Секунда - и она оказалась в кольце его рук.
- Почему ты отвернулась, девочка? Я настолько неприятен тебе? Настолько? Нет никакой надежды, что ты когда нибудь сможешь приблизить меня к себе? Может, попробуешь?
- Сир... если не получится? Что тогда?
- Ничего. Ровным счётом ничего, дорогая моя.
Он зажал двумя пальцами подбородок жены. Провел горячим языком по её щеке. Слабо пахнуло табаком и каким то алкоголем. Затем накрыл губами её рот.
- Я хочу тебя, Эйрин. - прошептал он, оторвавшись ненадолго - Я хочу тебя постоянно... Девочка моя, девочка... Зачем ты держишь меня так крепко...
Скользнув под ночную рубашку, больно сжал грудь. Девушка вскрикнула. Скользнув ладонью вниз, очертил живот и устремился ниже... Погрузив палец в горячую влагу, слегка двинул им. Эйрин сжала ноги в коленях и тихо застонала.
- Тебе нравится, - прошипел он ей в ухо - тебе это нравится, ты вся мокрая, детка моя...
Погрузив указательный палец в лоно девушки, большим нажал на клитор. Слегка провел им вниз и вверх. Эйрин всхлипнула и вяло попыталась вырваться.
- Куда собралась?
- Пустите, сир... Не мучайте меня...
Эсмонд прикусил розоватую мочку уха жены:
- Я ещё даже не начинал тебя мучить.
Он погрузил палец глубже в лоно, развернул девушку спиной к себе и прижал свободной рукой.
- Чувствуешь, маленькая дрянь, что ты со мной делаешь?
Она чувствовала его эрекцию. Возбужденный горячий член, скользнув между ягодиц, уперся в лоно.
- Ну нет же... - простонала она, впуская мужа в себя - Зачем...
Он двинулся медленно, как бы нехотя, прижав к себе хрупкое тело Эйрин. Плавно и мягко, то отстраняя её от себя, то наоборот, притягивая так сильно, что становилось нечем дышать.
- Ты же хочешь меня, Эйрин... хочешь. Я понял это, когда только вошёл сюда... Как ты пахнешь, детка моя... Ну же, двигайся, двигайся сама...
Она послушалась и своим неловким движением вызвала у Короля восторженный дикий вздох. Чуть отстранившись, он зажал своими бёдрами её бедра и погрузился полностью. Он двигался внутри неё, не ослабляя хватку и ускоряя темп. Девушка стонала, низ живота горел и сладко ныл, и пытке этой, казалось не было ни конца, ни края.
Не выходя из неё, он развернул жену к себе и продолжил, прикусив кожу на шее и тут же зализал ранку.
- Эйрин... - шептал он - Почему не отпускаешь? Почему так крепко держишь... Отпусти... или забери себе навсегда...
До той ночи, их первой ночи, яркой и какой - то больной, он считал, что привлекли его в этой девчонке только девственность и красота. Но... невинность - расходный материал, а красота... она угасает или надоедает со временем.
После близости тяга к девчонке не угасла, а наоборот разгорелась с новой силой. Будто в огонь подбросили свежих дров!
И сейчас, входя в неё снова и снова, не мог насытиться... Не мог остановиться.
Горел, как от жара, как от яда...
И не мог понять, горит ли она.
Сжал её бедра и излился, уткнувшись лицом в мяту волос.
Потом всё- таки спросил:
- Тебе ведь хоть немного было хорошо?
Никогда не спрашивал он о таком у женщин. Мало интересовало, что чувствует мясо, когда его используют по назначению. А теперь спросил. И зря...
Потому что Эйрин, неопределённо улыбнувшись и аккуратно высвободившись из его рук, удалилась в купель.
Наг едва удержался, чтоб не взвыть и не кинуться следом.
Глава 12
... Утром, после завтрака Король и Королева отправились прогуляться по парку. День был неяркий, небо заволокло тучами, но дождь намечался только к вечеру.
Было душно и тревожно. Словно кто - то собирался заплакать и давился рыданиями.
- Сир, - обратилась Эйрин к мужу - мне надо кое о чем спросить...
Тот вздохнул. Совсем бесполезны были его увещевания относиться к нему, как к мужу. Может, надо просто дать ей время? Да, наверное...
Подождать. Скрепить сердце, тело, разум и подождать.
- Что, Эйрин?
