Однако нуклеольному телу Первого заместителя главного инженера с его лягушачьей кровью ничего не делалось, как саламандре в пламени, и окно ни днем, ни ночью не открывалось, как бы жарко ни было. Полквост даже напялил па себя еще одну кофтенку — вдруг похолодает.
Сидя на цветастом кретоновом сиденье кресла, он читал стенограмму совещания. Вдруг его взгляд наткнулся на безобидную, казалось бы, фразу, которая, однако, так неприятно его поразила, что он снял очки и шесть минут тер глаза, но облегчения это не принесло: его словно укусил комар, и теперь в месте укуса чувствовалось жжение. Он повернулся на своем вращающемся кресле и, нажав на третью кнопку, сложным сочетанием длинных и коротких звонков вызвал младшую секретаршу мадам Омбал.
Секретарша вошла. Ее раздувшийся от витаминизированных пилюль живот выпирал из-под платья из левантийского труляля в крупный желто-сине-зеленый цветочек.
— Мадам, — сказал Полквост, — я очень недоволен вашей стенограммой. По-моему, вы… э… в общем, вы не отнеслись к ней с должным вниманием.
— Но, месье, — запротестовала мадам Омбал, — я стенографировала так же тщательно, как обычно.
— Нет, — отрезал Полквост. — Не так. Вот здесь, на двенадцатой странице, вы написали, будто я сказал: «Если вы не против, можно, думаю, в одиннадцатой строчке на седьмой странице документа К-9-786 CNP-Q-R-2675 заменить слова «если имеет место» на слова «кроме случая наличия спецификции, где утверждается обратное» и в следующей строке для лучшего понимания текста добавить «и особенно в случае, если…». А между тем я отлично помню, что не говорил ничего подобного. Я предложил вставить «при условии, если нет спецификции, где утверждается обратное», а это совсем не одно и то же. И потом, я не говорил: «и особенно в случае, если…». Я сказал: «и прежде всего в случае, если…». Вы сами видите, тут есть тонкость. В вашей стенограмме по меньшей мере три ошибки подобного рода. Это не дело. И вы еще приходите требовать надбавку к жалованью!
— Но, месье… — запротестовала было госпожа Омбал.
— Все вы одинаковые, — продолжил Полквост. — Сколько вам ни давай, все мало. Чтобы этого больше не было, иначе я лишу вас надбавки в двадцать франков, которую я намеревался дать вам со следующего месяца.
Ни слова не говоря, госпожа Омбал вернулась в комнату машинисток, как раз в это время самая молоденькая девица в отделе — ее с головой загружали работой — принимала свои драже.
Спустя четверть часа семь секретарш подали Помре заявления об уходе и всем скопом покинули Консорциум, чтобы для храбрости пропустить по кружке пива. По условиям контракта они не могли бросить место до конца месяца, а было лишь двадцать седьмое число.
Выпив пива и расплатившись, они вернулись и по лестнице потопали к себе наверх.
Когда они снова взялись за работу, под ударами их сильных пальцев пишущие машинки одна за другой разлетелись на части. Вот что значит принимать витаминизированные драже!
По машинописному бюро летали издырявленные и раскаленные обломки металла, а запах красной копирки мешался с ароматом взбесившихся баб. Раскурочив все до единой машинки, семеро секретарш уселись посреди обломков и хором затянули песню.
В эту минуту Полквост звонком вызвал свою первую секретаршу — бессменнную госпожу Люггер. Та прибежала и сообщила о серьезной пломке государственного имущества. Полквост поскрипел зубами поскрипел воспользовавшись случаем, ногти и полетел к Волопасту советоваться.
Он уже добрался до четвертого этажа как вдруг глухой толчок сотряс все здание. Пол заходил у нею под ногами. Он потерял равновесие и, чтобы не упасть, вцепился руками в перила. В коридоре, куда Полквост собирался войти, едва ли не в пяти метрах от него обрушилась целая гора деревяшек и щебня.
Это под тяжестью мешков с удобрениями пробил иол письменный стол Олвана, увлекая и споем падении исключительно важную папку с предварительным проектом спецификции на деревянные ящики дли суданских кокосов. Мешки с удобрениями пролетели три этажа вместе с Бобом Олваном, который приземлился стоймя посреди кучи хлама, над которой возвышалась его голова и верх туловища.
Пройдя с десяток шагов, Полквост в изумлении уставился на своего помощника, который во всей этой суматохе лишился сорочки и галстука.
