– Что случилось? Заходи и рассказывай!
Она задула единственную свечу, так что комнату залил свет луны, падающий из высокого окна.
Заперев двери, женщины обезопасились от лишних ушей, насколько это вообще возможно в царских покоях. Складывая маску и костюм, Клара поспешно передавала слова молодого солдата, которого повстречала на обратном пути.
Ариадна сразу же заинтересовалась, но одновременно и исполнилась подозрениями.
– А если это какая-то ловушка?
– Вряд ли, госпожа. Иначе придется предположить, что кто-то знал, что я собираюсь в город, и устроил мою встречу с Алексом. Но ни я, ни господин Астерион не знали, куда направиться, пока не оказались в том месте.
– Его кто-нибудь узнал?
– Я точно не знаю, госпожа. Не могу сказать. Многие смотрели на него странно, конечно…
– Еще бы!
Царевна немедленно решила рискнуть и тайно встретиться с Алексом, когда он снова освободится от дежурства и выйдет в город.
– Сперва нужно узнать, когда он будет свободен.
– Думаю, это легко, – сказала Клара. – У меня есть один знакомый сержант, который отвечает за очередность дежурств.
На другой день, выходя из общей столовой, Алекс был изловлен одним из поварят. Тощий мальчишка шепнул ему о месте встречи. Последующие двадцать четыре часа у юноши голова шла кругом от одной мысли о том, что царевна желает видеть его. По окончании дежурства он не пошел с товарищами в город или в казарму, сославшись на недомогание.
И вошел во дворец через дальний от казарм черный вход. Он все еще был облачен в униформу, правда, без доспехов и оружия, поскольку в таком виде во дворец имеют право входить только стражники при исполнении.
Там, в садике у стены, его поджидала Клара.
– Добрый день, – робко начал Алекс.
– Здравствуй, сержант.
– Я пока рядовой.
Отсутствие знаков различия говорило само за себя.
Клара чуть улыбнулась, и Алекс предположил, что она хотела слегка польстить ему.
– Госпожа ждет тебя, – сказала рабыня. – Иди за мной.
Шагая позади Клары, Алекс – уже не в первый раз – задумался о том, что в казармах и среди прислуги не он один вздыхает о царевне. Хотя далеко не все воздыхатели беспокоились о ее отце. А уж на напыщенного дядюшку и его ужасного бога и вовсе плевать хотели. Но одно Алекс знал совершенно точно – никто не любил Ариадну так, как он!
Странно, но рабыня повела его не в какую-нибудь боковую дверь, а к небольшой дорожке из гравия, которая заворачивала за угол дворцового садика. И он увидел, что провожатая ведет его ко входу в таинственный Лабиринт, который начинался сразу же за дворцовой площадью. Впереди угрожающе замаячила высокая и чуть изогнутая ограда – внешняя стена знаменитой ловушки. Солдатам строго-настрого было запрещено даже приближаться к ней.
– Нам туда?
– Царевна ходит в Лабиринт почти каждый день, – начала успокаивать его Клара. – Она давно уже бывает там, и пока никто не заметил.
– А что она там делает каждый день?
Алекс ждал, что рабыня сейчас посоветует не совать свой нос в царские дела, но Клара спокойно ответила:
– Навещает брата.
Как и подавляющее большинство граждан Корика и гостей острова, Алекс ни разу не пытался проникнуть в Лабиринт. Все, что он знал об этом сооружении, было почерпнуто из рассказов и легенд. А именно – площадь Лабиринта составляла четыре квадратные мили. Там живет легендарный Минотавр и не менее легендарный Дедал. Болтали, что последние шесть месяцев бог Шива тоже облюбовал Лабиринт в качестве пристанища.
А по казарме каждый раз ходила парочка свежих историй, шуток или слухов о страшном чудище, которое бродит по ловушке. А две ночи тому назад Алекс сам видел кого-то или что-то…
Но даже Минотавр не страшен, если он нужен царевне!
Полукруглая входная арка была уже почти над головой.
– Говорят, – начал Алекс, – здесь водятся чудовища.
– Больше слушай, что говорят, – бросила через плечо Клара, не сбавляя шаг. – В Лабиринте нет никаких чудовищ… если не считать одного бога. Единственное смертное создание, которое там живет, это брат царевны. Ты видел его той ночью, когда он был в костюме.
– Да-да, – кивнул Алекс.
Нет чудовищ… А как еще назвать того красавца, которого он видел в городе, будь он хоть трижды в костюме? Ну, ладно.
У самого входа юноша помедлил. Впереди ждали только голые стены и серия внезапных поворотов.
– А где держат Людей Дани, здесь?
– Нет, в той стороне, – ответила Клара, слегка кивая головой вбок.
Даже во время кивка она не замедлила движения. Алекс поспешил за провожатой, стараясь держаться как можно ближе к ней. Сперва они прошагали под железной решеткой, которая перечеркивала небо густой сеткой. Повернули в первый проход направо, потом во второй налево. В этом месте коридоры ловушки были такими узкими, что Алекс цеплялся локтями за обе стены. Решетчатый потолок неожиданно закончился, зато стены раздались, так что теперь юноша не мог дотянуться до них даже вытянутыми руками.
Еще три поворота, три извилистых прохода под открытым небом, и стены отодвинулись еще дальше, образовав что-то вроде небольшого дворика. У юноши сердце замерло в груди. Ариадна сидела на каменной скамье, одетая просто, как обычная горожанка. А вечернее солнце охватывало нимбом ее каштановые волосы.
Алекс упал на одно колено. Перед ним сидела женщина, которую он боготворил. Провожатая куда-то делась, и ошеломленный солдат понял, что они с царевной остались наедине, окруженные лишь огромными изогнутыми стенами, словно в каком-то странном и сладостном сне. Алекс не сомневался, что Клара спряталась где-то поблизости и следит, чтобы никто не мешал разговору.
– Тебя зовут Алекс? – прозвучал до боли родной голос. Он уже не раз слышал ее речь.
– Да, моя царевна!
Какое-то мгновение ему со страхом казалось, что слова застряли в горле.
Естественно, Ариадна не стала подавать руки какому-то простому солдату. Ее прекрасные глаза глядели на Алекса доброжелательно, но нетерпеливо.
– Да, я как будто видела тебя на посту. Ты ведь стражник. – Она замолчала, переводя дыхание. – Вчера ты сказал моей служанке, что тебе что-то известно о смерти моего отца.
О, так она его даже вспомнила! У Алекса потеплело на душе.
– Да, госпожа.
Сам Алекс был уверен, что каждое его слово звучит крайне глупо.
Глаза царевны были не только прекрасными, но и огромными. В них мог утонуть любой мужчина – нырнуть и не выбраться обратно. Под взглядом этих глаз Алекс дважды начинал рассказ, сбивался и наконец начал в третий раз. И снова запнулся. Ей даже пришлось мягко подтолкнуть его.
– Значит, в ночь, когда отец погиб, ты находился там, в центральном зале. Так?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
