Темп сосредоточения Красной Армии на западных границах нарастал. Наряду с переброской 77 дивизий второго стратегического эшелона, 12–16 июня 1941 г. началась передислокация войск второго эшелона армий и резервов западных приграничных военных округов (всего 114 дивизий), которые должны были занять к 1 июля районы сосредоточения в 20–80 км от границы. Все эти передвижения войск проводились в условиях чрезвычайной секретности и сопровождались всеохватывающей дезинформационной кампанией в отношении будущего противника. Вместе с тем командование Красной Армии опасалось, что полностью скрыть процесс сосредоточения и развертывания войск на Западном ТВД не удастся. Тем самым возникала опасность того, что германское руководство в силу более развитых путей сообщения и меньшей территориальной емкости ТВД успеет отреагировать на эти действия СССР и нанесет упреждающий удар в условиях незавершенности развертывания Красной Армии. Поэтому военные настаивали на введение в действие планов прикрытия в полном объеме. Однако Сталин был вынужден учитывать не только чисто военную целесообразность этого решения, но и общую политическую обстановку. Будучи уверен, что Германия не станет воевать с СССР до вывода из войны Англии, он опасался, что развертывание войск прикрытия на границе привлечет внимание Берлина и спровоцирует войну до того, как советские войска завершат все приготовления к ней. Тем более что Москва стремилась к переговорам с Берлином, срыв которых дал бы прекрасный повод для удара по Германии. Поэтому военным в ночь на 22 июня удалось добиться согласия Сталина лишь на проведение ряда мер по повышению боеготовности войск приграничных округов, но не на ввод в действие планов прикрытия1655.
Сторонник традиционной версии А.С. Орлов полагает, что о подготовке Советского Союза к нападению на Германию свидетельствовало бы выполнение Москвой ряда условий:
1. Заблаговременно принятое решение политического руководства на подготовку и ведение такой войны;
2. Разработанный план войны с указанием политических целей войны, а также задач стратегического наступления;
3. Наличие полностью отмобилизованной армии, укомплектованной по штатам военного времени и хорошо подготовленной к выполнению поставленных задач;
4. Военная экономика, способная эффективно обеспечить ведение боевых действий;
5. Поддержка политического и военного руководства со стороны народа.
Сам А.С. Орлов считает, что поскольку не все эти условия были выполнены, то и о подготовке СССР к нападению на Германию говорить нельзя1656.
Эта интересная идея требует обсуждения. Вряд ли кто-либо будет оспаривать тот факт, что условия под № 4 и 5 были выполнены. Что касается условия № 1, то, на наш взгляд, начавшаяся с осени 1939 г. разработка плана войны с Германией свидетельствует о заблаговременном принятии советским руководством решения "на подготовку и ведение такой войны". Как уже было показано выше, условие № 2 также было выполнено. Формально лишь условие № 3 не было выполнено к 22 июня 1941 г. Правда, следует иметь в виду, что отмобилизование Красной Армии предполагалось на первую половину июля 1941 г., поэтому состояние советских вооруженных сил к 22 июня, на которое ссылается А.С. Орлов, никакого отношения к обсуждаемой проблеме не имеет. Однозначно ответить на вопрос, хорошо ли была подготовлена Красная Армия к наступлению, невозможно, так как в реальной действительности ей пришлось отражать германское нападение. Правда, то, что советским войскам удалось не только выстоять в 1941 г., но и переломить ход боевых действий и выиграть войну, безусловно, свидетельствует в пользу хорошей подготовки Красной Армии. Таким образом тезис А.С. Орлова вовсе не опровергает факт подготовки Советского Союза к нападению на Германию.
Со своей стороны германское руководство, разгромив Францию, освободившись от сухопутных фронтов в Европе и надеясь на скорое прекращение войны с Англией, решило приступить к разработке плана войны с СССР. Однако быстро выяснилось, что Англия продолжает войну, а Германия не располагает необходимыми силами для ее разгрома. В результате Германия оказалась в зависимости от позиции Англии и СССР1657, и германское руководство стало рассматривать будущий "Восточный поход" как реальный шанс выиграть войну на Западе. Считалось, что быстрый разгром СССР позволит захватить Ближний Восток и даст Германии необходимые ресурсы для победы в затяжной войне с Англией и США. Совершенно не представляя реальный военно-экономический потенциал СССР и крайне переоценивая силу вермахта, в Берлине были уверены, что "Восточный поход" будет очередной молниеносной победой. Эти стратегические расчеты тесно смыкались с антикоммунистической, антисоветской и расистской составляющей нацистской идеологии, что было дополнительным обоснованием необходимости войны с СССР1658.
