куске оранжевого брезента, прошитого широкими тряпичными лентами, или чем-то на подобии.
– Так, что делать надо? – деловито осведомился я, втискиваясь на кухоньку.
– «Волокуши» на каталку затянуть, – буднично резюмировал водитель «скорой» и указал, собственно, на каталку — железного монстра, из-за которого на крупной по Московским меркам кухне вдруг стало тесно.
– А они… они ниже не фиксируются? Не хочу обидеть, но мы оба тут не Арни.
– Успокойся, мы её сложим сперва, – заулыбался дядька, словно бы не заметив тона моих слов. – Поднять надо всего сантиметров на тридцать.
– Ну да, всего… Начнём? Как тут браться, где?
– Подожди, торопыга. Девчонки, кладите её!
Медработницы поспешно обступили Антонину Сергеевну, начали её уговаривать и, придерживая в четыре руки, чуть развернули её на брезенте и уложили на спину, прямо на пол. Мужик выставил каталку вдоль тела бабули, опустил её к полу и только тогда я приметил, что эта штука, которую я принял за тряпичные ленты, это ни что иное как удобные, ухватистые ручки по бокам этой клеёнчатой тряпицы! Надо же как удобно!
Я радостно схватился за ближайшую ко мне пару, водителю же достались ближние к стене. Нюанс в том, что у меня под ногами мешалась каталка, так что нам было в равной степени неудобно. Рывок, второй!... прощай, поясница, я любил тебя. С третьим, чуть подсобравшись, и поняв как и что лучше делать, мне всё же удалось затянуть тело улыбающейся бабули на каталку.
На этом, увы, моё участие отнюдь не завершилось. Подняв каталку в «высокий» режим, водитель попросил меня о помощи… ну, собственно, «до кареты». И на том спасибо, что не до больницы, да.
Когда мы с каталкой и процессией выбрались на лестничную площадку, путь нам преградила молодая девушка — совсем новый персонаж в этой толчее — и её спутник, плюгавенький на вид, субтильный «юноша» сорока годов, с залысинами на все пятьдесят.
– Мама?! Это что тут? Мама!! – заверещала девица.
Мы с водителем благоразумно изобразили «протокольные» морды и пошли мимо, к лифтам и свободе. Разумеется, грузовой в этот день не работал, у него выходной, а в пассажирский каталка не влезет. Стоя, разве что, но мы с водителем оказались не столь непроходимо циничны. Он, во всяком случае — за себя я уже не был стопроцентно уверен.
Разумеется, мы пошли на лестничную площадку и попёрлись пешком, ступеньки пересчитывать. Со всей доброй сотней Антонины Сергеевны на руках. Благо хоть мужичок тот субтильный оказался... мужиком он оказался, чего уж. Не стал слушать вопли своей подруги с врачами и соседками, а поспешил к нам, где взялся активно и делом помогать: то страховал впередиидущего, а то и подменял. Собственно, на первой позиции пришлось постоять каждому, ведь больше двух пролётов там выстоять не получалось, а этажей аж целых шесть (слава богу, что не мой семнадцатый, господи!).
А внизу нас уже встречают, да. Две девушки-доктора и скандальная дама, которая дочка. Вместе со скандалом, что характерно. Стоят, меня стерегут.
– Так это вы? – сразу наехала на меня девчонка, стоило дверям кареты «скорой» захлопнуться.
– Я — что? Я это я, безусловно. Я ли скорую вызвал, когда вашей маме плохо стало? Столь же верно. Пожалуйста.
– Хватит! Будто я не знаю, что плохо ей стало из-за вас! – тут же окрысилась брюнетка, от чего стала совсем непривлекательной. – Верните деньги!
– Какие ещё деньги, мать?! – тут уж я опешил, начисто потеряв всякий контроль над речами.
– Дома было сорок тысяч! Их нет!! В квартире был только ты, аферист поганый, и «врачихи»!
– И с чего, в таком случае, это вдруг я? Меня долго не было, я за врачихами проследить не мог, они меня отослали соседок-подруг Антонины Сергеевны прислать, что я и сделал. Дескать, паспортные данные нужны и всякое такое, а подруги могут знать, где у неё документы хранятся, вот я и кинулся. Вернулся минут за пять до вашего с супругом прихода.
– Он мне не муж!
– Как же ему повезло… – едва слышно буркнул я в сторону и продолжил припираться, уже на повышенных тонах. – В любом случае, меня не было долго, и что там в квартире при этом происходило и кто входил-выходил я понятия не имею!
– Так, молодой человек! – вмешалась старшая из врачей в разговор. – Начнём с того, что до нашего приезда кроме вас и пациентки в квартире никого не было. Приехали мы быстро, но с момента вызова минут двадцать прошло, этого вполне достаточно!
– Достаточно, что бы два раза давление померить! Что я и делал, вашу мать!
– Но вы ведь могли!...
– И вы ведь могли, я за вами тоже не следил!
– Да мне плевать, кто из вас деньги спёр, верните!! – перешла на визг «дочура».
– Обыскивай! – заорал в ответ я, расставляя руки и наступая на неё. – Обыскивай, мать твою! Хоть в трусы залезь — нет у меня денег! У меня вообще ни копейки не водится, я всю зарплату банку сдаю! Но если тебе так пригорело — чёрт с тобой! Брать не брал, но верну! Ипотеку погашу — сразу к тебе приду! Договорились?! А теперь… Готова? Пошла ты в ж…! Увозите их, девушки, милые, а то Антонине Сергеевне ведь в больничку надо, как-никак. Увозите поскорее!
Покричать, конечно, ещё пришлось. Поспорить, поругаться…
Вместе с дочуркой на меня насела и часть старушек (незнакомых мне, в основном — «мои» же сразу и безоговорочно приняли мою сторону, что порадовало), и обе докторши.
Только водитель со спутником дочурки стояли чуть поодаль, грустно наблюдая за концертом. Перехватив их взгляды, я вдруг понял… Всё понял… и замолчал. Стоял, улыбался и кивал, слушая, какой же я урод. Ну а что, мне этот монолог не впервой. Приятного мало, но игнорировать уже получается, уже привык. Что и остаётся, собственно.
Глава 15 - Новые друзья
Когда карета «скорой» наконец уехала в сторону какой-нибудь Боткинской, а старушки разбрелись по своим квартирам, вдоволь накудахтавшись и, перемыв мне все кости прямо в лицо, отправились смотреть свои сериалы, я упал на лавочку у подъезда и уставился в пустоту. Накатило, как говориться. И моральная усталость, и физическая, и разом, и настрой откровенно дерьмовый.
Я просто сидел на лавочке, без единой мысли в голове. Пустой-пустой. Думать и
