— Есть ли у кого-то еще вопросы? — я вернулась в человеческое тело, поправляя платье, и косу. Никак я не привыкну к этому действию, у меня странная боязнь, что, когда я вернусь в свое тело, платья на мне не будет.
Оглядела зал, мужчины молча вставали с мест, собирали пустую посуду и ставили на подносы. У поваров, стоявших около дверей, был растерянный вид. Видимо, у них было не принято то, что я сейчас сделала… Ну ничего, привыкнут!
— Еда по-прежнему будет подаваться здесь. Если есть у вас личные вопросы и пожелания, можно их озвучить сейчас, или позже в моей гостиной на втором этаже! — вернулась к своему месту, забрала сына. Мейе снова странно выглядел, у меня было ощущение, что он едва сдерживал смех…
— Принести чай? — он прокашлялся, и спрятал взгляд.
— Буду благодарна, — пошла к выходу из комнаты.
Ему смешно отчего? Оттого, что я потрепала Альфу, или… Нет, не хочу думать, придет — и спрошу. Поднялась наверх и, проходя по этажу, заглянула вниз, в холле царила суета. Носили посуду, откуда-то взяли метелки, начиная уборку.
Ну, значит, не все так плохо.
Зайдя в малую гостиную, я уложила сына в люльку, и взялась за шитье.
Внутренне прислушивалась к возне в замке, он сейчас гудел, словно пчелиный улей.
— Интересно: меня ругают, осуждают, проклинают? — решила спросить у вездесущего.
«Скорее, всем интересно. Делают предположения, какие будут следующие изменения», — заговорил замок.
— А как же Альфа, которого я потрепала…
«Кхм, — смутился замок, — а он счастлив… Считает, что привлек к себе ваше «особое» внимание!», — отчитался замок.
— Зелинхар, — вспомнила имя замка, решив спросить про подвалы, а когда оно прозвучало, он вздрогнул всем зданием. Да так, что я испуганно вскочила и схватила сына, прижимая к себе.
Его имя запрещено называть вслух?..
Дверь в гостиную распахнулась, на ее пороге стоял Мейе с подносом в руках
— Что происходит?
— Я не знаю… — замок хоть и перестало трясти, но все же было немного жутко.
— Чай принес, — он поставил поднос на столик и сел на стул около окна.
— Что там, в замке? — вернула сына в люльку, спать дальше.
— Все нормально, убираются. Альфы назначают дежурных, составляют списки. Ну и переезжают в крепостную стену, там, кстати, удобнее, не всем одной толпой спать!
— Так я предлагала тебе апартаменты занять, ты отказался, — я не понимала, о чем он сейчас.
— Я и сейчас не хочу. Я к тому, что когда прибыли еще солдаты, пришлось потесниться с койками. Сейчас снова по десять коек в комнате, да и то не все заняты.
— Хорошо…, а теперь о том, чему ты там улыбался? — посмотрела на него.
— Не смеялся над тобой, нет! — он поднял ладони вверх. — Над ситуацией, они словно малые дети, все лишь бы против родителя пойти. Дала взбучку одному, ну и все сразу стало на место.
— Скажи, если можно, конечно. Почему здесь нет представителей твоего вида? Почему ты здесь?
— Да нет особого секрета. Я — из степных красных волков. Наша стая находится за городами людей, далеко отсюда. Сюда попал из-за пары: у себя не нашел, и к волчьим свадьбам приехал сюда, — он умолк, уставившись в одну точку. Не стала его торопить, взяла чашку, отпивая чай.
У замка для меня нашлась посуда поизящнее, чем просто глиняные кружки и миски. Даже серебро: столовые приборы, чайник, кубок. И даже поднос был не деревянный.
— Я нашел ту, которая была готова поехать со мной в мою стаю. Стать моей и родить щенков, но в тот день… В тот день серые не привели своих волчиц в лес, но потребовали отдать тех дев в стаю, кто не нашел свою пару в этот раз. Завязалась драка, но серые поступили трусливо: отступив к лесу, выпустили стрелы, — он вздохнул и сгорбился. — Я не успел заслонить свою пару, тоже получив стрелу.
