Слева от ворот во всю длину высокой стены белыми буквами размером чуть не в шесть футов было выведено: «Фашисты». И снова, справа от ворот: «Фашисты».
– Проезжайте, проезжайте, – заявил полицейский, приближаясь к Роберту медленно, вежливо, но угрожающе. – Здесь нельзя останавливаться!
Роберт вышел из машины.
– А, мистер Блэр! Не узнал вас, сэр. Прошу прощения.
– Это что – известь?
– Нет, сэр, краска, и притом лучшего качества.
– Боже милосердный!
– Бывают люди, которые так никогда и не станут взрослыми.
– В каком смысле?
– А в таком, что их так и подмывает написать какую-нибудь пакость на стене или на заборе. Одно хорошо: могли написать что и похуже!
– Виновных не поймали?
– Нет, сэр. Я пришел сравнительно недавно разогнать зевак, их тут было порядочно, а надписи на стене уже были.
– Шарп знают?
– Да, я сообщил им. Мы выработали код связи. К полицейской дубинке я привязываю платок и, когда мне надо с ними поговорить, размахиваю им над воротами. Хотите войти, сэр?
– Нет. Попробую им дозвониться. Не стоит вызывать мисс Шарп к воротам. Если так пойдет и впредь, то надо будет найти ключ к воротам, а мне иметь дубликат.
– Похоже, что продолжаться будет, сэр. Видели сегодняшнюю «Эк-Эмму»?
– Видел.
– Ну и болтовня, – сказал полицейский, теряя свое хладнокровие при упоминании об «Эк-Эмме». – Ведь что пишут-то: что мы ни на что не годные людишки. Лучше бы они агитировали за то, чтобы нам платили побольше, а они только и знают, что ругать нас напропалую.
– Если только это вас может утешить, вы попали в хорошую компанию, – отозвался Роберт. – Эта газетенка оскорбляет все, что заслуживает уважения и похвалы. Сегодня или завтра утром я пришлю кого-нибудь, пусть уничтожат эту мерзкую надпись. Вы тут долго пробудете?
– Мне велено оставаться до темноты.
– А не на всю ночь?
– Нет, сэр. У нас людей не хватает. Но все будет в порядке. Когда стемнеет, люди расходятся по домам. Особенно жители Ларборо. Они не любят бродить за городом, когда темно.
Роберту стало не по себе, ему вдруг вспомнилась та неестественная тишина, царившая в этом одиноком доме. Страшно думать, что две женщины – одни в этом поруганном, окруженном ненавистью доме. Правда, ворота на засове, но если люди взбираются на стену, чтобы выкрикивать оскорбления, то им ничего не стоит и спрыгнуть во двор.
– Не беспокойтесь, сэр, – сказал полицейский, увидев помрачневшее лицо Роберта. – Ничего с ними не случится. Это Англия, в конце концов!
– Так же, как и «Эк-Эмма»! – отозвался Роберт.
Но все-таки сел в свою машину. В самом деле, это же Англия, а английские деревни славятся тем, что в чужие дела не лезут. Да и после наступления темноты все, пожалуй, действительно разойдутся по домам.
Глава двенадцатая
Когда машина подъехала к гаражу на Син-лейн и остановилась, Стэнли, снимавший комбинезон у дверей конторы, взглянув на лицо Роберта, спросил:
– Неудачно поставили, сэр?
– Тут не в лошадях дело, – сказал Роберт, – а в человеческой натуре.
– Ну, если вы начнете думать о несовершенстве человеческой натуры, у вас ни на что другое и времени-то не хватит. Вы что, хотите кого-то перевоспитать?
– Нет, я хочу найти кого-нибудь, чтобы стереть краску со стены. Необходимо, чтобы кто-нибудь стер слова, намалеванные на стене дома Фрэнчайз. Но почему-то ни у кого на это времени нет.
– А что за надпись? – спросил Стэнли.
Тем временем из узкой двери конторы высунулся Билл.
Роберт объяснил, что это за надпись, и добавил:
– Белая краска высшего качества. Так, по крайней мере, сообщил мне полицейский, который там дежурит.
Билл присвистнул. Стэнли молчал, задумчиво глядя себе под ноги.
– Кого вы просили? – поинтересовался Билл.
– Многих, – ответил Роберт, – но никто не пожелал этим заняться ни сегодня вечером, ни завтра утром. Мне сказали, что все мужчины с утра уйдут на работу.
– Трудновато поверить, – протянул Билл. – Только не говорите мне, что они боятся тех, кто это написал.
– Нет, я так не думаю, будем справедливы. Думаю, хотя никто мне этого прямо не сказал, они считают, что обитательницы Фрэнчайза эту надпись заслужили.
Стэнли вдруг стал снова натягивать свой комбинезон:
– Когда я служил в армии, пришлось мне побывать в Италии. Вот оттуда-то я вынес сильную нелюбовь ко всяким заборным лозунгам.
– А чем ее можно уничтожить? – спросил Билл.
– Какой смысл иметь самую современную и прекрасно оборудованную станцию техобслуживания, если у нас ничего не найдется, чем бы смыть краску? – проворчал Стэнли, застегивая молнию на комбинезоне.
– Вы и впрямь возьметесь за это дело? – спросил Роберт с радостным удивлением.
Билл улыбнулся своей широкой улыбкой:
– Два бывших солдата и пара добрых щеток. Что вам еще надо?
– Спасибо вам. Спасибо вам обоим! Только бы уничтожить эту надпись до рассвета, больше я ничего не хочу. Хотите, я приеду вам помочь?
– Ну, знаете, – возразил Стэнли, – для такой нехитрой работы помощь не нужна. В крайнем случае прихватим с собой Гарри. – (Гарри был мальчиком на побегушках в гараже). – Вы, по-моему, еще не ужинали, а я слышал, что мисс Беннет терпеть не может, когда у нее на кухне что-нибудь пережаривается. Вы не против, если на стене останутся пятна? Мы же, в конце концов, не маляры!
Когда Роберт шел по Хай-стрит к своему дому, все магазины были уже закрыты, и внезапно он почувствовал себя чужим в этом городе, на этих улицах. Он был далек мыслями от Милфорда, а теперь, после дня, проведенного в Ларборо, ему казалось, что он отсутствовал целую вечность. Приятная тишина дома после мертвой тишины Фрэнчайза действовала успокаивающе. Слабый запах печеных яблок шел из кухни. В полуоткрытую дверь гостиной было видно, как полыхает огонь в камине. Здесь было тепло, уютно, а главное – безопасно.
С чувством смутной вины за этот уют Роберт поднял телефонную трубку.
– А, это вы, как хорошо! – воскликнула Марион, после того как Роберту удалось наконец убедить коммутатор, что намерения его вполне благородны, и радость, прозвучавшая в ее голосе, застала Роберта врасплох. Перед глазами его все еще стояла надпись на стене, и у него сжалось сердце и перехватило дыхание. – Я так рада! Я все думала, каким образом мы сможем поговорить с вами, но надеялась, что уж вы-то сумеете прорваться. Вы, вероятно, сказали, что вы – Роберт Блэр, и коммутатор предоставил вам полную свободу действий.
«Как это похоже на нее!» – подумал он. В словах «уж вы-то сумеете прорваться» прозвучала благодарность, а конец фразы она произнесла иным тоном, слегка насмешливым.
– Полагаю, вы видели украшение у нас на стене?
Роберт сказал, что видел, но
