— И всё же, директор, вы предпочли убрать семью подальше от Бенолии.
— А вы считаете, я поступил неправильно, генерал?
— Я считаю, что вы поступаете неправильно, затягивая решение вопроса Михаила Северцева.
Адвиаг подошёл к Пассеру.
— Берт… Ты всерьёз считаешь, что я смогу убить отца того, кому обязан главным, что есть у меня в жизни?
— А я и не знал, что тюремное заключение — это высшая форма благодарности.
Адвиаг ударил его коротко и жёстко, так, что Пассер едва устоял на ногах.
И тут же крепко, как утопающий за верёвку, уцепился за лацканы пиджака Пассера, ткнулся головой в плечо.
— Прости меня, Берт. Пресвятого ради прости. — Он быстрыми прикосновениями огладил Пассеру рукав, лацкан, галстук. Посмотрел умоляюще: — Берт…
Пассер отошёл к окну.
— Герн, хочешь ты того или нет, а решение принять придётся.
— Какое?
— Убей Северцева.
— Нет.
— Тогда отпусти. Дай возможность сбежать. Помоги обелить имя в глазах центристов.
— Нет!
Адвиаг подошёл к Пассеру и сказал очень медленно, как через сильнейшую боль:
— Я не могу, Берт. Он мятежник. Я дээрн. Но его сын… Я обязан ему всем. Я в пыль у его ног лягу и счастлив буду. Но его отец… Он мой враг, Берт. Злейший враг. Непримиримый. Я не знаю, что делать. Если ты знаешь, прикажи. Я выполню всё…
Пассер молчал.
= = =
Звездолёт трясло как грушу. Страховочные ремни на пассажирском кресле трещали. Эльван покрепче уцепился за поручень.
Если планетам воздуха не хватало, приходилось ставить генераторы, то в открытом космосе его было слишком много. Воздушные реки бурлили, сжимали и выталкивали друг друга, но потоки возвращались с утроенной силой, как будто планеты отбрасывали их от себя.
Многотонную громаду звездолёта швыряло как крошечный листик на ветру.
«А ведь кислород ещё и горюч», — подумал Эльван.
— Что будет, если из силокристаллов вырвется искра? — спросил он соседа, молоденького науриса в форме курсанта лётной школы.
Тот суеверно постучал костяшками пальцев по стальной опоре кресла, затем погладил пластиковую обшивку салона.
— Капсула не выгорит, если вы это имеете ввиду, сударь. Будет взрыв, очень мощный, такой, что мгновенная волна пройдёт на сотню парсеков. Если по пути попадётся планета, ей гарантировано сильное землетрясение. А на выгоревшее место хлынут воздушные потоки, начнётся буря, и на несколько суток участок станет нелётным. Потом всё успокоится.
Эльван глянул в иллюминатор, за которым ревело и бурлило белёсое Нечто.
— Ничего себе спокойствие.
Курсант пожал плечами.
— Бывает хуже.
Полёт прекратился. Корабль замер — ни толчка, ни качка. Эльван дёрнулся в испуге.
— Крушение?!
— Векаэсный досмотр, — пояснил курсант. — Корабль держат их стабилизаторы. Посмотрите в иллюминатор.
Посреди бурлящего, остервенелого хаоса завис крохотный, чуть побольше лётмарша, треугольный кораблик.
— С левого борта ещё один, — сказал курсант. — Они держат каркас стабилизирующего поля. Третий катер пойдёт на стыковку. В нём и есть досмотрщики. Мы вышли на границу сектора. Так что положен досмотр.
— Это противоестественно, — еле выговорил Эльван. — Чтобы такая кроха и оказалась сильнее вихревых потоков, а корабль размером с пятиэтажный дом мотало как щепку.
— Это всего лишь технологическое превосходство ВКС. И наша искусственно навязанная отсталость, когда любого мало-мальски сообразительного инженера утягивают в Малое Кольцо, а после снисходительно дарят свои научно-технические объедки.
Эльван не ответил. В Алмазном Городе о координаторах всегда требовалось говорить только с величайшим почтением. Хотя и почитать их, если вдуматься, было не за что. Наоборот — стоило лишь на мгновение задуматься о поступках координаторов, как стремительно начинали множиться основания для серьёзных упрёков. Поэтому безопаснее было не вспоминать о ВКС вообще. Шкура целее будет.
В салон вошёл лейтенант космостражи.
— Кто из вас гражданин Бенолии Эльван Кадере?
Эльван поднялся, подошёл к стражнику, замер по стойке «смирно».
— Пройдёмте, — велел стражник.
Векаэсник привёл его на катер, кивком показал на пассажирское кресло.
— Вино, минералка, бутерброды? — спросил он без малейшей приветливости. Хотя и без враждебности или пренебрежения. Голос был просто равнодушным. Но равнодушие оказалось столь огромным, что раздавливало не хуже многотонного пресса.
Но теньмам к равнодушию не привыкать. Как к чужому, так и собственному.
— Нет, спасибо, ничего не нужно, — безразлично ответил Эльван.
— В Гарде мы будем через три часа, — сказал лейтенант.
Эльван слегка удивился. По его расчётам, только до Большого Кольца было не менее двух суток лёта.
«Телепорты у них, что ли?»
Впрочем, какая разница…
— Спасибо, — всё с тем же безразличием ответил Эльван.
Лейтенант растерянно захлопал глазами, приоткрыл было рот, собираясь что-то сказать. Но хватило сообразительности промолчать. Лейтенант закрыл рот и ушёл в рубку.
Эльван скользнул взглядом по салону. Корабль досмотрщиков побольше патрульного катера, однако всё равно невелик — что-то вроде лётмарша-буса.
Полёт оказался настолько ровным, что даже не чувствовалось движения.
В салон вошёл лейтенант.
— Подлетаем, — сказал он. — Можете посмотреть на Гард. — Лейтенант поднял шторы иллюминатора.
Гард оказался искусственной планетой. Точнее — огромной космобазой. Причём идиотской формы.
Ровный круглый блин неизвестного Эльвану металла, на котором выстроены дома, разбиты сады, проложены дороги. И всё это прикрыто похожей на стекло полусферой.
Сам город двухъярусный. Нижняя часть города, Ванхельм, предназначалась для обычных гардчан. Верхняя, Асхельм, включала в себя дворец ареопага, несколько административных и служебных зданий, жилые дома для чиновников и обслуги. И всё это окружали, обтекали, скрывали густые сады и парки. Даже ограды не требовалось, чтобы скрыть город высших от глаз низших.
Из Ванхельма в Асхельм вели широкие лестницы.
Громада Гарда висела в самой гуще воздушных вихрей, но оставалась до абсолюта, до невозможности неподвижной. Хотя после устойчивости катеров это уже не удивляло.
— Симпатично, — бросил равнодушную похвалу Эльван. — На восковую игрушку для кабинета похоже. Даже стеклянный колпак есть.
Эльван вернулся в кресло. Лейтенант судорожно сглотнул. Он ждал совсем иной реакции.
— Через пятнадцать минут будем на месте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
