— Тео, перестань. Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Твой первый шаг в этой кружке кофе. Он, конечно же, самый тяжелый. Делать милые, смущающие вещи по началу кажется странным, зато потом пойдут цветы, конфеты и свадебное путешествие… — она улыбнулась. Девушка знала, что в этом разговоре надо балансировать между шуткой и совершенно серьезными словами. У брата был непростой характер, и ей иногда казалось, что найти человека способного устроить скандал из-за йогурта невозможно. Но тут она вспоминала утро на прошлой неделе… — Посмотри на это с другой стороны. Ты уже купил чертов кофе. Был достаточно храбрый, чтобы попытаться.
— А что если он покрутит пальцем у виска и пошлет меня? Тогда я потеряю возможность просто сидеть с ним за одним столом. Будет слишком стыдно и неловко. Да. Это сказал именно я. Даже мне бывает стыдно, — он расправил плечи, окончательно принимая решение идти до конца. — Глупое чувство. Мне просто хочется быть с ним рядом. Пока даже не в романтическом плане.
— О, братец, да ты, походу, без ума от него. Дело намного серьезнее, чем я предполагала. Звучит как-то слишком по-взрослому. Когда ты успел совершить прыжок во времени? — Тара по какой-то необъяснимой причине сама начала волноваться. Мимолетные чувства Тео по щелчку превратились в нечто неконтролируемое. — Айзек рассказал мне, что ты чуть не устроил драку с Джексоном в раздевалке. Неужели…
— Да, мне захотелось раздавить высокомерного дебила прямо на месте, — всем уже давно плевать на придирки Джексона. Есть ли в этом мире человек, не знающий, что он на самом деле еще большая «зефирка» чем Тео. Парень закатил глаза, вспоминая глупое прозвище. — Но в тот момент за простое «мелкий» я чуть не свернул ему шею. Лиам действует на меня непонятным образом.
— Словно вы вместе прошли через невероятные путешествие, не раз спасали друг другу жизни и были готовы идти на великие жертвы. Например, кто первый сядет за почти сломанный ноутбук или еще одну отвратительно пахнущую сигарету. Он выглядит как человек, который дорожит тобой и боится потерять. И как ты был готов вырвать чужое сердце, лишь бы всегда быть с ним. Говорил ли ты ему об этом? Не уверена. Знал ли он об этом? Безусловно!
Тео завис. Страх напугать Лиама отошел на второй план перед сумасшедшей речью Тары. Девушка смотрела на него не моргая, с устрашающей уверенностью. От этого выплеска эмоций прямо в лицо сердце парня расслабилось. Он попытался прокрутить бред сестры в голове еще раз и выудить оттуда хоть одно понятное слово, но полностью провалился. Тео свел брови на переносице и посмотрел на стакан с латте. Если они не поспешат, то придется извинятся за остывший кофе. Или он вообще может растерять последние крупицы уверенности. Какая-то девушка аккуратно задела его плечом, отвлекая внимание. Конечно же это была Милинда. Тео крепко сжал зубы и постарался сохранить непроницаемое выражение лица. Только когда до него дошло, что Тара трещит с кем-то по телефону, совершенно не обращая на него внимание, он позволил себе закатить глаза и шумно выдохнуть. С такой девушкой ему соперничать нет смысла. Из мыслей о собственной неуверенности его выдернула ладонь сестры, щелкающая пальцами прямо перед лицом.
— Тео! Очнись!
— Повтори, что ты только сказала? — он уже не помнил, почему переспрашивал сестру. — Кто тебе звонил?
— Кора. Она жаловалась, что устала ждать Стайлза около его дома в машине Дерека. Им приходится делать круг, пока Роско дышит на ладан. Машина снова не завелась. А потом Хейл делает хмурое лицо и тратит на бензин лишнюю сотню. Уверена, они давным-давно спят друг с другом, — Тара закатила глаза. — Перед звонком я просила тебя не переживать. В конце концов, это чашка кофе, а не предложение руки и сердца. Так?
— Так.
