что-то сделать.
— Прекрасно сказано, Кэтрин. Вот и в семейной жизни поступай точно так же. Советую тебе внимательно изучить Соглашение об Идеальной Семье, выделить в нем самые важные пункты и разработать цели, причем для каждой цели наметить четкий срок выполнения.
— Именно такая стратегия мышления помогла нам добиться успеха в нашей компании, — вспомнила я.
— И она же поможет тебе добиться еще большего успеха в жизни семейной, — заверил меня Джулиан. — Я, к слову сказать, не пойму, почему это люди скрупулезно планируют каждый шаг карьеры, но не уделяют внимания семейной жизни и не строят ее по тем же принципам.
Джулиан призадумался, вертя в длинных пальцах бронзовое пресс-папье. Он помолчал с минуту и продолжал:
— Великие лидеры — это люди, которые не просто мыслят острее остальных, Кэтрин. Они больше размышляют, не жалеют времени на то, чтобы регулярно уединяться и думать. Ты знаешь, что именно так поступал Эйнштейн?
— Нет, впервые слышу, — призналась я.
— Я недавно читал, что у него было особое «кресло для размышлений» и что время от времени он уединялся и молча погружался в свои думы. Ничего не делал, просто сидел в кресле и размышлял, сосредоточенно и самоуглубленно.
— Наш лучший специалист по продажам имеет такое же обыкновение. Раз в неделю-две он берет день и, как он выражается, «окукливается». Уезжает куда-нибудь, не говорит куда, отключает телефон, берет с собой только блокнот и карандаш, никого не принимает в своем уединении. И в течение целого дня предается размышлениям.
— Впечатляет, — с улыбкой кивнул Джулиан. — Этот парень мне нравится.
— Мы поначалу считали его чокнутым, но потом увидели результаты и изменили свое мнение. У него продажи в пять раз выше, чем у остальных! Поэтому однажды я позвала его и попросила объяснить, как он этого добивается. И он рассказал мне про свой «Стратегический день». В этот день он размышляет о том, каким в идеале должно стать его будущее. Записывает свои соображения, цели, задачи, чтобы представлять их отчетливее.
— Вот видишь, отчетливость — основа мастерства, — Джулиан многозначительно поднял палец.
— В случае нашего сотрудника именно так и было, — подтвердила я. — Он сказал, что чем больше времени проводит в уединении, просто размышляя и записывая, чего хочет от жизни, тем больше идей ему подкидывает его воображение. В ходе каждого такого мозгового штурма он записывает все идеи, которые его осенили. Всю мощь своего разума он сосредоточивает на первостепенных вопросах, на приоритетах. Он не отвлекается на второстепенное, а мечтает и думает только о главном. Затем он намечает конкретные цели, касающиеся этих приоритетов, и ставит четкий срок выполнения каждой из задач. Он признавался, что Стратегический день наполнял его такой энергией и надеждами, что он сгорал от нетерпения претворить свои планы в жизнь. С новыми силами он возвращался на работу и поражал нас своими идеями.
Тут Джулиан проделал такое, что я просто онемела. Он проворно вскочил на ноги, гибко вспрыгнул на сверкающий полировкой стол в конференц-зале и принялся танцевать. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, и вот уже выплясывал, будто в трансе.
— Джулиан! — крикнула я. — Ты спятил? Что ты творишь? Прекрати сию минуту. Ты меня пугаешь! Перестань! — испуганно умоляла я.
— Спокуха, сестренка! — растягивая слова ответил Джулиан, передразнивая интонации рэперов. — Дай покайфовать, в натуре!
— Джулиан, ну в самом деле! Нашел место валять дурака. Это помещение фирмы, которая ворочает миллионами. Давай ты выпустишь пар в другой раз и не тут?
— Каждый день надо проживать так, чтобы это был акт осознанного сотворения, в котором находится место не только порядку и дисциплине, но и дуракавалянию и милым глупостям! — ответил Джулиан, не прекращая бешеной пляски, вероятно, опять цитируя какого-нибудь мудреца.
— Что?
— Это слова писательницы Мэй Сартон. И я воплощаю их в жизнь. Я живу добродетельно и дисциплинированно, но обязательно ежедневно выкраиваю время, чтобы повалять дурака, как только появится настроение. Забирайся сюда, Кэти, спляшем вместе! Ну же! Это очень важно.
Я колебалась в нерешительности. Брат, конечно, вел себя как настоящий чудак. Но я не сомневалась, что там, на заснеженных вершинах суровых Гималаев, на Джулиана снизошла великая мудрость, и теперь он знает, что делает, и наделен силой, которая поможет мне изменить жизнь к лучшему. От меня требуется лишь отважиться и довериться ему.
У Джулиана, похоже, появилась уникальная способность преподавать мне именно те уроки, в которых я сейчас остро нуждалась, чтобы преодолеть застой и двигаться вперед. Я осознала, что если откажусь слушаться его, то хуже будет мне, а не ему.
— Ладно, будь по-твоему, — не снимая туфель, я неуклюже вскарабкалась на стол.
— Пляши! — смеясь, сказал Джулиан. — Смелее! Выпусти на волю своего внутреннего ребенка! Он давно просится попрыгать и порезвиться. Облегчи душу, тебе станет лучше.
Я робко шаркнула ногой, но застеснялась.
— Пляши, не то я еще и петь начну! — пригрозил неугомонный братец, озорно сверкая глазами.
— Ладно! — решилась я, пытаясь подражать знаменитому танцу Джона Траволты в фильме «Лихорадка субботнего вечера»: размахивала руками, и все такое. Скованность моя улетучилась, и мне вдруг стало необычайно весело и легко.
— Ой, правда, как здорово, Джулиан! — воскликнула я, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Знаю. Всегда находи время потанцевать, сестричка! — крикнул Джулиан, вскидывая в воздух загорелые руки и грациозно кружась в своем ярком балахоне.
В этот самый миг мимо приоткрытой двери конференц-зала прошел старший вице-президент фирмы. Он проплыл словно на автопилоте, потом вернулся и застыл на пороге, выпучив глаза и разинув рот от изумления. Он онемел и просто смотрел на нас, танцующих на столе посреди конференц-зала, не в силах вымолвить ни слова. Я тотчас замерла. Джулиан ничуть не смутился и продолжал с удовольствием плясать. По-моему, ему даже нравилось, что его застукали за буйным танцем на столе. Коллега смотрел-смотрел на нас, потом расхохотался и вошел в зал.
— Рад вас видеть в добром здравии, Кэтрин, — сказал он. — Когда найдете время, поделитесь с нами этой новой менеджерской методикой, которую вы тут отрабатываете, — пусть вся команда знает, — пошутил он.
— Обязательно, Лес, всем расскажу и покажу, — откликнулась я, благодарная ему за снисходительное отношение к нашим чудачествам.
Вице-президент, похмыкивая, удалился. Я слезла со стола и спросила у брата:
— Джулиан, зачем это все надо? Если я буду и дальше вести себя так же и плясать в офисе, то стану посмешищем всей фирмы.
— Да ладно тебе, я просто хотел повеселиться вместе. Но вообще-то это имеет прямое отношение к моей философии. Слушай внимательно. Когда ты стоишь на столе, ты смотришь на все иначе — сверху. —
