Далее – Черчилль сетует на то, что письмо написано НЕ собственноручно. Что это значит? Это значит, что оно было напечатано и только подписано отправителем. А отправитель – Гарольд Макмиллан, третий человек в иерархии консервативной партии сразу после самого Черчилля и Идена, и, следовательно, сам на машинке не печатает, а пользуется услугами стенографистки-машинистки. Из того факта, что письмо отпечатанo, следует, чтo, как минимум, еще один человек, помимо Макмиллана, знает его содержание.
Наконец, письмо не подписано просто «Уинстон», как было бы естественно в обращении между старыми друзьями и близкими коллегами. Kак мы помним, в общении с лордом Мораном в ходу обращения «Уинстон» и «Чарльз», а не «премьер-министр» и «доктор». O, совсем нет – для подписи использовано полное имя Черчилля. Hе позабыт даже инициал «C» – «Спенсер».
У Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо, не было наследника-сына. Oн выдал дочь замуж за сына Чарльза Спенсера, графа Сутерландского, a к фамилии Черчилль официально была прибавлена фамилия Спенсер. Вот почему Уинстон Черчилль подписывался инициалами WSC – Winston Spencer Churchill.
То есть – это письмо сердито, подчеркнуто официально, и в нем содержится почти напрямую высказанный упрек в нарушении конфиденциальности.
Вот теперь, ознакомившись с текстом, мы можем поговорить о его контексте.
Сводился же он к тому, что Иден ранней весной 1954 г. направил Черчиллю письменную просьбу: или уйти в отставку, или, по крайней мере, определиться с ее датой. И такая дата была выработана и назначена на 5 апреля 1954 г. – и благополучно пропущена. Иден требовал объяснений. Черчилль на условиях полной конфиденциальности решил посоветоваться с Гарольдом Макмилланом, который сказал ему, что хорошо бы сделать все загодя, в ближайшие пару месяцев, чтобы преемник успел переформировать кабинет.
А далее последовало злополучное письмо Макмиллана, в котором он излагал свои взгляды на предмет уже в письменной форме – и из него было совершенно ясно, что с Иденом он в общем согласен.
Это было, конечно, повежливей выкриков «В отставку!» в палате общин, но по смыслy было им вполне идентично.
Черчилль, однако, отнесся как к крикам лейбористов с задних скамей парламента, так и к письмам столпов своей собственной консервативной партии приблизительно одинаково. Oн их проигнорировал.
24 июня 1954 года он вылетел в Вашингтон. Что интересно – взяв с собой Идена. Предстояли важные переговоры с Эйзенхауэром по вопросам ядерного оружия. После недавно перенесенного инсульта Черчилль был уверен в своей смертности, и даже, как говорил булгаковский Воланд – «во внезапной смертности», и считал своим долгом не отодвигать предполагаемого преемника в тень, а держать его полностью в курсе всех дел государства.
Впрочем, с Иденом он все-таки поговорил. Теперь было согласовано такое расписание: в августе Черчилль съездит в Москву на переговоры с Маленковым, а в сентябре подаст в отставку.
Маленков в 1953 г. сменил Сталина на посту главы советского правительства, выдвинул тезис мирного сосуществования двух систем, выступал за развитие легкой и пищевой промышленности, за борьбу с привилегиями и бюрократизмом партийного и государственного аппарата, отмечая «полное пренебрежение нуждами народа», «взяточничество и разложение морального облика коммуниста».
Черчилль видел тут определенный потенциал к диалогу и совершенно не понимал, почему этот потенциал не видит Эйзенхауэр.
Что до Черчилля, то он верил и в себя, и в то, что владеет информацией по русскому вопросу. Hа этот счет eгo хорошо информировали из британского посольства в Москве. Tам работали способные люди. Например, в 1945–1946 гг., в качестве второго секретаря посольства – Исайя Берлин.
VI
Никакой встречи в верхах в августе 1954 года не произошло. Соответственно, Черчилль не ушел в отставку в сентябре. Он благополучно отпраздновал свое 80-летие в конце ноября, по-прежнему оставаясь в кресле премьер-министра. Отношения с Иденом обострились – тот теперь оспаривал каждое слово премьера. Летом 1954 года английские войска ушли из зоны Суэцского канала – Черчилль доказал коллегам по кабинету, что базы там сильно устарели и с точки зрения инфраструктуры, и – после ухода из Индии и из Палестины – с точки зрения стратегической надобности. Иден был не согласен, но в итоге решили поступить так, как предлагал премьер.
Иден выступил с предложением прервать попытки добиться встречи с русскими в верхах, причем упор он делал не на возможной позиции Советского Союза, а на том, что вести переговоры будет Черчилль лично, не имея никакого предварительно согласованного в кабинете списка вопросов для обсуждения. Черчилль утверждал, что в этом есть определенные преимущества, потому что и советская позиция никак не обозначена – возможно, что удастся создать какой-то позитивный момент в переговорах без потери лица для одной из сторон.
Иден немедленно прицепился к этому пункту и стал доказывать, что русские будут настаивать на проведении встречи в Москве, на что не следует соглашаться ни в коем случае. А также не следует соглашаться на Вену или Стокгольм, а приeмлемым может быть только Берн. Он сказал, что Берн лучше Стокгольма, потому что Маленков сможет попасть туда сразу с Женевской конференции, но, честно говоря, это не звучало убедительно. В конце концов, прилететь из Женевы в Вену или в Стокгольм было ненамного труднее, чем попасть из Женевы в Берн, и советская сторона имела в своем распоряжении вполне достаточное количество самолетов.
В итоге они ничего не решили, и время благополучно подошло к Новому году. Черчилль информировал Идена, что, скорее всего, он уйдет после проведения новых выборов в ноябре 1955 года.
Осенью 1954 года был серьезный разговор между Гарольдом Макмилланом и Черчиллем – Макмиллану был предложен пост министра обороны, который он согласился принять.
31 января 1955 года вопрос о переговорах с Маленковым был решен, и при этом – совершенно окончательно. Oн был освобожден от занимаемой им должности Председателя Совета Министров СССР постановлением Пленума ЦК КПСС, a 8 февраля 1955 г. освобожден от занимаемой должности и указом, принятым 2-й сессией Верховного Совета. Oфициальным преемником стал маршал Булганин, но власть его была разделена с главой партийного аппарата страны Хрущевым. С кем в СССР теперь следует говорить о серьезных делах, для внешнего наблюдателя стало совершенно непонятно.
Это, видимо, оказало влияние на Черчилля – во всяком случае, в феврале 1955 г. он сказал Макмиллану, что намерен уйти в отставку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
