Потом меня повезли в больницу, и там произошло еще одно счастливое совпадение: в тот день там случайно дежурил лучший местный врач-кардиолог. Там была единственная капсула вещества, растворяющего тромбы, присланная американцами как демонстрационный материал. Она лежала в сейфе, его пришлось взламывать, и в течение полутора часов мне вводили это лекарство…»
За месяц до случая с Захаровым на волосок от смерти оказалась популярная киноактриса Надежда Румянцева. Только ее случай другого порядка – она стала жертвой бандитского налета. Случилось это 11 июня 1996 года. Вот как об этом вспоминает сама актриса:
«На нас с мужем напали грабители. Эти люди хорошо знали, кого они идут убивать и грабить. Две недели они нас выслеживали, точно знали, что уже в восемь часов муж уезжает. Но в этот день он задержался. Я на кухне готовлю завтрак, Вилен делает зарядку, и тут звонят в дверь. Муж через дверь спрашивает, кто там, а ему отвечают: „К Надежде Васильевне“. Он открывает, грабители рвут дверь – оба спортсмены (самбисты, как потом выяснилось). (К слову, и Румянцева с мужем тоже когда-то имели самое непосредственное отношение к спорту: она занималась карате, а он был боксером. – Ф. Р.) Они сюда приехали с Западной Украины заработать на строительстве, но один из них проигрался, и ему нужно было возвращать долги. Ожидали одну меня застать, а тут Вилен. Они вдвоем стали его избивать прямо на лестничной клетке, он кричит: «Надя, позвони в милицию!»
Я вместо этого выскочила, увидела окровавленного, в разорванной одежде мужа, которого избивают двое неизвестных, и прыгнула одному из них на спину, чтобы оторвать его от Вилена. Бандит вынужден был переключиться на меня – схватил, затолкал в квартиру, достал пистолет: «Быстро давай сюда деньги!» Он разбил мне губы, сломал ребра… А я повела себя как Зоя Космодемьянская – не могла унижаться перед этим подонком, показывать, что мне больно, страшно. Говорю: «Все открыто – ищи. Что найдешь, твое будет. Только поделиться со мной не забудь». А у него пена на губах, глаза бешеные: «Застрелю!» Я в ответ: «Ну, стреляй, может, из меня, как из шкатулки, деньги посыплются». Это я рассказываю так долго, а на самом деле все произошло за считаные секунды… Вилен сумел одолеть своего противника и погнал его вниз по лестнице. По пути он позвонил во все двери, кричал, чтобы вызвали милицию. Потом спохватился, что я осталась одна, вернулся и ворвался в квартиру, как тигр. «Мой» бандит поворачивается с пистолетом на него. Вилен прыгнул на этого подонка, сшиб его с ног, оружие выбил. Кричит: «Надя, возьми пистолет!», а бандит меня ногами отпихивает. Но я все-таки изловчилась и схватила пистолет. Мы уже на этом парне сидели, когда помощь пришла: ворвались человек десять – и в камуфляже, и в цивильном, с автоматами, с пистолетами – должно быть, очень многие соседи звонили в милицию.
А пистолет-то все у меня в руках. Милиционер подходит ко мне осторожно-осторожно и ласково так спрашивает, как у ребенка: «А чей это пистолетик?» – «Это его». Он: «Дайте мне, так всем будет спокойнее». А пистолет, как потом выяснилось, был боевым, заряженным восемью патронами…
Муж пострадал не слишком серьезно, да и мои косточки постепенно срослись. Но история эта оставила горький след в душе: я даже не могла спать в своей квартире. Отчасти поэтому переехали за город, взяв кредит и построив домик…»
В мае 1997 года в ряде российских газет появились статьи под названием «Наталья Фатеева едва не погибла в Германии». Что же произошло с известной актрисой?
