– Конечно! – воскликнула Кира. – Этого умения никому не дано, кроме истинного Серого Магистра!
– Вот как?… – задумчиво буркнул я. – Чем же тогда вызвано сомнение Агалта в моей Серой Сути?…
– Ты тоже заметил? – быстро переспросила Кира. – Преклони Голову уже давно меня очень тревожит…
– Ну, собственно говоря, я уже с ним разобрался… – поспешил я успокоить настоятеля. – Меня удивляет другое. Если я сразу так прямо и однозначно заявил о себе, как ты утверждаешь, почему настоятель Агалт продолжал сомневаться во мне?…
– А, ладно, – она беззаботно махнула рукой, – в конце концов все позади и ты добрался до нашего монастыря. Завтра я отведу тебя к саду камней, откуда ты продолжишь свой путь…
– Почему не сейчас? – несколько настороженно поинтересовался я.
– Ты так спешишь покинуть меня?… – Она лукаво наклонила головку и снова рассмеялась. – Не беспокойся, я не собираюсь тебя очаровывать!… Просто по завещанию Хэлфа ты сможешь, если вообще сможешь, прочесть Слово, доверенное нашему монастырю, только в лучах восходящего солнца…
– А ты сама его читала? – поинтересовался я.
– Хм?… – Ее лицо стало серьезным, но в глазах продолжали прыгать веселые чертики. – Ты же знаешь, что прочесть или услышать завещание может только Серый Магистр…
Я улыбнулся.
– Ну и нечего задавать дурацкие вопросы!… – Она вскочила с кресла. – Пойдем-ка лучше обедать, а потом я покажу тебе самый высокий монастырь Тань-Шао.
И она направилась к выходу. Я встал со своего стула и двинулся за ней, на ходу задавая очередной вопрос:
– А почему ты появилась из потайного хода?
– Из какого хода? – слегка удивилась она, а потом, сообразив, что я имею в виду, снова рассмеялась. – Значит, ты вошел со двора через дверь для посетителей… Как же это тебя никто не заметил?…
– У Серого Магистра свои секреты, – важно проговорил я. – Но ты не ответила на мой вопрос.
– Да нет никакого потайного хода, – ответила она и направилась к открывающейся стенной панели. – Двором до трапезной ближе, но если ты хочешь, я покажу тебе другую дорогу и ты убедишься, что это самый обыкновенный коридор.
И она нырнула за замаскированную дверку.
Я протиснулся следом за ней, хотя для моей комплекции дверка была явно маловата. За дверцей тянулся довольно широкий коридор, вырубленный, как мне показалось, прямо в скале.
Во всяком случае, никаких следов кладки не было заметно на довольно гладких каменных стенах. Освещался коридор довольно слабо, редкими бездымными факелами, вставленными в кованые подставки.
– Этим ходом можно попасть практически в любой конец монастыря, – на ходу давала пояснения Кира. – Только надо хорошо знать его топологию.
– А что, этот коридорчик имеет множественную структуру? – не удержался я от вопроса.
– Конечно!… – немедленно откликнулась Кира. – Как и любое магическое пространство…
Тут она оглянулась через плечо и улыбнулась.
– Конечно, Серому Магистру не обязательно знать основные положения моей магистерской диссертации…
– Так ты тоже писала диссертацию? – удивился я.
– Что значит тоже? – еще больше удивилась она. – Неужели сам Серый Магистр не избежал диссертационного испытания?
– Если бы только его!… – Я пожал плечами. – Мне пришлось сдать еще четыре минимума!…
– Вот как! Тогда твоя степень гораздо более серьезна, чем моя. И что же это были за «минимумы»?
– Да разные… Последний, например, по боевой магии… Она даже остановилась.
– По боевой магии! Да кто же мог тебя испытывать?! И где?! При твоих способностях ты, по-моему, легко сможешь развалить весь Тань-Шао и не заметить этого… Какое место может выдержать такие магические нагрузки?…
– Есть такое место… – с тоской пробормотал я, а мое настроение снова поползло вниз.
В этот момент мы неожиданно оказались около тяжелой дубовой двери, которая тем не менее просто открылась от легкого толчка моей хозяйки. Она перешагнула порог и, обернувшись, поторопила:
– Давай быстрее! Обед уже начался…
Я шагнул за ней и оказался в большой трапезной зале.
