Куропаткин умышленно споткнулся и тут же поправился — адмиралов нужно было вовлечь в общее дело, иначе история рисковала повториться. И он тут же повернулся к карте Квантуна, что была помещена на стене.
— У германских генералов есть такое понятие — «шверпункт». Сие есть центр приложения всех усилий, чтобы достичь победы в войне. Для японцев, их учеников, вне всякого сомнения, это Дальний, к захвату которого привлекут главную массу войск, доставить которые можно только морскими транспортами. Но перевозки опасное дело, если мы начнем им активно противодействовать. И знаете — утопить японскую дивизию, когда она находится на судах, для нас будет менее затратно, чем сражаться с ней на суше долгие недели, и лить кровь тысяч наших солдат, когда их и так мало.
— Это понятно, но к чему вы клоните, Алексей Николаевич?
Алексеев заинтересовался, шагнул вперед, пододвинулся и Макаров — их внимание явно «передвинулось» от предмета спора.
— Инкоу и Владивосток не подходят для десанта и главной базы для питания японских войск — порты замерзают, к тому китайский порт в устье реки, там мелководье. Во Владивостоке береговые укрепления, масса наших войск, боевые корабли и миноносцы. А высаживать пехоту посреди тайги безумие — от невзгод и лишений переболеют, не принеся пользы. Цель Дальний — и тут будет «шверпункт» для моего коллеги, маршала Ойямы. Но не для нашей маньчжурской армии, скажу сразу, а токмо для нашего флота — и если вы решитесь его туда перевести, то считайте, что половина успеха достигнута. Вопрос только в том, подходит ли он флоту как главная база, вам решать, Степан Осипович? Но наличие броненосцев в Таллиенванской бухте не позволит японцам овладеть Цзиньчжоускими позициями — а они ключ к Порт-Артуру. Одна только проблема — сможете ли вы, моряки, там удержаться, ведь неизбежно придет Того со всеми своими броненосцами⁈
Вопрос был задан с подначкой — Дальний строился как коммерческий порт, там и сейчас стояло полсотни пароходов. Алексей Николаевич прекрасно знал, что оборудован он не хуже Порт-Артура, а то и лучше — «вотчина» самого Витте, и вот там всесильный министр финансов считал себя «хозяином». И многие не без оснований считали, что потеря Дальнего стала для русских войск в Маньчжурии катастрофичной — японцы получили самый лучший порт на побережье, доставшийся им практически целым.
Алексей Николаевич с напряжением ждал ответа — адмиралы молчали, задумались оба, как-то по-другому разглядывая привычную карту. Но сейчас нужно было только ждать…
Можно только «умилятся» такой наивности российской пропаганды того времени, достаточно посмотреть на самые нижние мелкие буквы. Страна проиграла войну до ее начала, так как ее исход решала не только техника и количество войск, но и состояние духа. Страшная вещь, когда «властители дум» заняты совсем другим делом…
Глава 16
— Хм, как база для флота Талиенванская бухта подходит гораздо больше, чем Порт-Артурская. Я уже не раз думал над этим задолго до вашего предложения, Алексей Николаевич. Зависимости от ежедневных приливов и отливов не будет, порт Дальний имеет все необходимое для ремонта кораблей, даже завод металлургический строится, чугунные отливки делать.
Степан Осипович усмехнулся, поглаживая ладонью свою роскошную бороду, и прищурившись, разглядывая карту. И продолжил говорить, явно серьезно обдумывая предложение:
— Наличие в бухте броненосцев сделает любую попытку штурма перешейка Цзиньчжоу заранее несостоявшейся — против двенадцатидюймовых бомб ни одна пехота в мире не устоит. И установить батареи в зоне дальности этих орудий невозможно — просто не дадим, там все как на ладони. С западной стороны перешейка мелководье, там могут действовать канонерские лодки, а потому следует установить береговые батареи…
— Работы уже там начаты, как и в Дальнем. Здесь будет развернут 2-й крепостной артиллерийский полк, я уже согласовал этот вопрос с генералом Белым, как вы знаете. Решено установить восемь новых шестидюймовых пушек Кане и пять старых Обуховского завода — в трех батареях. На перешейке и в береговых батареях еще два десятка девятидюймовых мортир и пока две пушки этого калибра. Хотя последних потребно не менее десятка, чтобы нанести хоть какой-то ущерб вражеским броненосцам. Но две пушки вскоре доставят из Владивостока, с ними еще три 152 мм орудия Кане. В Петербург я отправил требование на поставку данных орудий вместе с боеприпасами — но дела там делаются не быстро, к тому же «медовый месяц» скоро закончится, к большому сожалению…
— «Медовый месяц»? Что вы имеете в виду, Алексей Николаевич?
