на них. Пешие, разошлись в стороны, от души хохоча. Конные обнажили двухметровые кавалерийские мечи. И занеся их над головами, ударили пятками в бока своих скакунов. Кавалерия и пехота сшиблась со вполне ожидаемым результатом. Арагону повезло не попасть под меч, но вот лошадь не слабо ударила его грудью. Вскрикнув, воин ласточкой пролетел мимо Анталии, оставшейся теперь позади атакующих варваров. Отлетев к стене, он потерял сознание, лениво брызгая кровью прямо на стену, из хорошо пробитой головы. Всё-таки влететь черепушкой в каменную стену после такого тумака — это ещё повезло, что голову только разбил, а не проломил. Логан под коня не попал. Ярость и бешенство, охватившие его сейчас, немного прояснили алкогольный туман, затмивший разум бывшего короля и он, первым же ударом срубил голову несущейся прямо на него лошади. Огромное лезвие его меча, сняв с плеч череп бедного животного, продолжило движение, чиркнуло по камню мостовой и вновь поднялось с другой стороны. Логан поворачивался вместе с мечом и, провернувшись вокруг своей оси, нанёс ещё один удар по всаднику. Не успели подломиться ноги коня, лишившегося головы, как его всадник был перерублен надвое в районе пояса. От удара такой силы доспех не спас. Будь в седле рыцарь, всё повернулось бы иначе. Хорошие латы так мечом не перерубишь. Тела коня и всадника пронеслись ещё метров пять, и рухнули на мостовую, а Логан сумел ранить в ногу одного их конников, отразив его меч.
Страйк в бою отличился, но в основном тем, что быстро из него вышел. Всадник нёсся прямо на него. Парень не успевал отскочить, даже не мог сообразить, что надо отскакивать, просто тупо смотрел на яростно фыркающее животное и занёсшего меч всадника. А потом вскинул над головой топор и резко опустил его на морду коня. Топорище естественно, застряло в черепе коня, ноги его подломились и всей своей массой, конь рухнул на Страйка, вывернув из его рук оружие и придавив его самого к мостовой. Взвыв от боли, Страйк потерял сознание. Стражник из седла вылетел тут же. Почти что щучкой. Врезался шлемом в камень мостовой и выронил меч.
Радон сумел избежать тарана лошадью и юркнув между двумя всадниками, своим топором снёс одному полчерепа и получив от другого противовесом меча по темени, рухнул как подрубленное дерево, надолго отключившись от мира сего. Конник, сбивший Радона с ног, пронёсся дальше, сшибив лошадью Кира, и развернулся для новой атаки. Не успел. Кинжал Логана вонзился в открытый шлем, угодив точно в глаз. Парень умер мгновенно.
Последний конник, был убит в лучших традициях военного дела. Как и положено, в нормальной войне, где сражаются трезвые жаждущие перерезать друг другу глотки мужчины, против конника выступил копейщик. Ворс прыгнул в сторону от несущейся на него лошади, и со всей силы бросил копьё. Оружие прошило парня насквозь.
К тому времени пришли в себя пехотинцы. Взбешённые смертью товарищей они атаковали плотным строем. И почти сразу погиб абориген по имени Ширал. Он атаковал сей строй, тогда как арийцы медленно отступали, ближе друг к другу. Несмотря на опьянение, они были воинами и помнили все уроки, вбитые в их головы в Малом городе. Они отступали до места, где упал Радон, остальные арийцы лежали дальше, за их спинами. На ногах остались только Логан, Ворс и Марс. И Ширал. Парень кинулся на первую линию мечников (пятеро) перегородивших улицу. Стража тут не вино лакала, как видно, а делом занималась. Неуловимо быстро блеснули три меча, и местный разбойник, без единого вскрика рассыпался на мостовой. По частям рассыпался.
— Ворс. — Прорычал Логан. — В середине.
Ариец кивнул и замахнулся копьём. Он успел увидеть улыбку на лице стражника и улыбнулся в ответ. Наверняка парень мог срубить ещё в полёте наконечник любого копья или дротика. Но он не встречался с людьми подобными Ворсу. Ариец напрягся, могучие мышцы сильно раздулись, и он метнул своё оружие со всей силы. Копьё со свистом улетело в строй стражников. И стражник не успел ничего сделать. Точное и быстрое движение меча разрубило воздух. Копьё прошило кольчугу, кожаный нагрудник и вышибло парня из строя, застряв в груди того парня, что стоял за спиной первого.
— Вперёд! — Взревел Логан и, подняв мечи, все трое приготовились ударить в строй, где появилась брешь. Логан впереди, остальные по бокам, отстают на пол шага. Он врежется внутрь строя, они расширят брешь, вырубив тех, кого не зарежет Логан.
Не вышло. В схватку, наконец, вступили тигры и вампир. В брешь ворвалась Анталия. Прежде чем солдаты империи осознали, что мелькнувшая мимо тень опасна, двое из них упали с разорванными глотками. На миг Анталия остановилась среди них, и они узрели оскалившегося, яростно шипящего вампира. Страх не позволил им среагировать вовремя и до них добрались тигры.
Суб так и не вступил в бой. Непосредственной опасности для Логана он не увидел, а просто ради забавы сражаться — он этого не понимал.
Трупы солдат бросили прямо так. Павшему аборигену изрубили мечом голову, дабы он не был узнан — теперь в отряде их осталось всего трое. И покинули место боя, надеясь, что его никто не видел через окна. Анталия надеялась — арийцам было плевать, они радовались победе. Ну, все кроме Арагона. Его пришлось тащить на руках. Так он в себя до самого утра и не приходил…, а по городу поползли неприятные слухи: «один из нанятых городом отрядов наёмников развлекается тем, что затевает схватки с имперской стражей, на ночных улицах Мэлона»…
Почти три дня отряд Логана соблюдал осторожность. Они развлекались, более не расплачиваясь храмовым золотом: пили, проводили время с красотками лёгкого поведения и даже посетили самые любопытные кварталы города, всегда привлекавшие гостей Мэлона. Им удавалось делать вид, что они просто отдыхают, перед тем как отправиться дальше по своим делам. И надо заметить некоторые походы по городу доставляли им удовольствие. К примеру, рынок Мэлона. В общем-то, рынков в этом городе хватало с избытком. Были маленькие, на пару торговых рядов и большие рядов на десять. Без числа мелких лавочек и одиночных лотков на улицах. Таверны, кабаки, гостиницы, торговые лавки — если бы кто захотел изобразить Мэлон одним абстрактным образом, то получил бы толстую, жуликоватую на лицо, фигуру преуспевающего торговца. С тремя десятками вооружённой охраны рядом. И имперским флагом в руках. Потому что встречались здесь торговцы и иного рода. Темнокожие, изящные и крепкие парни в свободных широких одеждах. Кочевники с востока, единственные с кем торговал Карфагос. Эти парни торговали самым разным товаром — даже рабами и каждый отличался статью, силой и крепкими руками, привыкшими к мечу. Это было заметно с первого взгляда, хотя стража и забирала их оружие на время их пребывания в городе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
