Блейд прислушался. Негромкий рокот прибоя и в самом деле словно бы обещал покой, но мирный шорох волн аккомпанировал другим звукам — угрожающему скрежету и пощелкиванию. Звуки явно приближались.
Когда он поднял голову, производившие скрежет твари были уже почти рядом с ним. Огромные крабы, не уступавшие размерами ньюфаундленду и такие же черные! Правда, перемещались зги существа не быстро, то испуганно застывая, когда их клешни лязгали о камни, то снова делая шажок-другой к распростертому на песке человеку. Наконец, неторопливо растянувшись в цепь, словно отряд бронированных воинов, они образовали круг, центром которого был Блейд; затем круг начал медленно, но неуклонно сжиматься.
Он резво вскочил на ноги. Крабы тотчас отпрянули назад, клацая огромными, в руку, клешнями. Разведчик покачал головой; нет, на благословенный островок Коривалл это не походило! Тем более на прекрасную Меотиду! Он огляделся, высматривая палку или камень; его окружало не меньше двух десятков черных тварей, и если они набросятся разом, то пребывание его в этом мире станет весьма кратковременным.
Крабы прекратили наступление и замерли, гипнотизируя человека взглядом крохотных блестящих зрачков, в которых светились голод, жестокость и — Блейд мог поклясться в этом — какая-то несвойственная животным сообразительность. Странные монстры, решил он, весьма странные, даже если не принимать во внимание их размеры. Неужели эти твари разумны? Но и в таком случае он не желал иметь с ними никаких контактов.
В двух футах от своих босых ступней Блейд углядел полуутопленный в песке внушительный булыжник и судорожным усилием выковырял его. Успокаивающая тяжесть камня придала разведчику ощущение уверенности; прижимая свое оружие к груди, он погрозил крабам кулаком и огляделся окрест. Слева безмятежно плескалось море, его поверхность имела легкий красноватый оттенок и тянулась да самого горизонта, сливаясь с серым небосводом. Слабый ветерок гнал над волнами клочки белесого тумана, в небе медленно плыли облака, от воды тянуло теплом. Он повернулся направо — там, на довольно большом расстоянии, виднелись пологие бурые горы. Над ними низко висел желтый шар светила — видимо, час был ранний.
Затем его внимание привлекло другое. В обе стороны вдоль берега шел ряд крепких столбов, вкопанных в песок — явный признак цивилизации. Эти колья, однако, не исчерпывали всех ее достижений, ибо к каждому из них был привязан скелет. Одни костяки выглядели старыми, посеревшими от солнца, ветра и дождей, другие поблескивали свежей белизной. Крабы, судя по всему, трудились без устали, не ощущая недостатка ни в пище, ни в развлечениях.
Но сейчас черные твари были опять голодны; беззвучно посовещавшись, они начали сжимать кольцо вокруг Блейда. Самый крупный и наглый из них, быть может, вожак стаи, внезапно продвинулся вперед и замер, уставившись на добычу маленькими темными глазками.
Прикинув расстояние, разведчик поднял камень над головой и с усилием метнул свой снаряд в середину темного панциря. Краб отпрянул, но было уже поздно; булыжник угодил прямо в спинной щит, проломив его с сочным хлюпающим звуком, словно хитиновые надкрылья какого-то огромного таракана. Брызнула белесоватая жидкость, многочисленные ноги монстра подломились, и он рухнул замертво, наполняя воздух таким зловонием, что Блейд почувствовал тошноту. Остальные крабы, забыв про человека, набросились на останки вожака, словно стая голодных волков.
Не теряя времени, Блейд рванулся к воде, перепрыгнул через попавшуюся по дороге тварь и бросился бежать вдоль линии прибоя. Настроение у него было неважным — под стать нависшему сверху хмурому небу. Крабы-каннибалы, столбы, скелеты на столбах… Да, не Катраз, не Меотида и даже не Кархайм! Скорее это походило на мрачный Берглион — с поправкой на температуру, разумеется.
Одолев порядочное расстояние, разведчик остановился, чтобы рассмотреть висевший на ближайшем столбе скелет. Крабы не оставили ничего, кроме чисто обглоданных костей, ни частички плоти, ни одежды Блейд поморщился. Столбы, веревки и хищные черные твари… Казнь, конечно, жестокая казнь! За какие же преступления местные законы карают так безжалостно?
Несчастный преступник, судя по останкам, был невысоким и тонкокостным, с круглой головой и пятью пальцами на руках и ногах. Блейд не стал пересчитывать ребра, зубы и позвонки; перед ним был скелет человека, мелкие же отличия его не интересовали. Он шагнул к другому столбу, у которого лежал такой же костяк, принадлежавший существу малорослому и хрупкому. Может быть, здесь казнили женщин? Эта мысль заставила его вздрогнуть, Столбов было много, очень много и, судя по всему, окрестные поселения лишились половины жителей. Или тут бушевала война, восстание, бунт? Вряд ли людей бросали на съедение крабам за воровство или супружескую неверность…
Наконец он добрался почти до конца шеренги столбов. Пляж бурой лентой уходил к горизонту, теряясь в туманной дымке. Красноватая морская поверхность, вся в узорчатых клочьях пены, чуть заметно мерцала; мелкие волны одна за другой накатывались на песок. Бесплодные голые горы, торчавшие на таком же бесплодном берегу, казались очень далекими. Невеселое местечко… Заслышав шорох, Блейд обернулся; крабы, покончив с вожаком, снова тащились за ним.
Внезапно где-то впереди раздался слабый человеческий крик. Разведчик привстал на носках, осматривая полосу бурого песка, но ничего не заметил. Столбы тянулись еще ярдов на двести, до россыпи камней, перегородивших пляж; может, там есть кто живой? Он снова бросил взгляд за спину. Крабы подползли еще ближе.
Крик! Жалобный вопль, полный муки, ужаса и мольбы о помощи! Блейд содрогнулся, хотя было совсем не холодно. Он решительно зашагал по бурому песку, стараясь выдерживать дистанцию в сотню ярдов от стаи преследователей.
Снова крик. Он замер на месте, недоуменно озираясь. Голос, безусловно, принадлежал человеку; теперь он раздавался где-то совсем рядом. Но где? На столбах висели одни скелеты, и, кроме черных тварей позади, Блейд не мог разглядеть ничего движущегося.
— Помогите! Во имя милосердного Бека, помогите!
Крик теперь был слышен совершенно отчетливо, и, как всегда в новом мире, Блейд понимал местное наречие. Язык показался ему напевным и мелодичным, голос молившего о помощи — тонким, почти детским. Он понял все сказанное, кроме упоминания о Беке; вероятно, то было божество этой реальности. Он также наконец сообразил, откуда доносится крик — впереди на песке темнело нечто округлое, походившее на первый взгляд на большой мяч или покрытый мхом камень. Однако это была голова, человеческая голова; она слабо покачивалась, распяленный рот чернел на покрытом ссадинами лице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
