А чем занимался Джек все это время? Когда-то она молча признавала, что не имеет права даже интересоваться этим. Так чем он занимался? Может быть, смеялся над ней? Проводил время с какой-нибудь страстной разведчицей, как это показывают в кино. Вот какой-то экзотический город, безлюдный, тусклый бар, Джек встречается с женщиной-агентом, одно следует за другим, и вот они…
Кэти опустилась перед телевизором, отпила из стакана и задохнулась. Она не привыкла пить неразбавленный бурбон.
Все это — ошибка.
Казалось, внутри ее идет война между силами добра, с одной стороны, и силами зла — с другой, а может быть, это борются наивность с реальностью? Этого она не знала и была слишком расстроена, чтобы разобраться.
Ну что ж, имеет ли это значение для сегодняшнего вечера? У нее месячные, и, даже если Джек захочет — она знала, что он не захочет, — придется отказаться. Да зачем ему хотеть, когда он получает это где-то на стороне? С какой стати ей соглашаться? Неужели приятно служить объедками? Играть роль резерва?
На этот раз она отпила из стакана более осторожно.
Получить совет, поговорить с кем-нибудь. Но с кем?
Может быть, с Берни, решила она. Ему можно довериться. Поделиться, как только вернется на работу. Через два дня.
* * *
— Значит, предварительные соревнования закончены.
— Да, босс, — ответил тренер. — Как дела в Пентагоне, Деннис?
— Не так интересно, как здесь у тебя. Пол.
— Ничего не поделаешь, приходится выбирать, что больше по нраву забавы и развлечения или влияние и власть.
— Все здоровы?
— Да, сэр. Для этого времени сезона, когда проведено уже столько матчей, у нас все в порядке. На этой неделе у нас нет игр, и мы хотим провести несколько тренировок, отработать скорость. Я хочу еще раз сразиться с «Викингами».
— Я тоже, — ответил Банкер, он говорил из своего министерского кабинета в кольцевом коридоре «Е» Пентагона. — Ты считаешь, что на сей раз нам удастся остановить этого Тони Уиллса?
— Приложим все усилия. Он все-таки превосходный игрок, правда? Не встречал такого подвижного футболиста со времен Гейла Сэйерса. Против него нелегко защищаться.
— Не будем заглядывать так далеко в будущее. Через несколько недель надеюсь приехать в Денвер.
— Мы преодолеваем препятствия поочередно, одно за другим. Ты ведь понимаешь это, Деннис. Просто пока неизвестно, с кем придется встретиться в следующем матче. Я бы предпочел Лос-Анджелес. С ними мы справимся. Затем предстоит, наверно, игра с Майами. Это будет труднее, но они нам по плечу.
— Я тоже так считаю.
— А сейчас мне нужно просмотреть фильмы.
— Правильно. Только помни, один матч за другим — но мне нужны еще три победы.
— Передай президенту, пусть приезжает в Денвер. Мы встретим его там. Это сезон Сан-Диего. «Мустанги» никому не уступят.
* * *
Дубинин следил за тем, как вода хлынула в ремонтный док, когда открылись шлюзы. «Адмирал Лунин» готов к плаванию. «Хвост» из новых гидроакустических буксируемых датчиков, намотанный на барабан, находился внутри обтекателя над горизонтальным рулем. Семилопастный винт из марганцевой бронзы был осмотрен и заново отполирован. Герметичность корпуса полностью восстановлена. Подводная лодка была готова к выходу в море.
Не только лодка, но и команда. Дубинин списал на берег восемнадцать матросов-призывников и заменил их восемнадцатью молодыми офицерами. Резкое сокращение советского подводного флота отразилось на уменьшении числа офицерских должностей. Увольнение офицеров на гражданку явилось бы безумным расточительством квалифицированных кадров — не говоря уже о том, что для них не хватало рабочих мест, — в результате было принято решение переподготовить офицеров и распределить их по оставшимся субмаринам в качестве технических экспертов. Теперь в гидроакустической службе «Адмирала Лунина» были одни офицеры — два мичмана займутся техническим обслуживанием аппаратуры — и все до единого были действительно экспертами, отличными акустиками. Самым удивительным оказалось то, что офицеры не проявили недовольства. На подводных лодках класса «Акула» были самые удобные каюты среди всех советских субмарин. Но еще более важным фактором явилось другое: новые члены офицерской кают-компании полностью ознакомились с предстоящей задачей, а также узнали о том, чего удалось добиться подводной лодке — по-видимому, удалось, поправил себя Дубинин, — во время предыдущего плавания. Такие вещи возбуждают офицерское честолюбие, и не мудрено: для подводника это лучшее испытание его мастерства. Ради такого они готовы на все.
