Сухмет передёрнул плечами, как от озноба.
— Это похоже на наваждение, но мне опять кажется, что за нами кто-то подглядывает, — прошептал он. Лотар улыбнулся.
— И подслушивает?
— Это очень тонкое, почти незаметное внимание. Оно так совершенно, что может исходить от очень сильного мага.
— Или от по-настоящему хорошего следопыта, разведчика.
Сухмет натянул на ногу Лотара сапог и пожал плечами.
— Если это человек, то он очень искусен.
— Я ничего не чувствую.
— В тебе ещё недостаточно силы.
Сухмет встал, протянул Лотару руку и помог ему подняться на ноги. Лотар выпрямился с такой болезненной миной, что Сухмет, помимо воли, хмыкнул.
— Бедный мой господин, кто бы узнал в тебе сейчас непобедимого воина?
— Молчи, презренный, или я зажарю твой язык на вертеле! — зарычал Лотар с подчёркнутым восточным акцентом.
— Нет, не так. — Сухмет хихикнул, глядя на неловкие после долгого сидения шаги Желтоголового. — Настоящий владыка не кричит, когда угрожает. Он шипит, как змея, и ему внимает даже комар, замирая на лету. А ты орёшь, как новобранец, который вынужден подбадривать себя даже в учебном поединке.
Лотар встряхнулся, пытаясь избавиться от этой гнусной скованности в движениях.
— Смотри, вот научишь на свою голову, тогда…
Внезапно лёгкое холодное пятнышко появилось на затылке Лотара, и теперь даже он знал, что за ними наблюдают. Уже в следующий миг он искал своим темновым зрением противника, затаившегося в кустах, куда им сейчас предстояло идти. Он просеивал ветку за веткой и снова, как несколько ночей назад на перевале, ничего на обнаружил.
— Ты оставил еду открытой? — спокойно спросил Лотар.
Сухмет стоял рядом, вливая в него свою энергию.
— Я поставил вокруг стоянки магический круг. Если его пересечёт хотя бы песчинка, я узнаю об этом даже здесь.
— Всё спокойно?
— Совершенно.
— Может быть, он настолько искусен, что…
— Охранную магию не обманет даже Нахаб. В природе нет существа, которому это под силу.
Лотар стряхнул напряжение, появившееся от этого взгляда из кустов, а может быть, из-за звука этого жуткого имени, в котором таилась какая-то страшная безнадёжность. К счастью, нечто, которое так называлось, находилось по-настоящему далеко и путь его сюда не лежал. В этом просто не было смысла. Демоны такой силы вершат судьбы могучих цивилизаций, а то, что происходило здесь и сейчас, было мелкой, ничего не решающей стычкой на границе добра и зла.
Они постояли ещё.
— Пойдём, — сказал Сухмет. — Чай перекипит. А этот… Может, он и не враждебен.
Лотар кивнул. Они пошли. Но уже через десяток шагов оба замерли, ошеломлённые одним и тем же чувством.
В великом и прекрасном шатре ночи одна за другой рвались чьи-то жизни, и где-то рядом. И было это так мучительно, что у Лотара, как никогда, заболели раны.
— Где? — прошептал он.
— В замке.
Они снова стали слушать стон безнадёжной, отчаянной борьбы, прерываемый смертью.
— В других это кажется ужаснее, — сказал Лотар, поворачиваясь к замку. — Самому драться проще.
— Я читал в одном трактате, что настоящего воина его нелёгкая судьба очищает. И наступает миг, когда он перестаёт быть воином, потому что не способен взять жизнь у врага даже для спасения собственной жизни.
— И кем он становится?
— Не знаю, в трактате об этом не говорилось.
Они снова послушали шум в замке. Всё, что там творилось, должно было продлиться недолго. Лотар уже почти не слышал звона оружия.
Внезапно кто-то пробежал по стене, почти невидимый в темноте, как нетопырь. За ним, ярко освещённые множеством факелов, бежали ратники со знаками княжича Гильома на щитах. Лотар видел, как беглец наклонился над краем стены, глянул вниз и отшатнулся. Это был смелый и сильный человек, иначе он не прорвался бы на стены замка. Но он испугался бешено несущегося к водопаду потока, и Лотар не осуждал его.
Схватка длилась не более минуты — слишком много было преследователей, и уж очень решительно они нападали. Сухмет охнул, когда в воздухе разлилось напряжение ещё одной смерти. Потом он вытянул шею.
— А эти, что с цветами Гильома, дерутся кистенями.
— Если потом трупы сбросить в водопад, никто не докажет, что их убили. Потому что резаных ран не будет.
— Ну да, следы объяснят ударами об уступы стен или острые камни на дне.
Несколько минут воины со щитами отдыхали, собравшись над убитым. Потом подняли его, раскачали и подбросили высоко в воздух. Жалкая марионетка, которая только что была живым человеком, полетела вниз, скатилась по склону чёрной скалы, плюхнулась в воду. Стражники на стене, поддерживая своих раненых, подобрали факелы, оружие и пошли вниз.
— Значит, те, кто служит Гильому, убивают тех, кто приехал с Атольфом и кто грабил на перевале.
— Пьяная ссора?
— Не похоже. Скорее всего, действуют по приказу.
— Значит, прячут концы в воду, — сказал Сухмет и вздохнул. — А сами вожди?..
Он напряжённо стал изучать замок, но почему-то ему было трудно разобраться в нём.
— Нет, Атольф, Батенкур и ещё кто-то третий — скорее всего сам Гильом, мирно сидят в главном зале. У них ужин.
А Лотар без труда увидел, как эти трое смеются, поднимая огромные кубки с дорогим вином, хотя слуги, обслуживающие их, вздрагивают, прислушиваясь к тому, что происходит в замке, а три охотничьи собаки, собравшись у дверей, воют, задрав головы к высокому прокопчённому потолку.
— Да, они в порядке, — согласился Сухмет. — Значит, теперь нет никого, кто мог бы объяснить тайну появления Чунду на перевале, кроме Атольфа, Батенкура и, конечно, Гильома. — Он снова вздохнул. — Они ужинают, пойдём ужинать и мы.
Шум в замке стих окончательно, значит, из тех возниц, которые днём пригнали повозки с последней добычей, и воинов, которые охраняли их, никого не осталось в живых. Только Батенкур и Атольф.
— Да, пойдём ужинать. На сегодня представление окончено.
Глава 12
Целых три дня пришлось Лотару восстанавливать силы. Первый день он тренировался в темпе, который вполне мог превзойти Рубос, когда бывал в ударе. На второй день он почувствовал себя так хорошо, что работал почти в полную силу, но к вечеру выглядел не платным убийцей демонов, а скорее пастухом, который едва-едва удрал от главного барана своего стада. Зато на третий день, как он ни старался, загнать себя не мог — тело справлялось со всем, что бы он ни делал, а усталость не приходила.
На закате, ополоснувшись в звонком лесном ручье и переодевшись в свежую куртку и штаны, Лотар стал подкрадываться к Сухмету, который сидел в кустах, неотрывно наблюдая за замком. И хотя Лотар чувствовал себя отлично размятым и загодя обнаружил полосу из сигнальных приспособлений, поставленных Сухметом, преодолеть их он не смог. Больше таиться от старика не имело смысла, и он подошёл к нему во весь рост.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
