Поселили их всех в одном большом шестиместном номере.. Номер оказался пустым и его отдали им полностью. Номер выглядел конечно же
– убого. Такие номере и раньше-то считались номерами ниже среднего.
И предназначались, в основном, для рабочих и младших инженерных работников. А что уж говорить о нынешних временах! Облуплен-ные стены, потрескавшийся желтый потолок, разбухшие, еле закрывающиеся рамы окон с дребезжащими, не подмазанными стеклами; деревянный пол с подвижными, ходящими буквально ходуном и противно скрипящими половицами с облупившейся, когда-то светло коричневой краской; перекошенные, еле закрывающиеся серые двери. Хорошо хоть холо-дильник в номере был работающий. А телевизора, естественно, не было. Телевизор стоял в холле этажа около дежурной по этажу. Что, в общем-то было не так уж и плохо. Только времени на просмотр телевизора у них, как выяснится впоследствии, не окажется совер-вершенно. Им будет – не до телевизора.
Но командировка есть командировка. Это – не курорт, не санаторий и даже не дом отдыха.. Поэтому рассчитывать здесь на какие-нибудь приличные условия для жизни – глупее глупого. Люди приезжают в командировку работать. Делать порученное им дело. И побыстрее, и получше. Поэтому в командировках люди, чаще всего,. не работаю, а про-сто-напросто – вкалывают. Если не сказать как-нибудь "похлеще".
А в гостиницу люди возвращаются только лишь спать. Ну, перекусить еще; ну, выпить с усталости, напряже-ние нервное снять.. Так – зачем им комфорт?. Абсолютно – не нужен. Нужно, как говори-ли тогда, всего лишь койко-место. Да туалет более-менее приличный. Неплохо бы еще – душ. После работы помыться, привести себя в порядок. И – все. И больше – ничего. А то избалуются, привыкнут и домой не захотят ехать..
Когда-то в магазинах Байконура был неплохой по Советским временам выбор това-ров. И продовольственных, и промышленных. Мясо, колбасы, молочные продукты можно было купить практически свободно и неплохого качества. Олег всегда привозил домой из Байконура пару каталок сырокопченой колбасы неизвестно какого производства, но вкус-ной, очень даже вкусной. Неплохо было и с промтоварами, особенно с одеждой и обувью. Но здесь Олег был "пас". Привез он как-то кофточку шерстяную, конечно же импортную, из такой тонкой-претонкой шерсти, чуть ли не прозрачной, "салатового" цвета. Ему она очень понравилась. А Юлия осталась недовольна. И больше он подобных попыток обра-довать свою жену неожиданными подарками из Байконура он не предпринимал. Ограни-чивался лишь колбасой, тушенкой говяжьей
Кустанайского мясоко мбината, кстати очень вкусной и ароматной,. колбасными консервами, тоже очень вкусными и никогда в Москве им не виденными и еще одним дефицитным деликатесом – бульонными кубиками, кури-ными, говяжьими и свиными. Бульонные кубики для жителей Союза были практически неизвестным видом питания. Их даже в Москве было купить невозможно. Потому что в свободную продажу они просто-напросто не поступали. Они шли по распределителям во-енных почтовых ящиков: космонавтов, летчиков-испытателей, моряков подводников. Ко-роче – для избранных, а не для простых смертных.. Во всяком случае, Олег никогда о них ничего даже и не слышал. И его друзья-студенты – тоже. Хотя и поездили в стройотрядах по стране порядочно. Очень удобная вещь. Особенно для холостяков и командировоч-ных.. Вскипятил воду, бросил туда размятый кубик, размешал, довел до кипения и оставил немного остывать. И вместо чая по утрам с куском батона – лучшего ничего и не приду-маешь. Или в первое блюдо с тушенкой, в борщ там или в суп бросил один или два куби-ка в самом конце готовки – аромат по кухне пойдет, закачаешься!
Можно и в мясной бульон добавить, или в жаркое – хуже от него никогда не будет. Только лучше…
Не было в "Байконуровских" магазинах только одного, но наиболее важного для Советских граждан продукта – это спиртного. Ни вина, ни водки. На Байконуре действо-вал сухой закон. Поэтому на Байконуре пили самогон казахский, вонючий и противный до отвращения и все жидкие парфюмерные туалетные принадлежности. одеколоны. туалет-ную воду, лосьоны и даже женские духи. Начальство пило в основном спирт.
Не меди-цинский, очищенный, а гидролизный суррогат Этот спирт цистернами шел на обезжири-вание и осушку нержавеющих и титановых трубопроводов ракетных точек перед их зап-равкой горючим и окислителем Ну, а те, кто не мог достать ничего из подобной продук-ции, те во всю употребляли наркотики. Курили "анашу", план, опиум, дикую конопляный соко из Балхашских степей, кололись кодеином и "шыряли" в себя черт знает что, лишь бы голова "забалдела" и мир бы окрасился в радужные и яркие краски.
