каждый дурак запомнит на всю жизнь, а потом этим, — она кивнула в сторону дома, — расскажет! Они сейчас все обшарят и поймут, что там еще кто-то был! Понимаешь?!
— Не смогу, понимаешь?! — жалобно заскулила я. — Нервы закончились! На это меня уже не хватит!
— Меня зато хватит! — сердито сопела подруга. — Я подкрадусь и посмотрю, открыты там двери или нет… смотри, она даже стоит к нам левой стороной, там руль… Это судьба!
И, не успела я ничего пискнуть, Тая согнулась в три погибели и рванула к машине. За считанные секунды у меня перед глазами промелькнули сотни ужасных картин: машина взрывается, машина орет сигнализацией, в машине кто-то есть, кто-то спит на заднем сиденье…
— Сена! Иди сюда!
Следуя на звук полузадушенного шипения, я повторила Таискин путь. Она уже вскрыла переднюю дверь и занималась задней. Вместе с пузаном я втиснулась на водительское место и посмотрела на замок зажигания. В нем болталась очаровательная связка ключей. Пристроив статую на сиденье рядом, я, затаив дыхание, повернула ключ. Машина оказалась супер, никакого моторного рева, только тишайшее урчание. Не зажигая фар и обливаясь холодным потом, я сдала назад. Послушная железочка мягко покатилась по дороге…
— Мы долго раком будем ехать? — подала голос Тая с заднего сиденья.
— Сейчас развернемся где-нибудь, — я так ждала криков и выстрелов в нашу сторону, что почти оглохла от напряженного звона в ушах.
«Раком» нам пришлось доехать до самого шоссе, на узкой дорожке развернуться было катастрофически негде. На шоссе я лихо развернулась, едва не вписавшись в ближайшее дерево, включила фары и понеслась, слегка отрываясь от земли.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Тая перебросила болвана на заднее сиденье и перебралась вперед, ко мне. Закурив, мы перевели дух; ни мне, ни ей еще не верилось, что побег из дома и кража машины сошли нам с рук.
— Сена, может, ты немного сбавишь скорость? — вжавшись в сиденье, подруга с тревогой смотрела, как мимо свистят березы.
— Сейчас, — я расцепила судорожные, сросшиеся с баранкой пальцы, и сбросила скорость до восьмидесяти. — Интересно, куда мы едем?
— Не знаю. — Таю всю слегка потряхивало от нервного перевозбуждения, и она все время что-то маниакально искала, то под сиденьем, то в бардачке… — Сена!
От ее выкрика мои руки дрогнули, руль дернулся, и я едва не врезалась в придорожное ограждение.
— Тая! Блин! Коза! — Я выровняла машину. Приеду домой, напьюсь в свинство!
— Ой, прости, пожалуйста! Посмотри, что я тут нашла!
Я скосила один глаз, вторым наблюдая за (слава Богу!) пустой дорогой. В бардачке лежал пистолет с глушителем, небрежно замотанный в кусок белой тряпки.
— Не трогай его, — посоветовала я, — и вообще, закрой бардачок! И не лазай тут нигде!
Тая послушалась, но сидеть смирно она была не в состоянии. Перетащив себе на колени пузана, подруга принялась его исследовать.
— Какое уродство, — качала она головой, — ну надо же, срамотень… а стоит, наверно, ахово!
Я молчала, сосредоточенно глядя вперед и боясь пропустить указатель. Хотелось знать хотя бы приблизительно, где мы и куда движемся. Наконец-то высветилась надпись, сообщившая, что до Москвы 10 км.
— Слава богу, — прошептала я, — правильно едем… такое везение, наверное, раз в пятилетку бывает…
— Не сглазь! Интересно, он сам по себе такой тяжелый, или там что-нибудь внутри есть? — Она методично обследовала урода, в надежде найти щелочку или зазор, указывающий на наличие тайника.
— Уверена, что есть, хотя… может он сам по себе какая-то историческая или художественная ценность?
— Вот это?! Брось! Я бы в жизни такое не купила!
— Ну, это ты…
Слушая Тайкину болтовню, я надивиться не могла тому, как человек от полного шока и ступора легко и быстро возвращается в прежнее нормальное состояние. Мои же мысли текли по строго определенному руслу: я напряженно размышляла над тем, что делать, куда девать машину? То, что от нее надо было избавляться, не доезжая до Москвы, было очевидно, еще желательно тщательно протереть отпечатки… как хочется спать…
— Сена! Ты меня слышишь?! — Тайкин рев раздался в самом моем ухе, но от усталости я уже не могла пугаться.
— Что такое? — глаза отчаянно слипались.
— Смотри сюда!
То, что я увидела, заставило меня свернуть на обочину и затормозить. Видать, подруга все-таки дернула пузана за хозяйство так, как требовалось, верхняя часть его черепа откинулась, как обычная крышка, и нашим взорам предстало… зрелище… Полая статуя, размером с два футбольный мяча, по самые уши была набита странными ювелирными украшениями: все имели форму какого-нибудь жука или насекомого. Сверху красовался удивительный по красоте золотой скорпион, инкрустированный драгоценными камнями, спина которого представляла собой цельный продолговатый бриллиант, оплетенный тончайшими золотыми нитями.
— Епс… — тихонько выдохнула Тая и посмотрела на меня диковатыми глазами, — Сена, мы с тобой…
— Покойники, — закончила я и потрогала скорпионью спинку мизинцем, — лучше бы пузан оказался пустым!
— Да ты сдурела! — лицо подруги раскраснелось алым маком, она запустила руку внутрь и выгребла жменю пчел, мух, скарабеев, кузнечиков… все — золото, камни и изумительная, тонкая работа. — Да это же дикие деньги! Да это же…
— Камни на крышки наших гробов! — Я засунула драгоценности обратно и захлопнула черепушку пузана, чтобы блеск «золотого тельца» окончательно не лишил подругу разума. — Мы украли это из дома, где совершено три убийства, — я вывела машину на дорогу, — кто знает, может, убили именно из-за этой коллекции…
— Коллекции? — Тая была страшно недовольна мною.
— Конечно, ты же видела, там одни букахи, ясное дело — собиралась одна тематика…
— Какие мы стали умные и рассудительные!
— Жизнь заставила!
До Москвы оставалось всего ничего, я заметила проплешину в стройной лесной чащобе, и свернула туда.
— Ты куда это?! — Тая обхватила статую руками и прижала к груди. Машина скакала по замерзшим кочкам, и Тая не только отбила себе коленки железной кубышкой, но и едва не выбила об пузана зубы. Выключив зажигание, я закурила, чувствуя себя состарившейся лет на пятьдесят за эту проклятую ночь. Тая сидела в обнимку с кубышкой и упрямо смотрела вперед, меня она игнорировала.
— Дальше пойдем пешком, — я пыталась говорить твердо и безапелляционно, но при громадном желании уснуть немедленно, это плохо получалось, — машину, вместе со всем этим добром, придется оставить здесь.
— В таком случае и вместе со мной тоже! Золото не брошу!
— Тая…
— Что «Тая»?! — взвилась она. — Кто-то совсем недавно только и делал что нудил: «Хочу разбогатеть! Не могу больше жить в нищете!!» У нас в руках драгоценностей, наверное, на миллион баксов, а ты хочешь бросить их в лесу!
— Не в лесу, а в машине, в бардачке которой лежит пистолет.
