— Внимание,— сказал капитан.
Виктор Борисович напрягся и ухватился за пояс Малышева. Малышев ухватился за Лидина, Лидин — за кресло, в котором сидел Туммер. Капитан согнал с пульта мушиную тучу и нажал кнопку. Четыре грузовых люка — широкие пластметалловые шторы, покрывающие грузовой отсек,— раскрылись мгновенно и одновременно.
Виктор Борисович ощутил мягкий толчок, сотрясший его с ног до головы. Кто–то ахнул. Водородно–воздушная смесь под давлением в шесть атмосфер устремилась к люкам и в пространство. В рубке закрутилась черная вьюга. И стало светло. Ярко, ослепительно светло. Рубка стала прежней стерильно–чистой рубкой. Только искрилась в отблесках голубых трубок изморозь на стенах да у комингса остался налет серой пыли.
— Как хорошо! — сказал незнакомый хриплый голос в наушниках.
— Внимание,— сказал капитан.— Второй этап!
Затем был третий этап, и четвертый, и пятый. Пять раз корабль наполнялся сжатым водородом, и пять раз вихри сжатого газа промывали каждый угол, каждую щель в корабле. Налет серой пыли перед комингсом рубки исчез, исчезла изморозь на стенах. Затем корабль наполнился водородом в шестой раз. Капитан на полную мощность включил пылеуловители, и только после этого в корабль был снова подан воздух.
— Вот и все,— сказал Станкевич.— Пока по крайней мере.
Он первым стащил с головы тяжелый шлем скафандра.
— Может быть, все это нам приснилось? — задумчиво сказал Лидин.
— Сладостное сновидение,— сказал Туммер.
Виктор Борисович помогал Малышеву освободиться от скафандра. Когда он стянул с правой руки биолога коленчатый рукав, капитан вдруг сказал:
— А это что у вас, товарищ Малышев?
В кулаке Малышева была пластмассовая коробочка, похожая на очешницу. Биолог спрятал руку за спину.
— Ничего особенного,— сказал он и сразу насупился.
— Товарищ Малышев! — ледяным голосом сказал капитан.
— Что, товарищ Станкевич? — отозвался биолог.
— Дайте сюда эту штуку.
— Мама моя,— сказал Виктор Борисович,— у вас там мухи!
— Ну и что же? — сказал биолог.
Лидин побледнел, затем покраснел.
— Немедленно уничтожьте эту гадость,— сказал он сквозь зубы.— В реактор ее, немедленно!
— Спокойно, бортинженер,— сказал Виктор Борисович.
Малышев стряхнул с себя пустолазный панцирь и сунул коробочку в карман. Брови его поднялись до волос и снова надвинулись на глаза.
— Мне стыдно за вас, товарищи,— объявил он.
— Ему стыдно за нас! — Лидин так и взвился.
— Да, стыдно. Я понимаю, это было неожиданно и… по–человечески страшно…
— Да вы представляете,— сказал Лидин,— что будет, если хоть одна муха попадет в земную атмосферу?
— Вы знаете, как они размножаются? — спросил штурман.
— Знаю. Видел. Это все чепуха.— Малышев перешагнул через скафандр и сел в кресло.— Выслушайте меня. Жизнь в Космосе иногда бывает враждебна земной жизни, это правда. Глупо это отрицать. Если бы мухи угрожали жизни или хотя бы здоровью человека, я бы первым потребовал отвести корабль подальше от Земли и взорвать его. Но мухи неопасны. Небелковая жизнь не может — не может, понимаете? — угрожать белковой жизни. Меня поражает ваша неосведомленность. И ваша, простите, нервозность.
— Малейшая ваша неосторожность,— упрямо сказал Лидин,— и они расплодятся на Земле. Они сожрут всю атмосферу.
Малышев презрительно щелкнул пальцами.
— Вот,— сказал он.— Пусть они даже расплодятся на планете, я берусь в два дня вывести двадцать две расы азотно–кислородных вирусов, которые уничтожат и мух, и споры, и двести двадцать поколений потомства. Это во–первых. А во–вторых, мы пробовали и леталь, и буксил, и петронал, и еще что–то. Но я уверен, что эффективнейшим средством против наших мух были бы простые слюни.
Туммер захохотал.
— Черт знает, что вы говорите,— проворчал Станкевич.
— Ну, не слюни, конечно, но простая вода. Обыкновенная аква дистиллята. Я уверен в этом.
Малышев обвел межпланетников торжествующим взглядом. Все молчали.
— Но вы по крайней мере понимаете, что нам повезло? — спросил он.
— Нет,— сказал Станкевич.— Еще нет.
— Нет? Ладно,— сказал Малышев.— Во–первых, в наших руках,— он похлопал себя по карману,— уникальнейшие экземпляры небелковых существ. До сих пор небелковая жизнь воспроизводилась только искусственно. Понимаете? Оч–чень рад. Во–вторых. Представьте себе завод без машин и котлов. Гигантские инсектарии, в которых с неимоверной быстротой плодятся и развиваются миллиарды наших мух. Сырье — воздух. Сотни тонн первоклассной неорганической клетчатки в день. Бумага, ткани, покрытия… А вы говорите — в реактор.
Биолог замолчал, извлек пластмассовую коробочку и поднес ее к уху.
— Гудят,— сообщил он.— Уникальнейшие существа. Редчайшие… Редчайшие.
Глаза его вдруг округлились, на лице появилась растерянность.
— Моя улитка,— сказал он и кинулся из рубки. Межпланетники переглянулись.
— Биология — царица наук, бортинженер,— сказал Туммер.
— Много я знаю о небелковой жизни! — сказал Лидин брезгливо.
Капитан поднялся.
— Все хорошо, что хорошо кончается,— сказал он, не глядя на Туммера.— Если мне еще кто–нибудь когда–нибудь станет болтать про угрозу из Космоса… Кто вахтенный?
Виктор Борисович поглядел на часы. «Мама моя,— подумал он,— еще не кончилась моя вахта! Неужели прошло всего три часа?»
Сменившись с вахты, он зашел к Малышеву. Биолог горестно вздыхал над донышком стеклянного баллона. Во время вакуумной чистки внутреннее давление разорвало и баллон, и титанианскую улитку, и высушенные Пространством клочья слизняка присохли к стенам и потолку каюты.
— Это был такой экземпляр,— жалобно сказал Малышев,— такой экземпляр!
— Зато у вас теперь есть мухи,— сказал штурман.— А в следующий рейс я привезу вам другого слизняка. Пойдемте в медотсек и покажите мне, что там с микротомом. Понимаете, нам еще не приходилось им пользоваться.
ПУТЬ НА АМАЛЬТЕЮ
ПРОЛОГ
АМАЛЬТЕЯ, «ДЖЕЙ–СТАНЦИЯ»
Амальтея, пятый и ближайший спутник Юпитера, делает полный оборот вокруг своей оси примерно за тридцать пять часов. Кроме того, за двенадцать часов она делает полный оборот вокруг Юпитера. Поэтому Юпитер выползает из–за близкого горизонта через каждые тринадцать с половиной часов.
Восход Юпитера — это очень красиво. Только нужно заранее подняться в лифте до самого верхнего этажа под прозрачный спектролитовый колпак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