— Она умерла, а ты лишился волка? — догадалась я, мне было его жалко до слез. Но подойти и обнять его не решилась, повременила, мало ли, как он воспримет это. Вдруг оскорбится…
— Да. Я, по странному стечению обстоятельств, не смог принять оборот…
— А волка ты слышишь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, но все реже и реже. Скоро он совсем пропадет, и я начну стареть, как обычный человек.
— А с нами ты почему…
— Хотел снова стать частью семьи. У меня это получилось, ко мне прислушиваются, и могу держать на руках волчонка.
— И я тебе за это благодарна, — я сейчас чувствовала то же самое, что и он — одиночество, хоть и была окружена волками. Мне хотелось иметь рядом хоть одного близкого человека.
— Тогда — взаимно? — он снова улыбнулся.
— Почему ты носишь бороду? Здесь ее ни у кого нет… — решила перевести тему. Я уже попила чай, и сейчас снова взялась за шитье.
— Хм, — он погладил бороду. — Не знаю, просто перестал брить… привык как-то к ней, что ли.
На этом разговор как-то затих, я занималась шитьем, он молчал.
— Весна в этом году будет рано, вторая такая с того времени, что я здесь, — заговорил он.
— Здесь есть поля, сады? Что-то сажается возле замка? — обрадовалась я тому, что тишина прервана.
— Нет, в этом не было надобности. Все привозится оброком или покупается в городах людей.
— Надо, наверное, все же будет этим заняться. По мне, так это странно — ждать, когда можно вырастить свое…
— Все в твоей воле. Белые волки мало что растят сами. Сады — да, есть, но они скорее полудикие, как и ягода, ее собирают в лесу. Но здесь есть преимущество, здесь низина, теплее, чем там, в лесах ближе к горам.
— Ты говоришь со знанием дела. У вас что-то выращивалось?
— Зерно, и сады были, но там — юг, тепло даже зимой. Мало снега и осадков. Наша деревня выращивала все, что могло дать росток из земли, и ухаживали за растениями все. Не делая различия между женщинами и мужчинами.
— То есть, то, что происходит здесь, для тебя незнакомо?
— Ты имеешь в виду, что женщина отдельно ест, и весь быт — на ней? Да, учитывая, что непонятно — почему не делать все это вместе?
— А когда можно будет отправиться в город людей? Когда река вскроется? Или позже? — как только я смогу понять, где замок прячет деньги, я смогу позволить себе больше. Например, нанять женскую прислугу. Мне неуютно в мужском коллективе.
— Месяц еще точно, а плыть можно, только когда сойдет лед. Но разумно ли покидать замок и самой плыть в город?
— Так я же не одна поеду? Или ты сейчас о покушении?
— Я о нем. Не верю, что серые оставят эту территорию в покое.
— А ели к этому времени инцидент будет исчерпан?
— Твои слова иногда меня наводят мысль о том, кто ты… — я подняла голову, а он рассматривал меня.
— И кто же я? — улыбнулась я. Ведь он тоже видел, как приходила дочь бога, к чему этот интерес.
— Никто не знает, что там, за горами, еще никто их не переходил. Хотя говорят, в городах людей иногда появляются странные чужаки… Высокие, широкоплечие, с белыми волосами. Похожие на тебя.
— А здесь нет беловолосых женщин? — удивилась я.
— Светловолосые — да, но такого цвета, как у тебя, ни у кого нет!
Вот это новость…
Возможно, существуют те, кто может называться моей семьей?
Глава 13
— Но я ничего об этом не помню… — вздохнула.
— О них почти ничего неизвестно, все — только молва. А может, и к лучшему? Здесь ты — хозяйка…
— Хозяйка, — согласилась я. — Но есть вероятность, что серые не оставят меня в покое.
— Пока ты в замке, тебе бояться нечего, а вот когда покинешь…
— Это звучит, как угроза. Мне что же, всю жизнь бояться? — посмотрела на него. — А не проще выяснить все сразу, и убрать проблему?
— Проще. Но никто не хочет войны. Открытое противостояние приведет именно к ней!
— Поживем — увидим, — мне кажется, этот вопрос решится до весны.
— Какие планы, пока зима?
— Не знаю, просто жить? — странный вопрос.
— Ну, это да, чего это я, — он внезапно заторопился уходить и, подхватив поднос с посудой, вышел.
Что это было? Какие у меня могут быть планы?