— Тем более, пусть это будет своеобразным извинением за тот толчок в кусты. Лиам успел порезать руки о какие-то камни, — Тара видела, как Тео набирает воздух в легкие для очередного раунда спора по этому поводу. — И мне плевать, какой список аргументов ты собрал за пару дней. Ты все равно толкнул его первый. Так что пошли к школе, иначе это сделаю я. И там будет много неловких мелочей и нюансов. В особенности о том, как неровно ты дышишь за стеной в полночь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это будут твои последние слова, — Тео прекрасно знал, что Тара старается вывести его из себя. Так, на чистом гневе, он может не только отдать Лиаму кофе, но и признаться в своих чувствах. Сестра слишком хорошо его знала. Как назло, Данбар показался где-то на горизонте, заворачивая за ненавистный угол.
— Вот и любовь всей твоей жизни показалось, вперед.
— Скоро я стану единственным ребенком в семье, — Тара фыркнула на это заявление.
— Мама не расстроится.
Девушка пнула его под зад, и они направились к школе. Тео никогда не считал шагов. Интересно, что до поворота он сделал их сто тринадцать, вздохнул сорок три раза, моргнул всего однажды и возможно от этого чуть не потерял сознание. Друзья махали ему рукой, пытались привлечь внимание или поговорить, но шумевшая в ушах кровь пресекала их попытки на корню. Тара каким-то волшебным образом отгоняла их в сторону и давала несколько драгоценных секунд успокоиться. Попытаться успокоиться. Он увидел Лиама около своего ящика, выбирающего между двумя красными тетрадями с одним закрытым глазом. Парень буквально повис на открытой дверце. До звонка оставалось каких-то жалких десять минут, а коридор растянулся для Тео на несколько долгих километров. Рука сестры исчезла, и он чуть не уронил свою ношу. И вот, в прошлом один из лучших хоккеистов, Тео Рейкен, выбивший зубов противников на два трофейных ожерелья словил двенадцатибальное землетрясение в своих коленях.
— Лиам…
— Что это у тебя в руках? — Лиам мгновенно оживился, широко раскрывая глаза. Он уставился нечитаемым взглядом на один из стаканчиков. Тео подозрительно отодвинул руку со своим обычным американо в страхе потерять не только его, но и ладонь. — Неужели это латте из «Старбакс»? Они добавляют туда самое свежее молоко, полученное из счастливых коров на альпийских лугах. А зерна обжаривают по специальному рецепту, превращая их в божественное творение. Слышал, они иногда добавляют щепотку корицы именно в этот латте. Да. Точно такой же как у тебя в руках.
— О, боже! Ты серьезно?! — Тео старался не засмеяться в голос на чересчур жирный намек Лиама. Он был таким очаровательным, абсолютно не выспавшимся и разбитым. Футболка была слегка помята, и шнурок на левом ботинке развязался. Данбар сам спас его жалкую душонку от неловкого разговора. — У меня страшная аллергия на корицу. Стоит ей только попасть мне на язык, как моя голова распухает.
— Мы не можем так рисковать, Тео! У нас нет лекарств. Что же нам делать? Как нам сохранить тебе жизнь? — «не раз спасали друг другу жизни» вспыхнуло в памяти Тео, заставляя на секунду задержать дыхание. Или Лиам был прирожденным актером, либо готов продать душу за глоток кофе. — Выбрасывать нельзя, люди так старались приготовить его. Тем более ты отдал за него деньги. Непозволительно…
— А что если ты попробуешь его для меня? — Тео сделал удивленное лицо. В его голову стали закрадываться подозрительные мысли. Неужели Лиам действительно поверил ему про аллергию и теперь пытается выторговать у него кофе? — Ты такой знаток кофе! Давай ты попробуешь его?
— Ох, ну если только глоток и только ради тебя.
И, не теряя времени, подобно оголодавшему волку, Лиам вырвал из рук Тео латте, чуть не расплескав его по всему полу. Забыв кто он и что вообще происходит, парень начал делать огромные глотки. Рейкен наблюдал за ним, слегка наклонив голову. Вероятно, для других людей это зрелище было слегка отвратительным, но он находил в этом нечто забавное. От такого количества кофеина залпом Тео мог бы пробежать сто кругов вокруг их поля и не запыхаться. Парень постарался прислушаться к сердцу Лиама, однако быстро одернул себя от глупой затеи. Не было никакой возможности провернуть этот трюк. Тем временем от его латте не осталось и капли. Будь воля Данбара, он бы вскрыл стакан и слизал остатки со стенок. В груди Тео разлилось тепло и умиротворение. С таким человеком как Лиам ему не нужно выдумывать изящных уловок. Он все принимал за чистую монету и реагировал с неестественной искренностью и наивностью.
