заявление, в котором пояснил, что закон о дуэлях запрещает драться на них мужчинам, но не женщинам. И все-таки Ла Мопен пришлось уехать в Брюссель, чтобы переждать скандал. Здесь она провела больше года в качестве любовницы курфюрста Баварии и герцога Люксембургского Макса Эмануэля. Буйный нрав девушки со временем утомил курфюрста, и он дал ей отставку. Жюли разыграла полное отчаяние, ранив себя шпагой. Макс Эмануэль не сдался и велел ей покинуть страну, предложив «компенсацию» в сорок тысяч ливров. Жюли оскорбилась этим предложением: ее пытались купить таким образом! Она бросила золотые монеты в лицо посланника курфюрста и отправилась за приключениями в Испанию. В Мадриде Ла Мопен пришлось устроиться служанкой к капризной графине Марино. Она заставила себя терпеть все придирки и унижения, пока не собрала достаточно денег для возвращения в Париж. И тут Жюли осталась верна себе и отомстила противной графине. Причесывая графиню, Ла Мопен незаметно прицепила сзади к ее волосам пучок редиски. Можно себе представить удивление графини, когда за ней шествовала толпа любопытных, рассматривая ее новомодную прическу! Марино узнала об этом от доброго идальго, который сказал ей правду. Жюли Ла Мопен вернулась в Париж спустя три года. Стала опять выступать на сцене парижской Оперы. И по-прежнему продолжались ее выходки. К примеру, когда она пела на сцене в дуэте со своим старым любовником Тевенаром, она могла свирепо укусить его за ухо, за что тот в ответ незаметно, но сильно щипал ее. В конце концов Тевенар сдался и предложил ей мир. Ла Мопен потребовала публичных извинений, которые ему и пришлось принести, несмотря на насмешки друзей. Оперная карьера Жюли Ла Мопен продлилась в общей сложности пятнадцать лет, в течение которых она сыграла двадцать девять ролей. Жюли узнала, что ее старая любовь – граф д’Альбер – изменяет ей с новой пассией герцогиней Люксембургской. Жюли пригрозила герцогине, что перережет ей горло. Герцогине повезло – д’Альбер оказался в тюрьме за убийство на дуэли. После освобождения он женился, но не на Жюли. Это предательство заставило ее сильно переживать: убитая горем Ла Мопен поклялась больше не иметь дел с представителями противоположного пола… но ее яркая жизнь подходила к концу. Ла Мопен покинула сцену и написала бывшему любовнику прощальное письмо, в котором сообщала о своем намерении закончить жизнь в монастыре. Граф был не против ее выбора. Получив его благословение, она провела последний год жизни в служении Христу. Когда Жюли было всего 37 лет, она скончалась от родильной горячки. Ла Мопен прожила богатую событиями жизнь. Она была совсем не похожа на своих современниц и никогда не боялась идти наперекор общественному мнению.
Как коварная мачеха погубила подлинного Ивана-царевича и Елену Премудрую
Редкая русская сказка обходится без него! Его все считают идеальным сказочным героем: умен, силен, хорош собой, да еще и царевич. В отличие от других, про него вроде все известно: имя, родители и даже биография. Казалось бы, какие тут тайны?! Однако на самом деле это один из самых загадочных персонажей русских сказок, и самое главное, у него есть вполне реальный прототип.
Споры о том, кто скрывается под именем Иван-царевич, идут не одно столетие. Начнем с версии мифологической. Вкратце напомним один из самых распространенных сюжетов с его участием: Иван-царевич караулит неизвестного вора, который повадился в царский сад. Это оказывается Жар-птица. Иван-царевич пытается поймать ее, но упускает и добывает лишь золотое перо. Царь-отец отправляет братьев-царевичей на поиски волшебной птицы. Но только один из них, младший Иван, встречает волшебного помощника – серого волка, который помогает герою достать и Жар-птицу, и волшебного коня, и красавицу-невесту. Но на обратном пути Иван-царевич встречает братьев, которые убивают его и забирают царевну, Жар-птицу и коня. Серый волк спасает Ивана-царевича, он возвращается домой и разоблачает обманщиков. Казалось бы, какие тут загадки?
Вот только один из самых известных советских фольклористов Владимир Пропп[2] ставил Ивана-царевича в один ряд с древними божествами, которые ежегодно умирают и воскресают, начиная новую жизнь, например с Осирисом, Адонисом или Ярилой. Так что, возможно, наш Иван-царевич – древнее божество, умирающее и воскресающее, как солнце, сохранившееся в русских сказках под именем Иван-царевич. И здесь мы переходим к очередной загадке.
Как ни удивительно, в русской сказке все без исключения главные герои – Иваны: Иван-царевич, Иван-дурак, Иван Быкович, Иванушка, Иван Богатырь, Иван – крестьянский сын, Иван-бурлак и многие, многие другие. Казалось бы, все просто: видимо, это одно из самых популярных и любимых имен на Руси и вошло в сказки. Вот только это имя пришло на Русь с христианством, изначально оно древнееврейского происхождения и означает «дар Бога». А ведь русские сказки-то намного, намного древнее. Тот же Владимир Пропп[3] считал, что они сложились во времена разложения первобытнообщинного строя. Тогда как звали главного героя русских сказок до христианизации Руси?! По одной из гипотез, вообще никак! Во многих сказках разных народов у главного героя просто нет конкретного имени. Так и имя Иван к главному безымянному герою прибавилось уже сравнительно поздно. Впрочем, есть и другая версия. В сказках другие персонажи героя всегда называют «добрый мóлодец». Так вот, «мóлодец» на самом деле не комплимент, а всего лишь определение возрастной категории. «Мóлодец» – это юноша, неженатый парень. Поэтому Иван-царевич ведь и ищет невесту. У Даля: «Юноша… юнак, юный человек от 15 до 20 лет и более…»[4]
В знаменитом словаре Фасмера[5] написано, что Ю заменило исконное древнерусское У – УНЪ. Приводятся и родственные древнеиндийское yuvan, авестийское Yuvan – молодой, юноша. Не правда ли, очень похоже на Ивана? Возможно, именно это слово «мóлодец», юноша и обозначало сказочного героя. Оно означало его статус, возрастную категорию, юношу-жениха, а звучало очень похоже на Иоанна!
Очередная загадка, связанная с Иваном-царевичем: почему главный герой русских сказок, который получает в финале царство, не старший брат, которому оно должно достаться по справедливости? Исследователи подчеркивают: такой сюжет встречается не только в русских сказках. Если для Библии характерно два брата – добрый и злой, то для индоевропейских мифов, как правило, именно три. У нашего родного Ивана-царевича много общего с …Зевсом! Историк Владимир Иваницкий пишет, что в греческих мифах три брата – Аид, Посейдон и Зевс – тоже делят мир. Самый густо населенный мир – мир мертвых – получает старший Аид, Посейдон – мир морской, ну и самому младшему – Зевсу – достается скудный Олимп: «Иными словами, младшего оставили в дураках. Возможно, именно поэтому (радикал-структуралист сказал бы: только поэтому!) младший сын в
