Талос обернулся ко второму Повелителю Ночи.
— Я тоже это слышу. Септимус, направь «Опаленного» к восточному краю башни. Мы должны немедленно вернуться на орбиту.
— Слушаюсь, господин, — треснуло в ответ.
Не прошло и нескольких секунд, как боевой катер завис у стены купола. Трап опустился, как распахнутый клюв горбоносого орла.
— Император защищает, — вновь прошептал архрегент.
Дрожь сотрясала его слабое тело.
Талос повернулся к смертному спиной.
— Похоже, в редких случаях он действительно защищает.
Оба Повелителя Ночи на бегу вырвали свои мечи из мертвых тел и, выхватив болтеры, открыли пальбу по армированному стеклу. Их бронированные фигуры ударили в поврежденную стену купола и скрылись в дыму. Архрегент смотрел, как силуэты воинов растворяются в темноте внутреннего отсека катера. Он все еще был не в силах моргнуть.
— Император защищает, — произнес он в третий раз — и, к его удивлению и восторгу, эта была абсолютная, осязаемая правда.
Талос сжимал руками голову. Боль превратилась в тупую пульсацию и давила изнутри, за глазницами. Первый Коготь вокруг него готовил оружие к бою. Воины стояли, держась за поручни, пока катер упрямо карабкался в небо.
— Это корабль флота? — спрашивал Кирион.
— Они думают, что это крейсер Адептус Астартес.
Ксарл прижал руку к боковине шлема, словно это могло помочь ему лучше слышать.
— У нас огневое превосходство над любым из их крейсеров.
Меркуций, стоя на коленях, перезаряжал свой штурмовой болтер и на остальных не смотрел.
— У нас огневое превосходство над ними, пока они не вламываются в систему и не вонзают нам в спину нож из безупречно выполненной засады, — заметил Кирион.
Талос набрал в легкие воздуха, чтобы заговорить, но с губ его не сорвалось ни слова. Он закрыл глаза, чувствуя набежавшие слезы и надеясь, что это не кровь, как в прошлый раз. Это и была кровь, без сомнений, — но он цеплялся за пустую надежду, чтобы не поддаться приступу ярости.
— Сыны Тринадцатого легиона, — сказал он. — Багрянец и бронза на их броне.
— Что он говорит?
— Я… — начал Талос, но оставшиеся слова куда-то ускользнули.
Меч первым упал на палубу. Пророк рухнул на четвереньки секундой позже. За веками ревущей приливной волной набухала тьма, готовая поглотить его сознание.
— Опять? — Судя по голосу, Ксарл злился. — Что, во имя бездны, с ним не так?
— У меня есть подозрения, — ответил Вариил, опускаясь на колени рядом с упавшим воином. — Надо доставить его в апотекарион.
— В первую очередь нам надо защитить проклятый корабль, когда мы до него доберемся, — возразил Кирион.
— Я слышу сирены, — сказал Талос и вновь провалился в распахнутую пасть небытия.
VI
НАПАДЕНИЕ
Он проснулся со смехом, и причина заключалась в Малкарионе. Глубокий, гулкий голос военного теоретика, произнесшего эти слова больше года назад, барабанной дробью раскатился в его больной голове. Тогда дредноут, проснувшись, сказал: «Я услышал болтерный огонь».
Он тоже слышал болтерный огонь. Да, невозможно было не узнать этот ритм, громкую, отрывистую перекличку болтеров, ведущих огонь друг против друга. Отчетливые звуки выстрелов и громовой грохот снарядов, взрывающихся при ударе о стены и доспехи, заполнили мир знакомой какофонией.
Пророк, с трудом поднявшись на ноги, ударил кулаком по боковине шлема, чтобы настроить дисплей. Затем огляделся. Он находился в тесном пассажирском отсеке его собственного «Громового ястреба».
— Пятьдесят три минуты, господин, — сказал Септимус, извещая, сколько хозяин пробыл без сознания.
Талос обернулся к слуге, облаченному, как обычно, в потрепанную пилотскую куртку и с двумя пистолетами на поясе.
— Расскажи мне все, — приказал воин.
Септимус уже протягивал ему оружие — сначала болтер, затем меч. Человеку потребовались обе руки, чтобы поднять их.
— Я знаю немногое. Всех Когтей призвали назад до начала короткого космического сражения. Враг взял нас на абордаж. Отключены или нет наши пустотные щиты до сих пор, я не в курсе, но вражеский крейсер не стреляет, пока их собственные люди у нас на борту. По приказу лорда Кириона мы пришлюзовались в верхнем ангаре. Лорд Кирион хотел быть поближе к мостику на случай, если понадобится оборонять его.
— Кто взял нас на абордаж?
