выкупить наш выход из этого.
Мое сердце колотилось от паники, и Леон подошел ко мне сзади, обхватил меня руками за талию и прижал к себе, пытаясь успокоить меня, несмотря на то, что весь мир, казалось, рушился вокруг нас.
— Ты действительно заботишься о браке? — быстро спросил Данте. — Или это просто мои дары? Что если я сделаю все то, что ты хотел. Перееду жить в твой дом, поступлю в эту модную академию и…
— Нет. Я не думаю, что это сработает. Я понял, что ты слишком нелюдим, чтобы выдать себя за одного из моих, если будешь слишком часто находиться среди высокородных. Поэтому ты можешь оставаться в Алестрии, вне поля зрения и вне ума, возвращаясь ко мне, когда я тебя призову. Но ты прав, меня не волнует брак. Меня волнуют наследники.
— Наследники? — эхом отозвался Данте, и я начала качать головой в знак отказа, даже когда Лайонел продолжил.
— Да. Партия маленьких Штормовых Драконов, которых я смогу вырастить в том образе, который от них требуется, без твоего неотесанного участия.
— Ты просто хочешь засунуть в ее живот детей Штормового Дракона? — спросил Данте, его лицо не скрывало отвращения, которое он испытывал к этой идее.
— О, хорошо, ты не так глуп, как я начал опасаться, — сказал Лайонел, и, клянусь, я услышала в его голосе самодовольную ухмылку.
— Но я из рода Оборотней, нет причин полагать, что мои дети будут Драконами, — сказал Данте, почти про себя, его горло подрагивало, когда мои губы раскрылись в ужасе от мысли, что у него могут быть дети от женщины, которую он даже не знает, не говоря уже о любви.
— Нет. Но я готов рискнуть. На самом деле, если ты предлагаешь трахнуть мою племянницу и заделать в ней ребенка, то я уверен, что могу рассмотреть возможность более снисходительного отношения к твоим маленьким друзьям, — предложил Лайонел со смехом. — Потому что я уверен, что она с радостью согласится. Женщины почему-то любят немного грубости время от времени.
— Ради всего святого, не можешь же ты, в самом деле, просить, чтобы я отдался ей? — Данте зарычал, его гнев вернулся, когда он оправился от шока, вызванного этой чертовой просьбой, и я потянулась, чтобы взять его за руку в знак солидарности.
Лайонел вздохнул, словно Данте испытывал его терпение. — Тебя волнует твоя кузина и Лев или нет? Потому что этот разговор меня утомляет, и я могу с таким же успехом позвонить в ФБР и позволить им разобраться с этой ситуацией.
— Конечно, они мне не безразличны, — фыркнул Данте, явно обидевшись на предположение, что он не сделает все возможное, чтобы защитить свою семью.
— Хорошо. Значит, цена их свободы такова: я хочу вернуть золото, которое ты украл у меня. Я хочу, чтобы ты принес присягу в Гильдии Драконов и посещал общественные мероприятия по моей просьбе. Я хочу регулярных пожертвований от твоей штормовой магии. И я хочу, чтобы в течение следующих трех месяцев ты поместил в Джунипер ребенка.
Наступила тишина, и ужас охватил меня, когда я смотрела в глаза Данте, желая умолять его отказаться, мой разум метался от безнадежной необходимости найти хоть какую-то альтернативу, но ее не было, и боль в его глазах говорила, что он тоже это знал.
— Все в порядке, — вздохнула я, хотя это было не так. Но я не могла позволить ему не согласиться на это, потому что я понимала. Я понимала все это, потому что знала, что сделала бы все и вся, чтобы спасти Гарета. И если это было то, что требовалось для спасения Розали и Роари, то я знала, что это цена, которую мы должны заплатить.
— Договорились, — сказал Данте, и, клянусь, я видела, как разбилось его сердце, когда это слово покинуло его уста. Семья была для него всем, как можно было ожидать, что он просто станет отцом детей и отдаст их этому чудовищному человеку? Но какой у него был другой выбор?
— Я так и думал, — промурлыкал Лайонел. — Но я не готов поверить тебе на слово после того дерьма, которое ты только что устроил, поэтому я пощажу девочку, если мои сокровища вернутся в течение часа, но Льва я отправлю в тюрьму Даркмор. Если ты хочешь, чтобы я помиловал его, тогда я предлагаю тебе придерживаться этой сделки и не пытаться надуть меня. Я давал тебе шанс стать в строй по собственному желанию, так что теперь мы сделаем это сложным путем.
Линия отключилась, и я клянусь, что боль, которую мы все почувствовали после его слов, была подобна тонне кирпичей, упавшей на наши головы.
Каким-то образом мы все трое оказались сплетенными вместе, обхватив друг друга руками, и просто молча стояли, не находя слов, чтобы выразить, насколько все это было чертовски неправильным.
— Мне нужно вернуть ему золото, — пробормотал Данте, сосредоточившись на самой срочной задаче, хотя груз других вещей, которые Лайонел хотел от него, должно быть, тяготили его сильнее, чем я могла себе представить. — Ты должна пойти и использовать подзорную трубу, чтобы выяснить, что за хрень в этой книге. Он не упоминал ее специально, и если нам повезет, он не поймет, что она пропала, и мы сможем оставить ее у себя. Если нет, то ты должна выяснить, что скрывает книга, прежде чем мне придется отнести ее обратно.
— Хорошо, — согласилась я, потому что не знала, что еще сказать.
— Мне нужно пойти домой и рассказать маме и папе о Роари, — сказал Леон, нахмурив брови.
— Все в порядке, ты иди и расскажи им, а я могу проверить книгу с Габриэлем, — быстро сказала я, заметив нерешительность в его взгляде. — Таким образом, если Лайонел поймет, что ее там нет, то мы, по крайней мере, выиграем несколько часов, чтобы посмотреть на эту чертову книгу, а твои родители не останутся в неведении.
Мы все неохотно согласились пойти каждый своей дорогой, никто из нас не хотел бросать остальных, чтобы они справлялись со своими задачами в одиночку, но время было насущным, а у нас его не было в запасе.
Я написала Габриэлю, что приеду к нему на квартиру, но он быстро ответил мне, сказав, что звезды хотят, чтобы мы встретились в академии.
Данте переправил нас обратно за пределы земли Оскура, и мы с Леоном соскользнули с его спины, прежде чем он снова перешел в форму фейри и натянул одежду, которую я несла для него.
Он достал из кармана мешочек со звездной пылью, но прежде чем он успел вручить