— Я уже напоминал Видалю, — сказал Полквост, — о необходимости уделять самое пристальное внимание своему внешнему виду. Сюда всегда могут явиться посетители, и нам нельзя позволять себе ни малейшей небрежности в… э… вообще, разумеется, в настоящем случае… вы не совсем… но как бы то ни было, необходимо уделять пристальное внимание…
— Это все голубь, — вставил Олван.
— Не понял, — сказал Полквост. — Уточните свою мысль…
— Он влетел, — уточнил Боб Олван, — и уселся на лампочку, та упала…
— Это, повторяю, не причина, — заметил Полквост, — чтобы относиться небрежно к своему внешнему виду. Тут ведь вопрос приличия и уважения к собеседнику. Вы сами видите, к чему приводит несоблюдение правил. К сожалению, слишком много примеров вокруг нас служат тому подтверждением и… э… надеюсь, впредь вы будете придавать этому значение.
Он направился обратно к лестнице и вошел в кабинет Волопаста, располагавшийся как раз напротив клети лифта.
Боб Олван, которому удалось выбраться из кучи, принялся собирать неповрежденные мешки.
Глава III
Несмотря на попытки Полквоста и Волопаста образумить секретарш, все семеро через три дня убыли навсегда. В душе девицы ликовали, а с Первым заместителем главного инженера даже не пришли попрощаться.
В этот день в половине третьего Майор должен был встретиться с дядей своей возлюбленной.
Как обычно, придя в контору, он первым делом заглянул к Видалю.
— Ну как? — спросил тот.
— Готово! — гордо ответил Майор. — Позавчера я столкнулся с Леваду на танцульках и спросил его относительно труб. Взгляни-ка… — Он протянул Видалю проект, насчитывавший теперь самое меньшее тысячу восемьсот страниц.
— Но это по-прежнему в форме спецификции? — спросил Видаль.
— Как уславливались, — с достоинством отозвался Майор.
— Тогда иди, — сказал Видаль и распахнул перед ним дверь в кабинет Полквоста.
— Месье, это господин Лустало, — обратился он к шефу.
— Ах, это вы, господин Лустало — воскликнул, поднимаясь, Первый заместитель главного инженера. — Рад вас видеть…
И, оскалившись в улыбке, он полминуты тряс Майору руку.
Что было дальше, Видаль не слышал, так как закрыл дверь и вновь уселся за свой стол. Он сладко проспал часа полтора и был разбужен деланным смехом Полквоста, раздававшимся за тонкой перегородкой.
Видаль осторожно подошел и приложил ухо к двери.
— Видите ли, — говорил его шеф, — работа очень любопытная, но… э… в общем, нам нельзя рассчитывать на всеобщее понимание. Мы без конца сталкиваемся, и это почти во всех областях, с требованиями скорее коммерческого, если можно так выразиться, характера, которым мы должны стараться противостоять, не принимая их, разумеется, открыто в штыки и по мере возможности используя всю дипломатию, на какую мы способны… Наша деятельность в целом требует чувства меры и довольно большой гибкости. Нередко против нас выдвигают возражения, казалось бы, и справедливые. Так вот, в трех случаях из четырех мы констатируем впоследствии…
— Когда спецификция уже официально утверждена, — предположил Майор.
— Ах что вы! К счастью, нет! — с чувством оскорбленной невинности промолвил Полквост. — Так вот, мы констатируем, что эти возражения отражали cyi-убо частные интересы, И потом, люди не замечают, что то и дело сами себе противоречат, и выдвигают против нас доводы, не выдерживающие критики. Поэтому, собственно, и надо постоянно бороться во имя идеи унификации.
— Другими словами, — заключил Полквост, — мы должны проповедовать всем эту идею и никогда не отчаиваться…
— Проповедовать… — повторил Майор. — А действительно…
— Вы сразу увидите, — сказал Полквост, — подходит ли вам эта работа. Я постараюсь подыскать вам секретаршу. В настоящее время отдел испытывает некоторый недостаток в младшем персонале… Младший персонал сейчас очень трудно найти, и он выдвигает, в общем, такие требования… мы не можем, знаете ли, себе позволить платить им больше, чем они заслуживают. Мы бы оказали им медвежью услугу…
— Я думаю, — вставил Майор, — что пока буду входить в курс дела…
— В принципе, это верно… в какой-то степени… и потом, начальник по кадрам обещал примерно за неделю найти мне семь машинисток. У меня еще шесть помощников, и машинистку вы получите не сразу, ведь мне нужна еще одна, кроме госпожи Люгер — единственной преданной нашему отделу… но я… э… думаю, впоследствии мы расширим штат, видите ли, я полагаю… у меня есть племянница, довольно неплохая стенографистка… в общем, я рассчитываю взять ее к себе в отдел… И приставлю ее к вам…
