кангора, все перемешалось. Мы, самариняне и… эти, отдавшие нам базу на растерзание.
Не будь Тимки, все стало бы еще сложнее. Как главный спаситель Аршана, звереныш отвлекал на себя основное внимание.
- Шаре! – едва ли не обиженно выдохнул Валечка. – Три коробки по десять бутылок…
- Сколько?! – вскинулась я, представляя себе размер проблемы. По литру в каждой… Для полного раскрепощения хватало и пары глотков… – Кто принимал?! Охрану выставили?! Почему сразу не доложили?!
Валечка дернулся, отступил назад. Стэш посмотрел так, словно вот именно такого, похожего на самодурство, он совершенно не ожидал. Даже Кирьен, на что матессу, но и он выдал нечто, смутно напоминающее растерянность.
- Госпожа лидер-капитан…
- Отставить, лидер-капина, - не снимая «маски», перебила я Валечку. – Капитанов Ягомо и Дрея ко мне! Бегом!
Они хотели бардака…
Ну а то, что готовность двадцать четыре часа…
Для каждого из нас не эти, так очередные двадцать четыре могли оказаться последними…
Помня об этом, мы просто обязаны были все успеть!
***
При всем желании придраться было не к чему. Техническая готовность - выполнена. Приказ: четырнадцать часов сна должен был вступить в действие после окончания личного времени, на которое отводилось сто восемьдесят минут. Для бардака – вполне достаточно.
- Следующий, - грозно потребовала я, восседая в выставленном на небольшой постамент кресле.
Следующим оказался капитан «Айлари», Константин Ровенский. Высокий, «выдубленный», весь свитый из каменных жил. «Острое», угловатое, как у скайлов, лицо. Широкие, густые брови, категоричные, не знающие компромиссов губы. И только взгляд был шальным, залихватским. С таким и в бой, и в авантюру.
Подошел строевым шагом, остановился, оставив между нами предусмотренные три шага:
- Капитан Ровенский по вашему…
- Что скажешь? – перебив Костю, посмотрела я на стоявшего справа от меня Стаса.
Тот вздохнул, недовольно качнул головой…
- Понятно… - мрачно протянула я. – Тоже не раскрепощенный…
- Так точно! – звонко отчеканил Ровенский. – Не раскрепощенный!
Сейчас бы в дружный гогот, но по условиям «мероприятия» за несанкционированный смех лишали допуска к шаре.
- Списываем? – спросила у Стаса, окинув тяжелым взглядом застывшего капитана.
- Если всех сразу списывать… - Стас сделал вид, что серьезно задумался над заданным вопросом. – Может, дадим шанс?
- Так точно! – «поддержал» его Ровенский. – Дадим шанс!
Я замялась, словно сомневаясь, что поможет, вздохнула, даже постучала пальцами по подлокотнику кресла, испытывая всеобщее терпение…
- Наливай! – посчитав, что поизгалялась достаточно, приказала я Слайдеру, исполнявшему роль алхимика, отмерявшего элексир по каплям. – Пей! – это уже относилось к Константину, принявшему протянутую кружку.
На физиономию Ровенского без слез смотреть было нельзя. Тут тебе и похожая на упертость решимость, и подспудный страх, и даже ярость…
- Ну что, полегчало? – с усмешкой поинтересовалась я, когда несчастная пара глотков исчезла в привыкшей к другим дозам глотке.
- Так точно, полегчало, - душевно «крякнув», осклабился он.
- Узнает командование, простым внушением не отделаемся, - «философски» заметил Стас, когда Костя отправился «спаивать» свой экипаж.
- Если узнает, - поправила я его.
- Когда узнает, - хмыкнул Слайдер. – Эти всегда все узнают.
- У нас – обед, - кивнула я на ближайший к нам стол.
И ведь действительно – обед. Все четко по распорядку: принятие пищи, подготовка к вылету. Затем - сон, оперативка с капитанами и их помощниками, тысяча неожиданно возникших вопросов, чехарда, когда времени остается все меньше, а не закрытых проблем - все больше, доклады начальству, свалившиеся на нашу голову в последний момент вводные, попытки решить то, что в принципе является нерешаемым и, наконец, «готовность», после которой все остальное становится неважным.
- Еще не раскрепощенные есть? – посчитав, что Слайдер моим ответом удовлетворился, грозно уточнила я.
Гул голосов мгновенно стих и на фоне этой тишины стук поставленной кружки прозвучал особенно громко.
На провинившегося тут же зашикали… где-то отодвинули стул, потом раздался свист, шлепок…
- Принято, – поднялась я с кресла,– не раскрепостившихся – нет. Капитанам кораблей продолжить профилактическую работу. Старшим медикам - проконтролировать исполнение.
Слайдер спрыгнул с возвышений первым, подал руку… Проигнорировав, спустилась, тут же направившись к столу, за которым сидел мой экипаж. Кирьен подскочил, освободив стул рядом с Юлом. Сидевший с другой стороны Тарас поставил чистую тарелку, пододвинул стакан с шаре…
- Таши, давай за нее, - не дав мне устроиться, поднялся Костас.
Я, кивнув, взяла стакан…
Арина была хорошей девчонкой, паскудством будет не вспомнить. Надо было бы раньше…
Раньше у нас просто не получилось.
- За нее, - покосившись на вставшего рядом сына, бросила я и несколькими крупными глотками залила в себя скайловскую амброзию. На миг зажмурилась…
- За – нее! – голос Дарила ударил набатом.
- За – нее! – повторил за ним Аронов.
Потом был Ягомо, Ринкас, Лазор, Ван Хилд… Двигались стулья, шаркала по полу обувь, стучала посуда…
- Они нам за все заплатят! – протянула я стакан Тарасу. Тот плеснул на дно… тут ведь не в количестве дело, в самом факте… Выпила. – Вот что, парни… - за столом, где сидел экипаж «Эссанди» послышались смешки - оценили мой спич в той части, которая касалась Рэи, - тех, кто ушел, мы не забудем.… Так пусть память наша будет не скорбью – жизнью, которую проживем и за себя, и за каждого из них. Жизнью, которой будут завидовать друзья и бояться враги!
- Таши, есть вопрос, - Аронов перехватил меня на выходе из