Когда Олег первый раз прилетел в Байконур, а собирался он туда, как это обычно бывает у нас на работе – очень и очень срочно, то не успел даже по человечески собрать-ся. Он только потом, со временем понял, что с точки зрения любого начальства команди-ровка, как таковая, должна быть обязательно срочной и никакой иной. А. срочной она должна быть только лишь потому, что она – командировка. Ибо несрочных командиро-вок на свете не бывает. Но с точки зрения любого командировочного спешить надо мед-ленно, потому что местное начальство, чаще всего смотрит на тебя, на командировочного, как на нечто сверх обременительное и ему совершенно не нужное, и приносящее ему только лишь одни заботы и неприятности. Он и полетел-то тогда в
Байконур, гордый от порученного ему важного и сверх нужного задания, совершенно не собранный. Не наш-лось возможности захватить себе бритвенных и туалетных принадлежностей, потому что, с дуру ума, полетел в командировку прямо с работы, даже не забежав домой и лишь поз-вонив Юлии на работу.
Устроившись в гостинице, он пошел побродить по городу и зашел в большой мест-ный ЦУМ, (Центральный Универмаг). Там он заглянул в отдел парфюмерии. Увидев на прилавке одеколон "Шипр", которым он постоянно пользовался в последнее время и ко-торый страшно не любила
Юлия, называя его пренебрежительно "Офицерским", он дви-нулся к кассе выбить чек… Он сказал кассирше:
– Мне "Шипр", пожалуйста.
В ответ услышал удивительное:
– Вам сколько?:…
Олег в недоумении пожал плечами. Странный вопрос. И он сказал:
– Один, конечно. Сколько же еще?!.
Продавщица, симпатичная полноватая женщина лет 30 – 35-ти, в голубом фирмен-ном халате и такой же голубой шапочке-пилотке на осветленных под блондинку пышных волосах, снисходительно и как-то даже "сожалеющее" поглядела на Олега Это потом Олег увидит, что в
Байконуре женщин очень мало и все они примерно одного, среднего, возраста, от 25-ти до 40-ка лет. Ни моложе, ни старше женщин там не было. Причина простая – военный город, военный полигон. военный объект. Мужчин огромное коли-чество, а женщин почти – нет. Поэтому сюда и приезжают и стараются приехать толь-ко те женщины, которые хотят выйти замуж. А здесь самый оптимальный возраст – как раз от 25 до 40 лет. И потенциальных женихов – видимо-невидимо..
Продавщица улыбнулась Олегу и спросила:
– Вы что, впервые у нас?:
– Да, – удивился Олег, – сегодня прилетел. А почему вы так решили?
Продавщица рассмеялась, показывая крупные, желтоватые от табака зубы, в много-численных металлических коронках:
– Да потому, молодой человек, что у нас по одному флакону одеколона не берут. Бе-рут, в основном. целыми упаковками. А упаковку на десять флаконов одеколона у нас на-зывают "башмак".
Поэтому, когда у нас покупают одеколон, то говорят – мне "башмак".
Или два "башмака". Иногда даже по два или три. Мы здесь план по парфюмерии на пять лет вперед уже выполнили.
Олег непонимающе смотрел на продавщицу. До него никак не доходил смысл про-исходящего. Он еще никогда в своей жизни не сталкивался с таким понятием, как сухой закон. И он, смущаясь своей недогадливости, озадаченно спросил:
– А зачем…столько?!
Продавщица вздохнула и сокрушенно махнула рукой
– Пьют его у нас, молодой человек. Пьют. У нас – сухой закон.
Спиртного в мага-зинах не увидишь. Вот и пьют мужики, что придется, все подряд, лишь бы в голову вдари-ло.. А что, кроме парфюмерии у нас есть? Да ничего! Вот и сметают ее бедную с прилав-ков в один момент. Только получим, выставим – и уже нет ничего. Одна пустота.
Это се-годня еще не знает никто. Мы только получили. Вы – первый покупатель. Но сейчас набе-гут. Вот уже – пошли.
И действительно, за Олегом уже начала выстраиваться очередь.
Сначала один встал, за ним второй, потом еще, еще и вот уже начала образовываться внушительная очередь. Но Олег все равно купил только один флакон "Шипра". Больше взять не решился. Было стыдно и неудобно перед самим собой, да и перед продавщицей тоже. И он ушел из мага Зина ошарашенный, провожаемый насмешливыми и сочувственными взглядами мужчин, стоящих во все растущей очереди в парфюмерию:
– Надо же! Всего один флакон взял! Ведь неизвестно, когда еще привезут!.
