Тут ведь еще все по-другому, можно ухаживать за девушкой месяцами и ни разу при этом не поцеловать. А уж о чем-то большем думать точно стоило не на первом настоящем свидании. И такая советская сдержанность, когда люди интересны друг другу прежде всего как личности — это и выбивало из колеи, и одновременно завораживало. В будущем подобная ситуация, когда я на глазах девушки побывал в центре всеобщего внимания, с высокой долей вероятности закончилась бы у меня дома с бокалом шампанского и располагающим фильмом. Наверное, поэтому я в своей прошлой жизни так и не женился до сорока лет. Дело-то ведь не только в профессии, у меня бывали романы с девчонками из ведомственных пресс-служб, рекламщицами и коллегами из других изданий. Я только сейчас понял, что проблема была в доступности отношений, в их скорости и непринужденности. Не было времени узнавать человека — зачем, когда можно чуть ли не в первый день знакомства перейти к близости? А ответственность, обязательства, по-настоящему взрослое поведение — этого мы все, наверное, подспудно боялись. Во всяком случае я и те люди, кого я притягивал.
А теперь… Теперь я наслаждался теми самыми отношениями, над которыми раньше смеялся, считал их отстойными и безнадежно устаревшими. Не думаю, что сейчас во мне побеждал мой предшественник Кашеваров. Я сам, Женя Кротов из будущего, вспоминая свои прежние отношения, вернее пародию на них, искренне хотел сейчас носить Ямпольскую на руках, переводить ее через лужи, собирать наивные букетики из кленовых листочков и вспоминать забытые романтические стихи.
Уже давно стемнело, старый желтый месяц висел над городом, шуршали колесами советские автобусы, зажигались яркие колючие звезды, и я с каждым мигом все сильнее осознавал, как много естественной красоты я пропустил, сидя перед монитором компьютера и углубившись в телеграм-каналы на экране смартфона.
К дому Аглаи мы повернули только тогда, когда откровенно замерзли, до этого находя самые пустяковые причины, чтобы прогуляться подольше. Но даже тогда мы просто попрощались, договорившись в пятницу сходить вместе в кино, и никаких поцелуев, даже в щечку. Девушка только прижала к себе мой букет из кленовых листьев, и этого мне было достаточно, чтобы понять: как бы ни складывались наши отношения, я готов ждать месяц, три месяца и даже год, если это будет необходимо.
Я чувствовал, оно того стоило.
P. s. Друзья, спасибо вам за лайки и поддержку! Благодаря вашей активности нам хочется писать еще больше и быстрее. И, так как вам нравится «Главред», мы хотим посоветовать еще одну нашу книгу о той эпохе — «Тайну черной „Волги“». Вот ссылка — https://author.today/work/201141 Приятного чтения!
А еще у нас есть небольшой сборник рассказов о мистике в СССР — https://author.today/work/261245
Глава 10
Андроповск (бывший Любгород), 30 октября 1986 года
Коля и Макар возвращались домой после школы, решив перед этим ненадолго заглянуть в маленький парк аттракционов. Сами карусели уже не работали, но там были автоматы с газировкой, а в карманах звенела мелочь. Погода стояла отличная, ярко светило солнце, и ребятам совсем не хотелось домой. Уроки подождут, жаль было бы пропускать такой теплый денек.
По дороге они встретили своих друзей Сережу и Андрея из параллельного класса, и уже всей гурьбой завалились в наполненный солнечным светом парк. Каждый выпил по целому стакану газированной воды с сиропом, потом, когда закончились деньги, купили вскладчину еще один — на всех. Потом Коля увидел валявшуюся на земле копейку, торжественно поднял ее и предложил взять стаканчик-подарок от судьбы — правда, без сиропа, ну и пусть.
— Кашинская у меня и дома есть, — пожал плечами Макар.
— Как хочешь, — улыбнулся Коля. — А я, пожалуй, выпью.
— И со мной поделись, — попросил Сережа.
— Я тоже буду, — тут же добавил Андрей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они быстро опустошили стаканчик и, довольные, направились к колесу обозрения. Поблизости никого не было, и ребята забрались в одну из кабинок. При помощи руля можно было ее раскрутить и таким образом повеселиться.