И капитан первого ранга Дубинин не уступит им. В прошлом он неоднократно оказывал услуги своим коллегам-капитанам и теперь обратился к ним с просьбой о помощи. Он также воспользовался поддержкой главного инженера верфи. В результате во время переоборудования «Адмирала Лунина» Дубинин сумел осуществить прямо-таки чудеса. Он добился замены всех коек. Внутреннее помещение отскребли от старой краски и заново покрасили в приветливые воздушные тона. Он сумел найти подход к хозяйственникам и получил запас свежих продуктов высшего качества. Сытая команда — это счастливая команда, и экипаж с готовностью слушался командира, который заботился об их благополучии. Это явилось кульминацией нового профессионального духа в советском военно-морском флоте. Валентин Борисович Дубинин прошел школу Мариуса Рамиуса, лучшего учителя на подводном флоте, и поклялся, что заменит его. А почему нет? У него лучшая подводная лодка, лучшая команда, и вот теперь он отправится в плаванье, которое станет примером для советского Тихоокеанского флота.
Конечно, без везения тоже не обойтись.
* * *
— Итак, с техническим обеспечением покончено, — сказал Фромм. — Теперь…
— Да, теперь мы принимаемся за сборку самого устройства. Я обратил внимание на то, что вы несколько изменили конструкцию…
— Вместо одной емкости для трития теперь две. Я предпочитаю, чтобы трубки, через которые будет впрыскиваться тритий, были более короткими. С механической точки зрения тут никакой разницы нет. С точки зрения времени это непринципиально, а герметичность гарантирует нормальное функционирование системы.
— И к тому же проще заливать тритий, — заметил Госн. — Ведь вы изменили конструкцию именно поэтому.
— Правильно.
Внутренняя часть устройства напоминала Госну наполовину собранный корпус какого-то удивительного самолета. В деталях была известная изысканность, однако их расположение озадачивало. Что-то из научно-фантастического фильма, подумал Госн, причудливое и необычное… но ведь это и есть научная фантастика — или было фантастикой совсем недавно. Впервые ядерное оружие упоминалось в романе Герберта Уэллса, не правда ли? А это было не так давно.
— Командир, я побывал у вашего доктора, — сказал Ахмед в дальнем углу мастерской.
— Но… но ты все еще выглядишь больным, мой друг, — обратил внимание Куати. — В чем дело?
— Он говорит, что нужно показаться другому врачу, в Дамаске.
Куати это сразу не понравилось. Совсем не понравилось. Но Ахмед боролся в рядах движения столько лет. Как он может отказать товарищу, который дважды спас ему жизнь, причем один раз принял на себя летящую в него пулю?
— Ты знаешь, что все происходящее здесь…
— Командир, я скорее умру, чем расскажу кому-нибудь об этом месте. Хоть я ничего и не знаю об этом… этом проекте. Да я лучше умру!
Не приходилось сомневаться в искренности бойца, к тому же Куати на собственном опыте знал, что такое серьезное заболевание, настигающее тебя в годы молодости и здоровья. Он не может отказать Ахмеду в лечении, когда он сам, командир отряда, регулярно бывает у врача. Разве станут бойцы уважать своего командира после этого?
— Тебя будут сопровождать двое. Я сам выберу их.
— Спасибо, командир. Простите меня за мою слабость.
— Слабость? — Куати схватил бойца за плечо. — Да ты самый крепкий среди нас! Ты нам нужен, и нужен здоровым! Завтра же отправляйся.
Ахмед благодарно кивнул и отошел в сторону, смущенный и стыдящийся своей болезни. Он знал, что его командир умирает. Наверно, рак, он ведь так часто ездит к доктору. Что бы это ни было, болезнь не мешала командиру исполнять свой долг. Вот где настоящее мужество, подумал Ахмед.
— Хватит на сегодня? — спросил Госн.
— Нет, давайте поработаем еще час-другой, чтобы собрать взрывное ложе, — предложил Фромм. — Постараемся установить на место хотя бы часть блоков, прежде чем слишком устанем.
Оба специалиста посмотрели на приближающегося Куати.
— Все идет по графику?
— Герр Куати, я не знаю, каковы ваши дальнейшие планы, но мы закончим сборку на день раньше, чем планировалось. Ибрагим сберег нам этот день своим искусством в обращении со взрывчатыми веществами.
