Жалко. Страшно.
Вдова их провожать не стала, с крыльца проследила, чтобы они покинули двор, а потом скрылась в доме. Убедившись, что она на них больше не смотрит и находится слишком далеко, чтобы подслушать, Вика спросила:
– Как думаешь, она что-то скрывает или действительно не знает?
– Действительно не знает. Потому что не хочет знать, да и не хотела, – поежилась Агния. Видимо, на нее разговор произвел похожий эффект. – Она была полностью убеждена, что он должен найти деньги, так что… ее равнодушие закономерно.
– Знать бы, что за лечение он нашел!
– Теперь уже не у кого узнать. Люди Щербакова беседовали с его коллегами, друзей, которым он доверял настолько, у него не было. Нам теперь нужно проверить, не лечилась ли от чего Смирнова… Потому что, если лечилась, у них появляется хоть одна общая черта!
– Это да, – кивнула Вика. – Но тогда у нас появляется и проблема в лице кровожадного врача, который сводит людей с ума!
Глава 5
На женщину обращали внимание все. Сразу. Судя по измученному взгляду, она этого совсем не хотела. Но теперь-то уже не было выбора, раньше нужно думать было! До того, как в такую погоду надела длинный плащ, пусть и светло-бежевый, но довольно плотный. Или элегантные туфли, в которых ей было будто бы больно ходить. Хотя ее одежда все-таки вызывала не так много сочувствия, как бледное, источенное бессонницей лицо и темные круги под глазами.
Впрочем, каждый предмет ее гардероба был, несомненно, дорог. Роскошь и изможденность одновременно создавали странный контраст.
Она шла медленно. Не грациозно, а скорее нерешительно, как будто пункт назначения ее не очень-то и привлекал. Ее глаза блестели, хотя она не плакала. Несмотря на несоответствующую жаре одежду, на ее лице не было пота, а это странно… Либо повезло с таким необычным типом кожи родиться, либо стресс. А стресс – он многое с организмом сотворить может. Такое, что и не представишь нарочно.
Она вышла из подъезда, где ее никто не знал. Пересекла самый обычный жилой двор, в котором ее видели впервые. Вместо того чтобы вызвать такси, как полагалось бы даме ее материального положения, села в автобус.
Там ей попыталась уступить свое место худощавая старушка:
– Присядь, детка! На тебе же лица нет!
– Я в порядке, – слабо улыбнулась женщина.
– Что, давление мучает? Тогда нужно к врачу сходить! Хотя бы и без очереди, я так делала, все пускают…
– Я в порядке, – повторила та, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать беседу.
Старушка отстала. Что она еще могла сказать? Разве что побурчать по поводу неблагодарности современной молодежи. Однако женщина выглядела такой несчастной, что даже обвинять ее в чем-то не получалось.
Больше всего хочется помочь тем, кто эту помощь не принимает. Так часто бывает.
Женщина вышла в центре города, на оживленной улице. Субботняя атмосфера здесь ощущалась особенно ярко: гуляющих хватало, и местных, и туристов. Напротив остановки парень и девушка играли на гитарах. Чуть поодаль от них расположились уличные художники. Женщина прошла и мимо них.
Когда она была совсем близко, один из молодых парней рассмеялся:
– Какая драматичная фигура! Жанна д’Арк, идущая на эшафот!
– Придурок, Жанну д’Арк не повесили, а сожгли! – толкнул его локтем товарищ.
– А, все равно! Девушка! Попозируйте мне, молю! Вы красавица!
Красавицей в традиционном понимании она не была. Не только из-за усталости, просто мелкие черты, небольшие глаза и тусклые пушистые волосы смотрелись скорее забавно, чем привлекательно. Но художник готов был соврать, лишь бы заполучить такую характерную модель.
Она не удостоила его и взглядом, об улыбке и говорить не приходилось.
– Ну и ладно! – крикнул он вслед. – Удачного вам дня, таинственная незнакомка!
Несмотря на всю дурашливость, после встречи с ней на душе осталось тяжелое чувство. Но художник быстро погасил его – он пришел сюда веселиться!
Отделение банка в отличие от широкой улицы обилием народа похвастаться не могло. Мало кому хотелось в такой чудесный летний день думать о работе или кредитах. Поэтому в просторном, прохладном благодаря кондиционерам зале время коротали в основном охранники, кассиры, которым не посчастливилось дежурить в выходной, и немногочисленные клиенты. Очередь образовалась исключительно из-за недостатка сотрудников, а не от переизбытка народа.