— Имперские космодесантники. Я знаю лишь это. Разве вы не видели их во сне?
— Я не помню, что видел во сне. Только боль. Оставайся здесь, — велел Талос. — Благодарю за то, что приглядывал за мной.
— Всегда готов, господин.
Пророк спустился по трапу в ангар. Немые сервиторы и дроны-черепа бесстрастно наблюдали за ним, словно ждали приказов.
— Талос? — окликнул по воксу один из братьев.
— Это Талос смеялся? — отозвался второй.
— Отходите!
— Это был Люкориф. Определенно, Люкориф — в голосе слышался металлический скрежет.
— Отступайте во второй зал!
— Удерживайте позицию!
— Кирион? Да… Кирион. Вокс сильно искажал голоса.
— Удерживайте позицию, вы, ублюдочные падальщики! Вы оставите нас без прикрытия.
После этого перепалка в воксе вновь превратилась в мешанину беспорядочных фраз.
— Это Талос смеялся?
— Ксан Карус из Второго Когтя на связи…
— Где этот проклятый апотекарий?
— Четвертый Коготь Первому: нам немедленно нужен Вариил.
— Отступаем из четвертого спинного. Повторяю, мы потеряли четвертый спинной.
— Кто там смеялся?
— Талос? Это ты?
Пророк вытолкнул воздух из горла, словно заржавевшего от долгого неиспользования.
— Я проснулся. Первый Коготь, доложить обстановку. Всем Когтям — отчитаться.
Ему не ответили. Вокс-связь оборвал очередной залп болтерного огня.
Талос выбрался из маленького ангара. Пальцы, слабо сжимавшие оружие, все еще вздрагивали от остаточной боли. Пророк двинулся на звук болтерного огня и, не пройдя и пятисот метров по вьющимся коридорам, обнаружил его ближайший источник. А точнее, вывалился на подрагивающих ногах в самое сердце очередной перестрелки и немедленно заработал болтерный снаряд в боковину шлема.
Это ослепило его на мгновение. Снаряд задел его под углом, однако сила удара была достаточной, чтобы на несколько томительных секунд превратить электронную начинку шлема в кучу бесполезного хлама. Затем зрение вновь нахлынуло красной волной, перемешанной с помехами и мигающими строчками рун.
— Не поднимай головы! — предупредили его.
Над пророком стоял Меркуций. Руки брата все еще ходили ходуном после отдачи болтерной пушки. Болтерное оружие не предполагало яркой вспышки от выстрела, однако огненный след, расцветавший за каждым реактивным снарядом, отбрасывал янтарные отсветы на темно-синий доспех Меркуция.
— Это Меркуций из Первого Когтя, — передал тот по воксу. — Кровоточащие Глаза сбежали. Мы отрезаны в первом зале командной палубы. Немедленно пришлите подкрепление.
В ответ раздался треск вокса:
— Первый Коготь, вы сами за себя. Доброй охоты.
Талос обернулся, когда показался Кирион. В одной руке брата был окровавленный гладиус, в другой — болтер со штыком. Кирион, почти не целясь, выстрелил трижды с одной руки.
— Проснуться было очень любезно с твоей стороны, — прокомментировал он с похвальным спокойствием, даже не оглянувшись на Талоса.
Подбросив гладиус в воздух, Кирион с отработанной четкостью перезарядил болтер и подхватил падающий клинок. В нескольких десятках метров дальше по коридору смутные фигуры их противников так и не высунулись из укрытия. Причиной их тактической робости был Меркуций, точнее, ревущий штурмовой болтер Меркуция.
— Мы здесь сдохнем, — проворчал Меркуций сквозь грохот своего орудия.
Он ни на секунду не прекращал стрельбы. Пушка, дергаясь от отдачи, выплевывала по три снаряда одновременно, омывая его резкими янтарными вспышками.
— О, — жизнерадостно согласился Кирион, — кто б сомневался!
— Эти кальшиэль Кровоточащие Глаза! — выругался Меркуций, упав на одно колено и как можно быстрее перезаряжая пушку.
Кирион взял на себя роль огневого прикрытия. Болтерные снаряды взрывались дальше по коридору.
— Они атакуют в любой момент, Талос, — предупредил он. — Ты мог бы воспользоваться своим очаровательным болтером. Лучше времени не придумаешь.
Талос полуползком достиг укрытия за аркой. Его меч и болтер валялись на палубе у его ног. Закряхтев, он поднял их, борясь с ползущей по позвоночнику болью и помутившимся зрением. Лишь со второй попытки он смог навести свой тяжелый болтер и присоединить его голос к общему хору. Поток разрывных снарядов рванулся в раззявленную пасть коридора. Следующие тридцать секунд ничего не было слышно, кроме прерывающейся мелодии болтерного огня.
