бы ни невероятно это казалось.
— Лариса, — тихо прошептала она, — мы начинаем переговоры с хозяевами.
— Что?
— Забудьте все, что я только что говорила. Мы начинаем переговоры с хозяевами. Я ни в коем случае не упущу этот дом. Чего бы мне это ни стоило.
Что тут началось! Лева, естественно, был руками и ногами против. Упирался, как молодой бычок, идущий на заклание. Когда все доводы себя исчерпали, а Кира не сдала ни одной позиции, он решил хлопнуть кулаком по столу.
— Знаешь что, имей в виду — я тебе в этом деле не помощник. Хочешь увязнуть в стройке, ремонте, беготне за стройматериалами — дело твое. Но на меня не рассчитывай. У меня и своих дел хватает.
— Ах вот в чем дело! Ты просто испугался, что я тебя заставлю помогать мне? А я-то все гадаю, что это ты так яростно сопротивляешься! Да можешь расслабиться, никто не станет навязывать тебе эти хлопоты. Плохо ты меня знаешь! Справлюсь прекрасно и без тебя.
— Еще бы! Я достаточно занятой человек, я не строитель и не прораб, так что и не думай, что впряжешь меня. Ни за что!
— Кто бы сомневался! — расхохоталась Кира нервным смехом. Споры с Левой измотали ее, и она была даже рада, что он сам предложил изолировать его от всего, что касалось этого дома. — Повторяю еще раз — я и без тебя прекрасно справлюсь. Я даже хочу заниматься этим домом без тебя. Мне не нужны никакие обязательства.
— На что ты намекаешь? Что я зарюсь на твое жилье? Да сдалось оно мне! Живи сама в своей развалюхе! Я и отсюда готов исчезнуть, если уж на то пошло. Думаешь, не смогу снять квартиру? Мог до тебя, смогу и сейчас. Я у тебя на шее не сижу и никогда не сидел, и ты это прекрасно знаешь.
— Прекрасно. — Кира скрестила руки на груди и встала прямо перед бушующим Левой. — Тебя здесь никто не держит.
Лева стушевался, словно не ожидал такого поворота. Но брать свои слова обратно тоже не хотелось. Он не привык взваливать на себя проблемы, а тут с этим ремонтом намечалось столько забот, что он заранее испугался.
Кира нравилась ему, но не до такой степени, чтобы стать ее прорабом просто из призрачных моральных обязательств.
— Как знаешь.
Он накинул куртку и вышел.
Кира даже и не разозлилась толком. Ну что еще можно было ожидать от такого человека, как Лева? Он привык жить легко и просто. А тут Кира с ворохом потенциальных проблем. «Ничего, вернется гаврик», — подумала она с усмешкой, хотя и без уверенности, что действительно этого хочет.
Ну вот — первая потеря. Невелика, но все равно. Дальше — больше. Начнутся финансовые проблемы, которые, хлопнув дверью, не решишь. Было, конечно, несусветной глупостью покупать дом только лишь из-за торчащей рядом сосны, похожей на дерево из сна. Но Кира всегда отдавала себе отчет, что занялась поиском дома, следуя в наибольшей степени подспудному желанию отыскать нечто похожее. И хотя и дом, и двор соответствовали образу из сна с точностью до наоборот, все же та сосна ее зацепила. Она не сомневалась, что это именно то место. Что делать дальше, она, в общем-то, представляла, но как это сделать — весьма смутно. Дом можно переделать, как и двор. Вот только найти бы на это деньги.
— Ну что сказать — место хорошее, — одобрил Виктор Сергеевич. — И недалеко, и экология ничего. И доехать можно без проблем. Но сам дом… Кирунь, дочка, ты понимаешь, что тебе предстоит?
— Ага, — кивнула радостно Кира. Хоть эта проблема с плеч — родители одобрили!
— Мы, конечно, поможем, но на все этого не хватит. Что ты собираешься делать? Продавать квартиру?
— Нет, не хочу продавать и не буду. Но, может, пока сдам, а сама к вам перееду. Может, как-то решится все. Одолжу, в конце концов. К Ладыниным пойду, они мне за свинское поведение своего сына должны беспроцентный займ дать!
— Хорошая шутка. Только как бы они с тебя не потребовали чего, — проворчал отец.
Светлана Георгиевна, почуяв, что отец вот-вот заведет шарманку о своем любимом зяте, выпроводила его на кухню.
— Ей и так тяжело, так что оставь при себе свои соображения, отец, — зашипела она, прикрыв дверь.
— Да ты сама сколько раз говорила ей, чтобы не напирала так на мужика. И я говорил, предупреждал. И ведь правы были. Чего вот она добилась? Сбежал. С вертихвосткой какой-то.
— Да, я так говорила. А теперь вот думаю — да и на кой он нашей Кире сдался, если оказался таким ненадежным? Он же мог подвести ее в любой момент!
— Если бы она его так не довела, никуда бы он не делся. Он же хорошо работал, уж мне ли не знать. Эх, — махнул рукой Доронин, — что теперь говорить. Что было, то было. Только вот мается теперь дочь наша — то оболтуса пригрела у себя, теперь вот хочет в долги влезть ради непонятно зачем нужного дома. А может, ее этот Лева подбивает на эту авантюру?
— Нет, она сказала, он вообще против, они вроде даже поругались из-за этого.
— А что он лезет в ее дела? Против, не против, кто его спрашивает? Не на его же деньги.
— Ой, отец, тебе лишь бы кого по косточкам разобрать. Поставь чайник лучше, я пока на стол соберу что-нибудь.
— Поменяла нормального парня на такого лоботряса…
Бывший зять Виктору Сергеевичу всегда нравился, не говоря уж о том, что с его отцом они чуть ли не лучшими друзьями были, пока дети не разбежались. В разводе он обвинял больше собственную дочь. Он считал, что она задавила Андрея своим характером и напором, вот он и сбежал на «свободу». Блестящий, подающий большие надежды зять был именно тем, о ком Доронин всегда мечтал для своей Кируньки. Он видел в нем своего сына, продолжателя его дипломатической стези, для Киры лучшей партии нельзя было и сыскать. Он почему-то никогда не думал, что Кира и сама сможет делать карьеру в этом направлении. И хотя сейчас дочь пошла работать в МИД, он все равно сомневался, что это то, что ей нужно.
Будучи по большому счету консерватором, Виктор Сергеевич полагал, что для женщины главное — нормальная семья, а карьера — дело второе. Чего бы Кира ни добилась, она не будет счастлива одна. И детей ей уже пора заводить, возраст за тридцать, не молодеет с годами. Все это он не раз говорил жене,
