Польские еврейские купцы занимались транзитной торговлей от Балтики до Крыма и Стамбула. Они продавали поташ, деготь, строевой лес и селитру — товары, пользовавшиеся особым спросом в Германии и Швеции во время Тридцатилетней войны (1618–1648). Кроме того, евреи выступали агентами колонизации и администрирования украинских земель, будучи крупными арендаторами, откупщиками налогов и управляющими у польского панства и шляхты, получивших на Украине большие вотчины.
Дискриминация православных, в частности ущемление казацких вольностей, привели к казацким войнам 1648–1649 fг. (восстанию Б. Хмельницкого), в ходе которых многие еврейские общины Волыни, Подолии и Галиции подверглись погромам и потеряли десятки тысяч убитыми и несколько меньше эмигрантами, пленными и перешедшими в христианство. Еврейская национальная память и традиционная историография видят в этих событиях первый Холокост восточноевропейского еврейства, конец «золотого века» и начало упадка еврейского центра в Речи Посполитой. Ревизионисты сокращают число жертв (до 40 тысяч со 100 или даже 500 тысяч, о которых писали ученые XIX в.), считают последовавшую за погромами миграцию польских евреев на Балканы и в Западную Европу благотворной и утверждают, что польская община не пришла в упадок, а сохраняла свою гражданскую автономию, экономическое благосостояние, высокий культурный уровень и влияние на диаспору и дальше, вплоть до второй половины XVIII в.
Еврейская диаспора в Османской империи
Другим направлением миграции евреев в XV–XVI вв. стала Османская империя.
Отношение изгнанников к Германии и Турции иллюстрирует письмо эмигранта рабби Исаака Царфати, призывающего соплеменников последовать его примеру (Салоники, 1550 г.):
«Ваши крики и рыдания достигли наших ушей. Нам рассказали о всех тех бедах и преследованиях, которые обрушились на вас в германских землях…Варварский жестокий народ притесняет верных сыновей избранного народа. Римские священники и епископы подняли головы. Они стремятся искоренить память об Иакове и стереть имя Израиля. Они все время придумывают новые гонения. <…> Послушайтесь, братья, моего совета. Я тоже родился в Германии и изучал Тору у германских раввинов. Но я покинул землю, в которой родился, и прибыл в Турцию, землю, которая благословлена Богом и полна всякими благами. Здесь я обрел покой и счастье. И для вас Турция может стать землей мира. <.. > Здесь, в земле турок, нам не на что жаловаться. Богатства наши велики; мы владеем золотом и серебром. Нас не гнетут тяжелые налоги, торговлю нашу никто не ограничивает. Щедры плоды этой земли. Все дешево, и каждый из нас живет в достатке и мире. Здесь евреев не заставляют носить желтую шапку в знак позора, как то происходит в Германии, где даже богатство и крупное состояние — проклятие для еврея, ведь он тем самым пробуждает зависть в христианах, и те изобретают всяческую клевету, дабы лишить еврея его золота. Поднимитесь, братья мои, препояшьте чресла ваши, соберитесь с силами и приходите к нам. Здесь вы будете свободны от врагов ваших, здесь вы обретете покой».
В XV в. к эмигрантам из Германии присоединились беженцы из Пиренейских королевств, где до того относительно стабильное и благополучное положение еврейского населения стало постепенно ухудшаться. Первые волны миграции в Северную Африку и дальше в Турцию последовали за серийными погромами 1391–1392 и 1412 гг. Другим вариантом реакции на погромы, более распространенным в Испании, чем во Франции или Германии, стало вынужденное принятие христианства, и в начале XV в. в Кастилии и Арагоне образовалась заметная группа крещеных евреев, называемых новохристианами, марранами или конверсо (обращенными). Пытаясь противодействовать конкуренции со стороны многочисленной и активной группы, формально приравненной в правах к старохристианам, испанцы ввели в обиход слово «раса» в значении «национальность» и стали дискриминировать новохристиан по признаку «нечистоты крови» — средневековый принцип конфессиональной идентификации сменился национальным принципом Нового времени. Успешной интеграции конверсо в испанское общество мешали статуты о чистоте крови, закрывавшие им путь в наиболее престижные структуры и профессии, городские погромы и в довершение всего введенная в Кастилии и возобновившая свою деятельность в Арагоне в 1478 г. инквизиция, которая преследовала новохристиан за тайное иудействование. Спасаясь от инквизиции и, возможно, желая вернуться к вере предков и к традиционному образу жизни, конверсо в XV и особенно XVI в. эмигрировали из Испании в другие европейские королевства, куда им как христианам доступ был разрешен (об этом см. далее), или в Османскую империю.