— Пока государь ко мне благоволит, все запросы удовлетворяются быстро — и касательно посылки подкреплений, и перевозок. Но сия благостная пора скоро закончится — «погода» в столице переменчива.
Генерал устало вздохнул, и только сейчас Алексеев увидел, насколько стало землистого оттенка лицо генерала, с «мешками» под красными, как у кролика, воспаленными глазами. Подумал, что за эти несколько суток генерал спал несколько часов, не больше, ибо среди генералов и офицеров штаба начался ропот, пока еще робкий, с жалобами на непрерывную работу. Подумал, что по возвращении в Мукден устроит всем взбучку, чтобы трудились также как командующий и не роптали, когда требуется стойко переносить усталость. А кому не по нраву — отправят в строевую часть, на реку Ялу, или на Сахалин — там могут отдохнуть.
Между тем генерал Куропаткин продолжал говорить своим дребезжащим голосом, показывая карандашом по карте:
— Полевые укрепления и позиции уже возводят, здесь, здесь и тут. А вот будущие береговые батареи — они перекрывают вход двух проливов перекрестным огнем с островов. В течение месяца батареи будут введены в строй, пусть на временных основаниях. За строительство укреплений отвечает генерал-майор Величко — вы о нем знаете. Однако собственными силами армия не сможет удержать подходы к бухте. Пока будут возведены только две девятидюймовые батареи у Дальнего, а потребны еще четыре — три на островах, и одна на противоположной стороне бухты. Будь в Дальнем десятидюймовая батарея, подобная Артурской или Владивостокской, из пяти дальнобойных пушек, разговора бы не шло о помощи флота. Но так получилось, что в предвоенных планах оборона Дальнего не предусматривалась — тут я допустил ошибку, сосредоточив все свое внимание на возведение укреплений в Порт-Артуре. Хотя нужно было бы сделать наоборот…
— Да и мы ошиблись, — покачал головой Алексеев, видя искреннее смущение бывшего военного министра. — Но Дальний еще строится, и находится в ведение министерства финансов — а господин Витте неохотно пускает кого-либо в свою «епархию».
— Сергей Юльевич финансист, и любит считать деньги, предпочитая выгоду от сделок. Если он отдаст Дальний в аренду, то получит плату. Причем двойную — от Военного и Морского ведомств, японцы же не заплатят ничего — для них все имущество станет трофейным. Так что согласие получено, флоту можно осваивать Дальний — и гавань, и бухту.
— Хм, пожалуй, Алексей Николаевич прав — минные заграждения японцев не остановят, а вот двенадцатидюймовые орудия броненосцев вполне. Да и адмиралу Того можно дать достойный ответ — времена Абукира давно прошли, он не Нельсон, а мы не французы. В бухту броненосцы прорваться через мины не смогут, а скорость не играет роли — зоны маневрирования ограничены глубинами и островами. Да и сам Порт-Артур не совсем подходит для базирования кораблей первого ранга. Проход можно заблокировать, затопив пароходы — такая попытка уже была, и стоит ожидать продолжения. К тому же японцы каждую ночь мины ставят, а мы тралим. В Дальнем минирование вод будет для них проблематично…
— Зато нападения японских миноносцев станут постоянными — они будут проходить над нашими выставленными минами, — произнес Алексеев, прекрасно зная обстановку у Дальнего с первого дня войны — ведь там уже погибли на минах «Енисей» и «Боярин».