Женщина охраннику сразу не понравилась. Что-то в ней было… нехорошее. Но это недостаточная причина, чтобы не пускать ее внутрь. Она ведь точно не пьяная, одета очень хорошо, а что не в тему, так это ее дело. Может, озноб, простудилась под кондиционером в своем просторном и роскошном особняке!
Поэтому охранник посторонился, позволяя ей пройти внутрь, но решил наблюдать за ней, пока она стоит в очереди.
Вот только в очередь женщина не стала. Ни в одну из двух. Она вышла ровно в центр зала, тяжело сглотнула, словно стараясь избавиться от комка в горле, и распахнула плащ.
Если у кого-то и были подозрения, что плащ ей как-то очень уж велик, то теперь все встало на свои места. С подкладочной стороны к ткани были пришиты десятки круглых сосудов из очень тонкого стекла. От резкого движения они разлетелись в разные стороны; при падении они разбивались, оставляя на своем месте не только стеклянную крупу осколков, но и пятна маслянистой жидкости, расползающиеся по полу.
К телу самой женщины были примотаны сосуды попрочнее. Она сорвала один из них и дрожащими руками вылила его содержимое на себя.
– Эй, вы что делаете! – крикнул охранник.
Но к ней не кинулся. Наоборот, люди разбегались от нее. Потому что, даже не до конца понимая умом, что она вытворяет, на уровне инстинктов они чувствовали, что быть беде.
Они не ошиблись. В тонких дрожащих руках чиркнула зажигалка, порождая скромный язычок пламени, который, переметнувшись на пропитанную горючей смесью одежду женщины, превратился в настоящий огненный ураган.
* * *
– Вик, у нас возле калитки лабрадор, – сказал Марк, выглядывая через окно на улицу.
– Я знаю, – отозвалась девушка с кухни. – Он не первый день приходит.
– Зачем?
– К Табате, похоже.
– Так она же гиена!
– Это ты ему объяснить попытайся!
Палевая морда пса была полна решимости. Пробираться во двор он не собирался, но и с наблюдательного поста возле калитки не сходил. Марк только головой покачал и задернул штору. Еще одного психа только не хватало!
Хотя надо признать, что издалека Табата действительно напоминала собаку. В дикой природе гиены миловидностью не отличались, но конкретно этой повезло. Ее регулярно мыли, вычесывали, выгуливали и кормили лучшими продуктами. В результате шерсть животного начала лосниться, хвост и грива вдоль хребта распушились, на ушах появились специфические кисточки. Создание было бы очаровательное, если бы в приоткрытой пасти не мелькали периодически похожие на циркулярную пилу зубы.
Так что лабрадора нужно было держать подальше.
Марк прошел на кухню, где Вика возилась с новой кофемашиной. По задумке проектировщиков, это чудо техники должно было обеспечивать их не только стандартными эспрессо и капучино, но и кофейными коктейлями.
Наблюдая за ней, Марк думал, сообщать ей о недавних событиях или нет. Воскресное утро, такое настроение, и тут… Пожалуй, лучше промолчать, сказать позже. То, что они ввязались в расследование, не значит, что нужно посвящать этому делу каждую минуту.
Даже Даниил связался с ним не сразу, а только пару часов назад. И хорошо еще, что Вика, увлеченная новой игрушкой, не заметила! Она все равно узнает рано или поздно, как минимум из криминальных новостей. Тогда можно будет все ей объяснить, сообщить детали. А пока… пока пусть не думает об этом.
Потому что событие-то действительно страшное, если подумать. Молодая женщина, мать троих детей, сгорела заживо! И это даже не трагический случай, это осознанное самоубийство. Она пришла в центральный офис банка в рабочее время, вошла как обычная клиентка. Никаких требований не предъявляла, вообще ни слова ни произнесла. Просто сделала это!
Страшное решение, в результате которого она погибла, а дети сиротами остались. Правда, незадолго до смерти она выиграла крупную сумму в лотерею, и теперь малышам переходит солидное наследство. Ну а толку от него?
Этот выигрыш, кстати, делал ситуацию только более запутанной. Наоборот, самое время жить да радоваться! Ведь до этого момента мать-одиночка едва сводила концы с концами. Постоянные долги, нехватка денег… и вдруг все закончилось! Но вместо того, чтобы благодарить судьбу, она идет и совершает такое чудовищное самоубийство.
Подруги сказали, что ее никто не шантажировал. По крайней мере, им она ни о чем подобном не говорила. С момента выигрыша женщина казалась задумчивой и очень печальной, соседи часто видели ее с заплаканными глазами. Однако предположить, что она сделает нечто подобное… Это казалось нереальным.
