На Сталинградском направлении в 860-километровой полосе от Павловска до Халхута действовали войска 8-й итальянской, 3-й румынской, 6-й и 4-й танковой немецких армий. Сюда же выдвигалось управление 4-й румынской армии. На 1 октября на этом направлении немцы и их союзники имели 53,5 расчетные дивизии, в том числе 9 танковых и моторизованных. Причем основные силы и средства сгрудились непосредственно в районе Сталинграда, где продолжали вести активные боевые действия вместо того, чтобы перейти к стратегической обороне.
Войска этой группировки располагались в невыгодных условиях на огромной дуге с вершиной у Сталинграда в междуречье Волги и Дона. Ее фланги северо-западнее и южнее Сталинграда прикрывались менее боеспособными румынскими и итальянскими соединениями. На Сталинградском направлении вермахт не располагал крупными оперативными резервами.
На 1 октября в резерве командования группы армий «Б» имелось всего три дивизий: 298-я пехотная и две танковые — 22-я немецкая, насчитывавшая около 45 машин, и 1-я румынская, имевшая на вооружении 40 легких танков чешского производства. Оперативное построение немецких группировок, наступавших на Сталинград и Кавказ, было растянутым. [569] Наступательные возможности исчерпались, и они вынуждены были перейти к обороне со слабо прикрытыми флангами сталинградской группировки, не располагая достаточными резервами. Коммуникации оказались растянутыми на тысячи километров и были уязвимы на огромных пространствах. Все это со здавало благоприятные условия для решительного контрнаступления советских войск на Южном направлении.
По мнению маршала Рокоссовского:
«При объективной оценке создавшегося положения и в предвидении надвигавшейся зимы у врага оставался только один выход-немедленный отход на возможно большее расстояние. (Начальник германского генерального штаба генерал Гальдер ясно видел опасность и предлагал такое же решение — отвести войска от Сталинграда и за счет высвободившихся дивизий создать прочный фронт по линии Дона. Гитлер предпочел заменить начальника генштаба. — Авт.).Но, недооценивая возможности Советского Союза, противник решил удерживать захваченное им пространство, и это в сложившейся обстановке своевременно использовало наше Верховное Главнокомандование. Наступал для нас долгожданный момент».
В конце сентября советское командование приступило к разработке плана и непосредственной подготовке контрнаступления на Сталинградском направлении.
После войны у Сталинградской наступательной операции, как у любой победы, появилось много отцов. Так, Жуков поведал об «остром слухе» вождя и о том, как они вдвоем с Василевским 13 сентября предложили Сталину план большого контрнаступления, нацеленного на фланги Паулюса, прикрытые румынскими войсками. Хрущев утверждал, что вместе с Еременко представил в Ставку к конце сентября план будущего контрнаступления. Сам Еременко рассказал в мемуарах, что он выдвинул идею о сталинградских контрударах прямо в день своего назначения командующим фронтом.
Можно сказать, что во второй половине сентября идея контрнаступления носилась в воздухе. Однако еще Наполеон выразился в том смысле, что полководец — не тот, кто придумал план сражения, а тот, кто взял на себя ответственность за его реализацию. [570]
С этой точки зрения совершенно прав адмирал флота Н.Г Кузнецов, единственный изо всех вспомнивший настоящего «автора»:
«Нужно прямо сказать, что при огромном, а иногда и решающем значении роли полководцев, проводивших планы операции в жизнь, зарождение идеи в Ставке и воля Верховного Главнокомандующего определили успех сражения».
На этот раз Сталин не торопил своих полководцев, операция готовилась тщательно, грамотно, в строжайшей тайне. В ходе ее прежде всего намечалось окружить 6-ю армию Паулюса; затем, нанеся удар на Среднем Дону, развивать успех к Ростову, разбить немецкие войска на Северном Кавказе, развернуть наступление в Донбасс, на Курском, Брянском, Харьковском направлениях. Главный удар предполагалось нанести на Юго-Восточном направлении с плацдармов в районе Серафимовича и Клетской в полосе 3-й румынской армии с выходом на тылы 11-го армейского корпуса Штрекера. Этот район степи был настолько удален от Сталинграда, что немецкие танковые и механизированные части, сосредоточенные вокруг города, все равно не успевали спасти положение в случае прорыва. Другая группировка должна была наступать южнее Сталинграда из района Сарпинских озер в полосе 4-й румынской армии, замыкая кольцо окружения в районе Калача.
Советскому командованию, широко применившему методы маскировки и дезинформации, на этот раз удалось ввести противника в заблуждение относительно места, времени удара и сил, которыми предполагалось его нанести (только для того чтобы обмануть немецкую авиаразведку, в различных местах через Дон построили 17 мостов, но лишь 5 из них предполагалось реально использовать). Штаб ОКХ, к примеру, считал наиболее вероятным наступление русских против северного фланга группы армий «Б» с выходом к Ростову и Азовскому морю. Обсуждалась также возможность зимнего наступления против
ржевского выступа. [571] Гитлер полагал, что главный удар русские нанесут по позициям, занимаемым итальянцами. Командование 6-й армии и группы армий «Б» отслеживало концентрацию советских сил на плацдармах у Клетской и Серафимовича, прогнозировало скорое наступление противника в своей полосе, но недооценивало его масштабы. Большинство штабных генералов сходились во мнении, что у русских нет сил для нанесения достаточно мощных ударов, и в этом они очень крупно ошибались. В итоге
«верховное командование вермахта не смогло в решающий момент сосредоточить свои усилия именно там, где определялась судьба всей борьбы».
Упрямство Гитлера, стремившегося любой ценой удержать Сталинград, конечно, усугубляло ситуацию, но на самом деле проблема была глубже. Даже если бы не случилось окружения армии Паулюса, немцам пришлось бы отдать все, завоеванное в летней кампании, для удержания огромного фронта у них попросту не было сил. К осени 1942 года Советский Союз полностью восстановил военное производство, а Красная Армия значительно превосходила истощенный вермахт в материальных и людских ресурсах. И если нам говорят, что на пике военных усилий в составе группы армии «Б», наступавшей на Сталинград, действовало более 80 дивизий Германии и сателлитов, то с советской стороны в битве принимали участие: 105 стрелковых, 9 кавалерийских, 36 авиационных, 7 тяжелых артиллерийских, 6 зенитно-артиллерийских и 2 гвардейские минометные дивизии, 22 отдельные стрелковые, 3 мотострелковые, 8 истребительных, 39 танковых бригад, 23 отдельных танковых полка, 14 танковых и 5 механизированных корпусов и многое другое.