В XV в. в Пиренейских королевствах иудеи страдали от растущей дискриминации в профессиональной деятельности, сегрегации и геттоизации; в конце века был положен конец их пребыванию в Кастилии и Арагоне — сначала изгнание из Андалусии (1483), затем из всех владений Католических королей (1492). Изгнанники, равно как и эмигранты в предшествующие десятилетия, направились в Португалию, Италию, Северную Африку, Палестину и на Балканы. В 1497 г. все португальские евреи были насильно обращены в христианство, и после учреждения в начале XVI в. португальской инквизиции многие стремились бежать из Португалии в свободные от инквизиции христианские страны или в Турцию, где возвращались в иудаизм и реинтегрировались в еврейскую общину.
Поначалу переселившиеся в Османскую империю испанские евреи (сефарды) уступали местным ближневосточным и североафриканским «арабизированным» (мустарабим) и греческим (романиоты) евреям по численности и влиятельности. После ряда конфликтов между сефардами и романиотами в Стамбуле и в других крупных городах верх взяли сефарды, обладавшие высоким интеллектуальным авторитетом, богатством и имевшие связи с Европой (что представлялось выгодным турецким властям), а также благодаря высокой самооценке и амбициозности. В результате к началу XVII в. сефардам удалось получить контроль за сбором налогов в большинстве еврейских общин Османской империи и ассимилировать не только малочисленные общины ашкеназов и итальянских евреев, но и романиотов и мустарабим.
XVI — начало XVII в. принято считать новым «золотым веком» еврейства под властью ислама. Политика Порты по отношению к евреям была крайне благоприятной. Евреи как «народы Книги» пользовались статусом зимми («покровительствуемых»), который накладывал на их деятельность ряд ограничений, однако в Османской империи было принято наиболее либеральное толкование этого статуса. Евреи, особенно сефарды, стали играть заметную роль в имперской экономике, занимаясь традиционной для них финансовой деятельностью (налоги, таможни, кредиты), а также текстильным производством и поставками для султанского двора и армии; обеспеченность государственными заказами поначалу была очень выгодна для еврейских предпринимателей, но в конце XVII–XVIII в., когда государство будет в упадке, жесткая привязка к неплатежеспособной армии будет иметь негативные последствия для еврейских предприятий.
Особенно успешно сефарды проявили себя в дипломатии и международной торговле, где им помогали связи с их крестившимися соплеменниками и соотечественниками в Европе. В продолжение пиренейской традиции в Османской империи из сефардской общины выделилось несколько влиятельных придворных евреев, врачей, банкиров и дипломатов. Наибольшим влиянием на султанов (Сулеймана Великолепного и Селима II) и активностью в международных делах отличался Иосиф Мендес-Бенвенисте (он же Наси), португальский марран, через Италию и Голландию эмигрировавший в Турцию и там вернувшийся к иудаизму, банкир султана и дипломат, губернатор Наксоса, Кикладского архипелага и города Тверии в Палестине. Как дипломатический советник и посланник султана он проводил собственную политику: так, обещаниями турецкой помощи он склонял Нидерланды к восстанию против Испании, а его тетя и теща Грасия Мендес, возглавлявшая крупный торговый дом, пыталась организовать торговый бойкот итальянского порта Анконы в знак протеста против папской инквизиции.
Тогда же происходило заселение и возрождение палестинского центра во главе с двумя городами — Иерусалимом и Цфатом. Поскольку в Палестине находились наиболее авторитетные раввины, предпринимались попытки восстановления традиционных институтов; так, главный сефардский раввин Иерусалима принял древний титул ригион ле-цион («первый на Сионе»). В Цфате помимо школы законоведов, представленной прежде всего рабби Иосифом Каро, который составил правовой свод «Шулхан арух» («Накрытый стол»), до сих пор авторитетный в разных толках иудаизма, возникла также знаменитая мистическая школа. Основоположником цфатской, или лурианской каббалы стал рабби Исаак Лурия Ашкенази (1534–1572), чье учение записали и развили его ученики. Сильный мессианский подтекст лурианской доктрины быстро снискал популярность и послужил стимулом к возникновению среди османского еврейства мощного мессианского движения, увлекшего практически всю мировую еврейскую диаспору.