— Слышали про дядьку из города Мэр? — спросил Сережа, когда они все, вдоволь насмеявшись, остановили кабинку, чтобы передохнуть.
— Кто это? — с подозрением посмотрел на него Макар.
— А я знаю! — воскликнул Коля. — Это неизвестный дядька, который похищает детей, и их потом не могут найти.
— Может, он увозит их в город Мэр? — предположил Андрей, вспомнив, что слышал нечто подобное от своего младшего брата Сеньки.
— Ну, от него хотя бы можно убежать, — уверенно заявил Коля. — Просто не ходить, и все. А вот если подъедет автобус с черными шторками…
— В него можно не садиться, — заявил Макар.
— Он как будто засасывает, — таинственным голосом сказал Сережа. — Открываются дверцы, оттуда слышится властный голос, и ты ничего не можешь поделать. Тебя туда втягивает, вот и все.
— Интересно, куда он всех увозит? — задумался Андрей.
— В город Мэр! — расхохотался Макар и принялся раскручивать рулевое колесо кабинки. — Держись!
Они тут же отвлеклись от страшных историй, как это умеют только дети. Проходящие мимо взрослые улыбались, едва заслышав ребячий смех. А потом неожиданно рядом появились двое. Один широкий и рыхлый, с пухлым детским лицом, другой — жилистый, с коротко стрижеными черными волосами.
— Вы зачем хулиганите? — строго спросил жилистый.
Макар испуганно рванул колесо, чтобы остановиться, и ребята от резкого движения чуть не попадали друг на друга. Незнакомцы осуждающе смотрели на ребят, и Сережа подумал, что они, наверное, все-таки зря залезли на закрытый аттракцион.
— Мы… мы просто катаемся после школы, — осмелев, заявил Макар. — Мы же ничего не ломаем!
— А табличку «Закрыто» вы видели? — спросил пухлый. — Она для кого висит?
— Пройдемте-ка с нами, — нахмурившись, произнес жилистый. — Мы из милиции.
Чтобы не было никаких сомнений, он достал из кармана удостоверение и показал его детям. Потом приподнял полу кожаной куртки, продемонстрировав тяжелый пистолет в коричневой кобуре.
— Пожалуйста, дяденьки милиционеры, можно мы пойдем домой? — жалобно попросил Андрей. — Мы больше не будем!
— Все вы так говорите, — зло произнес жилистый милиционер. — А потом опять начинаете. Пройдемте, выпишем на вас протокол и отправим к родителям. И без глупостей!
Он похлопал по рукоятке пистолета и нехорошо улыбнулся. Пухлый нетерпеливо замахал рукой, показывая детям, чтобы поторопились. Четверо друзей уныло побрели за милиционерами. Жилистый всю дорогу читал им нотации, как вредно для социалистической собственности подобное отношение и как из таких детей вырастают преступники. Андрей снова попытался было поныть, но его резко осадили.
Милиционеры завели ребят в арку одного из старинных домов на набережной Любицы, открыли неприметную дверь в стене. Сережа обратил внимание, что рядом не было никакой таблички, но решил пока об этом не говорить. Внутри были низкие сводчатые потолки как в исторических кинофильмах про царские времена. На полу лежали вылинявшие ковры, от входа вел длинный коридор, заканчивающийся открытым кабинетом с письменным столом. А по сторонам — выкрашенные белилами деревянные двери. На каждой висела бумажная табличка с надписью «Камера №…». Всего их было четыре.
Детей развели по небольшим комнаткам, и Сереже стало по-настоящему страшно. Помещение было полуподвальным, и в единственном зарешеченном окошке виднелся тротуар, по которому ходили люди. Их ноги были на высоте Сережиного лица, остальное скрывалось за толстыми стенами. Убежать не получится, подумал мальчик. Да и зачем бежать от милиции? Жалко только, что родителям сообщат. Тогда ему попадет, и не видать новой удочки, которую обещал папа.
— Выходи на допрос, — в камеру заглянул пухлый и поманил школьника пальцем.