Как оказалось, в том месяце она вместе со своими друзьями отправилась на отдых в Германию. Все шло вполне благополучно, пока кто-то из друзей актрисы не решил купить себе новый автомобиль. Покупку произвели в Мюнстере и, чтобы довезти ее до Берлина, решили использовать прицеп. Однако, видимо, закрепили автомобиль небрежно, что едва не привело к трагедии. На огромной скорости машина съехала с прицепа и врезалась в джип, в котором находилась Н. Фатеева. Дикая боль в позвоночнике свалила ее. Между тем это несчастье оказалось далеко не последним для российской актрисы на немецкой земле.
В больнице, куда ее привезли, врачи отнеслись к ней с пренебрежением, поставили неправильный диагноз и начали лечить несуществующую болезнь. Тем временем «друзья» актрисы развернули лихорадочную деятельность по сбору доказательств в свою пользу, лишь бы не лишиться своего дорогого автомобиля. В конце концов суд над водителем, который взял Н. Фатееву третьим пассажиром в двухместный джип, вынес решение не в пользу россиянки. Вернувшись в Москву, актриса заявила: «Много времени и сил я потратила просто на то, чтобы стереть из памяти людей, которых раньше считала добрыми приятелями».
В том же 1997 году чуть было не простился с жизнью актер Александр Михайлов. Правда, в его случае не обошлось без мистики. Дело было так. Худрук Малого театра Юрий Соломин предложил Михайлову сыграть царя в спектакле «Смерть Ивана Грозного». Актер трижды отказывался и просил убрать из названия слово «смерть». Однако Соломин не соглашался и твердил, что у Михайлова звездная болезнь. В итоге уговоры помогли – премьера состоялась. А когда через пару месяцев Михайлов отправился на свой дачный участок за 70 километров от Москвы, с ним произошел жуткий случай. Вот как об этом вспоминает сам актер:
«Как-то раз присел я на бревнышко во дворе, закурил, и вдруг, ни с того ни с сего, у меня горлом пошла темная кровь. Надо сказать, что дом мой стоит в типичной русской глухомани. Кругом никого, и телефона тоже нет. Чувствую – помираю. Но неожиданно к дому подъезжает машина, а в ней мой старый приятель и сосед по даче Александр Потапов (актер того же Малого театра, народный артист России. – Ф. Р.). Без лишних слов Саша усадил меня на заднее сиденье автомобиля, и мы помчались в столицу. Сознание я не терял и на всякий случай, прямо в пути, отхаркиваясь кровью, стал давать Потапову устные распоряжения по поводу моего наследства. Недобрым словом помянул и Соломина за его упорство по поводу «смерти Иоанна» – как-то в голове у меня сложились вместе мой внезапный приступ и имя упорного худрука. И вдруг, словно по волшебству, кровотечение прекратилось! Уже в Склифе профессор, обследовавший меня, сказал, что впервые в его практике произошел такой поразительный случай. Оказывается, у меня был разрыв аорты, обычно заканчивающийся смертью. На мое счастье, тромб заткнул этот разрыв, и я выжил! Правда, из меня вытекло литра полтора крови. После операции и лечения, вернувшись домой, я со своими близкими отмечал второе рождение. И здесь случилась вторая жуткая и непонятная вещь. В тот вечер под ногами у нас по своему обыкновению путался кокер-спаниель Билл, которого я за глупость назвал Клинтоном. Пока его не отшвырнешь куда-нибудь в угол, он как заводной будет прыгать на тебя. Опасаясь, что пес повредит мой еще не заживший шов, я схватил его за холку и только было собирался отшвырнуть от себя, как вдруг упал и потерял сознание. Очнулся на больничной койке с диагнозом… заворот кишок. Мне сделали операцию под общим наркозом. Слава богу, сердце выдержало. Полгода мне пришлось проваляться в клинике. Уже пошел на поправку, а тут в палату явился Соломин. Я ему протянул заранее написанное заявление об уходе из театра. А Юрий Мефодьевич мне говорит: «Не волнуйся, мы название спектакля поменяли. Даже в афишах слова „смерть“ нет».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