- Боюсь, вы откажете... - девушка смотрела на него и сквозь него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Детка, не верти хвостом. Я не люблю этого. Говори, что надо. Что хотела?
Эйрин набрала полную грудь воздуха и выдала наконец:
- Привезите мне Лавинию, сир.
- Кого?!!
- Лавинию. - повторила Эйрин, чувствуя, как сердце, начав биться в груди, прыгает уже где то в животе - Мою Кормилицу.
- Зачем? Тебе недостаточно слуг?
Сердце прыгнуло ещё пару раз и прочертив прерывистую ломаную линию, упало куда - то в правую туфлю.
- Просто привезите! Она мне нужна.
Он хотел возразить, но, вспомнив о больных ночах и холодной статуе в его объятиях, кивнул:
- Хорошо, как хочешь.
И ведь ввинтился тогда в грудь Эсмонда болтик сомнения... Но... Но...Но...
К вечеру уже, стараниями кучера, старая Кормилица прибыла в Королевский замок.
Лавиния, в отличии от своей молочной дочери, не боялась, похоже, ничего.
Присев в реверансе перед Королём, поднялась. Охая и кряхтя от боли в коленях, обняла узловатыми руками Эйрин за плечи.
- Ох, дочушка! - запричитала Кормилица - Похудела, с лица спала...
Потом, спохватившись, раскланялась перед Королём и Советником.
- Простите глупую старуху! Не гневайтесь...
Эсмонд рассмеялся:
- Ладно, бабка... Иди, я отдал распоряжения насчёт твоего места и приличной одежды. Не хочу видеть в своём доме засохший гриб в пыльных тряпках! Пошла вон...
Лавиния ещё раз откланялась и удалилась в сопровождении высокой горничной в темно - синем платье.
Эйрин проводила их взглядом и поджала губы. Ненависть к мужу, уже начавшая было остывать, закипела с новой силой. Ещё немного и она вырвалась бы, как кипящее молоко из плотно закрытой кастрюли.
...Сорвав крышку, и ещё неясно, в кого бы полетели брызги!
Он почувствовал её, эту ненависть. Ощутил, как ежа в руке. Сжал кулак, иголки впились в захолодевшую мякоть пальцев.
- Что такое, дорогая?
В ответ - взгляд, полный тёмных ежиных иголок и репья:
- Ничего. Всё в порядке, сир Король.
Что делать с ней? Удавить? Убить? Исхлестать плёткой до кровавых полос? Запереть в темнице?
ЧТО?! С НЕЙ?! ДЕЛАТЬ?!
- Не сверли меня глазами, Эйрин.
Девушка вспыхнула и, резко развернувшись на каблуках, удалилась к себе и до конца дня так и не вышла. Закрылась. Заперлась. Отстранилась...
... Вечером, после ужина, Королева велела позвать Кормилицу к себе.
Когда Лавиния явилась, Эйрин упала в слабые обьятия старухи и разрыдалась, как простолюдинка.
- Ну что ты, дочушка... - Кормилица погладила девушку по спине - Негоже тебе выть, как кухарке... Ты Королева Экрисса. Успокойся... Не плачь! Такова воля Богов...
- Лавиния... - Эйрин давилась слезами - Я не могу здесь...
- Что поделаешь? Стерпится - слюбится. Долг выше всего.
- Долг?! - Королева вскрикнула так, что высохли слезы - Чей долг?! Перед кем?!
- Перед Миром. - кивнула старуха - Перед Богами. Перед батюшкой и Королём.
- Я ненавижу их всех...
Эйрин отёрла слезы и села в кресло. Затем протянула руку и достала из потайного кармана платья немного помятый конверт.
- Возьми, Лавиния. Завтра утром поедешь вместе с кучером в город. Отдашь письмо в дом Терранит, сыну хозяина. Лично в руки. Поняла?
Старуха отпрянула.
- Нет... - она изменилась в лице и замахала руками - Ты, верно, лишилась разума... Деточка, семья Терранит - опальные дворяне! Их не сегодня - завтра заберут в Башни!
- Я знаю. И тем не менее! Лавиния, отдай письмо Бергу. Моему...
Не договорив, Королева отвернулась к окну.
- Девочка, одумайся...
- Это ты одумайся, Лавиния. Я приказываю тебе, так и делай.
- Но...
- Лавиния! Я твоя Королева! И я приказываю.
Старуха, поклонившись низко, удалилась, спрятав конверт с письмом в глубокий карман новой юбки.
