– Так что же вы видите, милорд?
– Я вижу привлекательную молодую леди, которая, без сомнения, испорчена снисходительным отношением отца. И эта леди, совершенно не задумываясь, бросает вызов мужчинам при каждом удобном случае. К сожалению, она настолько глупа, что не понимает: мужчина, если очень захочет, поступит так, как сочтет нужным.
Кэтрин почувствовала, как ожидание превращается в страх. Конечно же, Грэнби шутил, вернее, издевался над ней. Накануне вечером она вела себя грубо, и теперь его уязвленная мужская гордость требовала отмщения.
Тут граф протянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке. «Когда же он успел снять перчатки?» – промелькнуло у Кэтрин. Его прикосновение было теплым... и необыкновенно приятным.
Затем он провел кончиками пальцев по ее губам – сначала по нижней, потом по верхней. Кэтрин понимала, что ей следует положить этому конец, но она не в силах была пошевелиться.
О, это были совершенно необыкновенные прикосновения. Чувственные, нежные, волшебные.
Внезапно он отступил на несколько шагов, и волшебство исчезло.
Кэтрин вздрогнула от неожиданности. Она в изумлении смотрела, как Грэнби шел к своей лошади. Сев в седло, он с улыбкой взглянул на нее, чуть приподнял шляпу и ускакал.
Будь он проклят, этот лорд Грэнби!
Он подшутил над ней. Поиграл, как с мышью, но выпускать когти пока не собирался.
Глава 7
Прошло два дня, но Кэтрин все еще терзали воспоминания о том, как жестоко лорд Грэнби отомстил ей за дерзкое поведение во время ужина.
Разумеется, она понимала, что заслужила это унижение. Ее отношение к графу было в высшей степени непочтительным. И все же он был слишком жесток, слишком бессердечен. К тому же он отличался расчетливостью и хладнокровием, поэтому и сумел ее обмануть.
Да, Грэнби действительно ее обманул, ведь она и в самом деле ждала поцелуя. Более того, она жаждала его, ей хотелось снова испытать те удивительные ощущения...
Как ни стыдно, но следовало это признать.
Она постоянно думала о своем унижении, не могла забыть о нем ни на минуту. И теперь ей уже не хотелось, чтобы граф уезжал, хотелось снова увидеть его, увидеть в последний раз только для того, чтобы взять над ним верх. Ей нужно было сначала очаровать его, а затем покинуть. И пусть Грэнби потом злится, пусть терзается. Кэтрин решила, что непременно отомстит, что рано или поздно, но отомстит.
Но Грэнби больше не заезжал. Отец обязательно сказал бы ей, если бы граф появился в поместье и сделал еще одно предложение насчет Урагана. Однако Кэтрин была уверена, что лорд Грэнби еще оставался в Уинчкоме, ведь он заявил, что не уедет, пока не уговорит сэра Хардвика продать жеребца.
Кэтрин же твердо решила, что не позволит продать Урагана. Не позволит из принципа. Если бы Грэнби заполучил жеребца, это означало бы, что он взял над ней верх.
Условия войны, идущей между ними, не были четко заявлены, так как чувства, которые будил в ней Грэнби, не поддавались определению. Но в том, что между ними шла война, Кэтрин не сомневалась. Лорд Грэнби был слишком уж самоуверенным, он полагал, что может получить за деньги все, что пожелает. Но Урагана он ни за что не получит.
Так думала Кэтрин, одеваясь для поездки в замок Садли. Накануне в Стоунбридж доставили приглашение на прием, и тетя Фелисити, разумеется, его приняла. Она еще не была знакома с Эммой, новой хозяйкой замка, и с нетерпением ждала встречи.
Кэтрин разделяла энтузиазм тети, но по другой причине. Если Эмма устраивала прием, то лорд Грэнби должен был непременно на нем появиться. Уинчком был совсем маленьким городком, так что мисис Дент, конечно же, знала о том, что в гостинице «Белый лев» поселился такой постоялец. Следовательно, она не могла его не пригласить, рассудила Кэтрин.
Вопреки обыкновению она довольно долго раздумывала, какое платье надеть, в конце концов, выбрала желтое муслиновое, с белыми вставками. Взяв зонтик подходящего цвета, и надев соломенную шляпку, украшенную ромашками из шелка и желтым пером, Кэтрин присоединилась к отцу и тете, уже сидевшим в экипаже.
– Должна заметить, что ты выглядишь замечательно, моя дорогая, – сказала тетя, когда экипаж отъехал от дома. – Я очень надеюсь, что сегодня мы опять увидим лорда Грэнби.
– Вероятно, – кивнула Кэтрин.
– Если так, то я надеюсь, что на этот раз ты не забудешь о хороших манерах.
– Вы о чем? – Сэр Хардвик внимательно посмотрел на дочь.
Кэтрин молча потупилась. Ей ужасно не хотелось огорчать отца. И дело было совсем не в том, что ее родитель обладал вспыльчивым характером. Напротив, он был самым терпеливым человеком на свете – именно поэтому Кэтрин старалась во всем ему угождать.
– Разве ты не заметил, как твоя дочь оскорбила лорда Грэнби? – спросила Фелисити. – Я вынуждена сказать, что она вела себя абсолютно неподобающим образом.
– Но когда же это случилось?
– Два дня назад, когда граф ужинал в твоем доме. Я уже дала Кэтрин необходимые наставления. Теперь самое главное, чтобы не появились основания давать их во второй раз.
– Этого не случится, – пробормотала девушка. – Я тогда просто забыла о хороших манерах. Не волнуйся, папа, больше такого не повторится.
– Да, надеюсь, – ответил сэр Хардвик. – Лорд Грэнби настоящий джентльмен, и он пользуется уважением в обществе. – Отец пристально посмотрел на дочь. – Не в твоих правилах оскорблять гостей. Надеюсь, ты не принимаешь близко к сердцу предложение Грэнби насчет Урагана. Покупка и продажа лошадей – мое основное занятие, и я прекрасно знаю: не нужно привязываться к животным. Это неразумно и невыгодно.
– Но ведь ты не продашь Урагана? Скажи, не продашь? Папа, пожалуйста...
– Право же, Кэтрин, можно подумать, что этот конь для тебя дороже всего на свете, – заметила Фелисити. – Молодые леди должны думать совсем о другом.
– Но он наш самый лучший жеребец, – сказала Кэтрин. – Папа всегда это говорил. Потомство Урагана станет залогом будущего процветания Стоунбриджа.
– Да, возможно. Но имей в виду, об этом не следует говорить на приеме, – заявила тетя. – Подобные разговоры были бы в высшей степени неуместными. Ты ведь об этом не забудешь, дорогая?
– Нет-нет, не забуду. – Откинувшись на спинку сиденья, Кэтрин принялась строить план отмщения. Она очень надеялась, что лорд Грэнби появится на приеме у Эммы Дент.
Когда граф подъехал к Садли, прием только начался. Стоял ясный летний день, и хозяйка, решив этим воспользоваться, накрыла столы на лужайке. К замку один за другим подъезжали экипажи, подвозившие гостей. Некоторые из них проделали путь в несколько десятков миль, так как местная знать считала за честь получить приглашение посетить Садли.