За двумя длинными столами сидело не менее сорока монахов и несколько послушников, отличавшихся от монастырской братии чисто-голубой одеждой. Перед каждым стояла объемистая миска, наполненная какой-то, по-видимому, достаточно вкусной, похлебкой. Во всяком случае, никто из занятых едой не обратил внимания на наше появление.
Кира направилась к стоявшему отдельно небольшому столу, за которым уже сидели двое пожилых монахов, рядом с этим столом стояло два пустующих стула, предназначенных, очевидно, для нас.
Проходя мимо склонившихся над своими чашками и удивительно тихо поглощающих свою пищу монахов, я вдруг услышал лихорадочный шепот:
– Слышь, Гука, вот же идет этот… истинный… шестьдесят восьмой…
За этим последовал не менее тихий ответ:
– Ты совсем сбрендил!… Это ж Серый Магистр, гость нашего настоятеля!…
И, наконец, шепот, поставивший точку на утреннем недоразумении:
– Да?… А когда наш лекарь из деревни вернется?…
За маленьким столом, как я и ожидал, расположились отец-хранитель и отец-ключник, которых настоятель мне тут же и представила. Едва мы опустились на свои места, как перед нами поставили две миски, наполненные пахучим варевом, и положили по куску хлеба. Неожиданно оказалось, что я действительно очень голоден, а похлебка, явно постная, была очень вкусна. Незаметно для себя я очень скоренько опростал свою не слишком емкую мисочку и только после этого заметил, что хлебал с недопустимой для культурного человека скоростью.
Несколько смущенно оторвав взгляд от своей миски, я тут же наткнулся на смеющиеся глаза Киры.
– Я чувствую, твой организм здорово изголодался в странствиях по монастырям Тань-Шао? – лукаво спросила она.
Я только пожал плечами, извиняясь за свое поведение за столом.
– А может быть, для восстановления сил стоит предложить тебе еще немного нашей похлебки?
На этот раз смеха в ее голосе не было и в помине. Я снова взглянул ей в лицо и поймал мелькнувшую озабоченность. Словно эта женщина почувствовала, через что мне пришлось пройти для получения завещания Хэлфа.
Я улыбнулся и покачал головой:
– Наши мудрецы говорят, что мужчина должен вставать из-за стола голодным.
И тут в наш разговор вмешался отец-хранитель:
– Этот постулат нам тоже знаком… И вообще мудрость, по-видимому, одинакова в любом мире…
– Не знаю… – задумчиво протянул я. – Мудрость изменчива и ненавязчива. Посмотрите, сколько на свете мудрых идей, мудрых книг, мудрых мыслей, а люди все равно редко следуют чужим наставлениям… чужой мудрости… Каждый считает мудрецом самого себя…
– И все-таки многие приходят за мудростью к нам в монастыри, и порой это бывают очень серьезные, зрелые люди… К примеру, совсем недавно у нас побывал очень умелый маг. Так вот, он собирался стать послушником монастыря и даже прошел инициацию, но…
– Не надо об этом… – негромко попросила Кира.
Отец-хранитель удивленно посмотрел на нее, но продолжать не стал. А отец-ключник слегка изменил направление разговора:
– Вот все наши монастыри ищут Суть, надеясь, что когда-нибудь совместными усилиями мы откроем универсальный принцип Бытия. А мне иногда эта задача кажется невыполнимой, просто потому, что у каждого человека этот принцип свой, сугубо индивидуальный. А значит, то, что мы ищем, просто не существует в природе…
Я невесело улыбнулся:
– А может быть, этот принцип Бытия столь же индивидуален, сколь и универсален?…
И, отвечая на удивленные взгляды своих собеседников, пояснил:
– На мой взгляд, Суть существования каждого человека заключается в поиске своего места в жизни. Если это место найдено – человек счастлив. И оно не обязательно должно приносить богатство, популярность, власть, обожание толпы… Оно просто должно быть твоим. Разве не встречаем мы несчастных богачей, кончающих жизнь в роскошных психиатрических клиниках, или властителей, заливающих свою тоску вином и развратом. Или мало в мире обычных, простых, людей, счастливо проживающих свою жизнь в окружении скромного быта и любящих супругов, детей и внуков.