18 декабря 1940 г. Гитлер своей директивой № 21 утвердил окончательный вариант плана войны на Востоке, согласно которому намечалось 16 мая 1941 г. внезапно напасть на Советский Союз и разгромить его в ходе молниеносной кампании. В начале 1941 г. в этот замысел вносились отдельные изменения относительно задач войск и срока нападения, перенесенного, как известно, из-за войны на Балканах на 22 июня. Для осуществления плана "Барбаросса" были созданы три группы армий для наступления по трем стратегическим направлениям (Ленинград, Москва, Киев), главным из которых было центральное. Хотя Германия выделила для войны с СССР 74,5 % своих сухопутных войск — практически все наиболее боеспособные части — и привлекла к участию в Восточном походе Финляндию, Румынию и Венгрию, их общие силы уступали по численности советским войскам в западных военных округах. Учитывая военно-мобилизационные и экономические возможности сторон, следует сделать вывод, что Германия и ее союзники не располагали силами, способными нанести гарантированное поражение Красной Армии. Ограниченность ресурсов Германии, крайняя переоценка боеспособности вермахта и недооценка военно-экономической мощи СССР привели к тому, что план "Барбаросса" стал планом войны без резервов, без больших материальных запасов, планом одноактной кампании. Все было подчинено идее сильного первоначального удара, который, по расчетам Берлина, должен был решить исход войны, самое позднее к началу осени 1941 г.1659 С февраля 1941 г. началось сосредоточение и развертывание вермахта у границ СССР, которое завершилось вечером 21 июня.
Сосредоточивая у советских границ столь крупную группировку войск, германское командование вело массированную дезинформационную кампанию для маскировки своих намерений. Это позволяло добиться внезапности нападения и, усыпив бдительность советского руководства, не дать ему возможности предпринять упреждающие действия. В Берлине хорошо понимали опасность для развертываемых войск в случае перехода Красной Армии в наступление. Еще 7 апреля 1941 г. начальник генштаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер отметил в своем дневнике, что группировка русских войск "вполне допускает быстрый переход в наступление, которое было бы для нас крайне неприятным"1660. Несколько позднее схожие опасения доверил своему дневнику и германский министр пропаганды Й. Геббельс, записавший 14 июня: "Восточная Пруссия так насыщена войсками, что русские своими превентивными авиационными налетами могли бы причинить нам тяжелейший урон. Но они этого не сделают. На это у них не хватит смелости!"1661 В своих планах германское командование также исходило из того, что советское руководство не успеет верно оценить опасность нападения.
В связи со всем вышесказанным возникает вопрос, не было ли германское нападение на СССР в таком случае "превентивной войной", как об этом заявляла германская пропаганда. Поскольку превентивная война — это "военные действия, предпринимаемые для упреждения действий противника, готового к нападению или уже начавшего таковое, путем собственного наступления"1662, она возможна только в случае, когда осуществляющая их сторона знает о намерениях противника. Однако германские документы свидетельствуют, что в Берлине воспринимали СССР лишь как абстрактную потенциальную угрозу, а подготовка "Восточного похода" совершенно не была связана с ощущением "непосредственной опасности, исходящей от Красной Армии"1663. Германское командование знало о переброске дополнительных сил в западные округа СССР, но расценивало эти действия как оборонительную реакцию на обнаруженное развертывание вермахта. Группировка Красной Армии оценивалась как оборонительная, и никаких серьезных наступательных действий со стороны Советского Союза летом 1941 г. не предполагалось1664. Поэтому сторонники тезиса о "превентивной войне" Германии против СССР попадают в глупое положение, пытаясь доказать, что Гитлер решил сорвать советское нападение, о подготовке которого он на деле ничего не знал.
