которую придумал Семенович, надо было сохранять инкогнито. Операция грозила провалиться, так и не начавшись, но благодаря стечению обстоятельств у ГССР появился альтернативный поставщик. К которому Егору обращаться не хотелось, но других вариантов не было. Причем и лететь к нему пришлось лично, потому что с другими этот поставщик стал бы не разговоры разговаривать, а палить в них их всех орудий.
А орудий в кольцах, охранявших покой Матери всех гикан было много. Оказавшийся в ловушке «Дерзкий» сразу поднял щиты после выхода из перехода, но Егор на них сильно не рассчитывал. У любого защитного поля есть свои пределы, а сотня направленных на корабль пушек в одном залпе может эти пределы преодолеть. Не дожидаясь этого единого залпа Егор прокричал в эфир:
— Не стреляйте! Это Егор! Из ГССР! У нас с вами торговое соглашение!
— Чего орешь, как оглашенный? — на экране связи появилась похожая на испорченную зеленую картофелину Маман.
— Жить хочу, — честно признался Егор.
— Все хотят. Но не у всех получается. Фетуций привез?
— Нет, но у меня…
— Вот видишь — у тебя не получилось, — ответила мамаша и установленные на кольцах орудия развернулись на «Дерзкого». Тиррянский экипаж эсминца начал готовиться к маневру уклонения, но Егор осознавал, что на таком маленьком «пятачке» им бежать было попросту некуда.
— Но у меня есть деньги! — выкрикнул он.
— У меня тоже. Но я же к вам не летаю, когда мне вздумается. И от дел важных не отвлекаю. Еще раз спрашиваю — фетуций привез?
— Привез-привез, — Егор подозревал, что его визит к контрабандистке закончится чем-то подобным, поэтому он захватил предпоследний полумесяц из Гохрана.
— Вот видишь — задавая правильные вопросы и подкрепляя их правильными действиями можно многого добиться.
— К какой планете мне его доставить?
— Стой на месте. Летать он тут по системе будет. Шпионить. Ага, сейчас, — сварливо ответила Мамаша, — у меня дома проходной двор. Летай кто хочет, смотри куда сможет!
Егору приходилось, стиснув зубы, терпеть все издевательства гиканки. А также ждать, пока к эсминцу не подлетит грузовой дрон.
— Перегружай фетуций на него, — распорядилась гиканка.
— Для чего?
— Для взвешивания и проверки качества. Не беспокойся — деньги я переведу на твой счет. Не потому, что я всегда выполняю взятые на себя обязательства. С этим у меня наоборот вечные проблемы. Но ты же мне не последний самородок привез. Пока будешь их доставлять, всегда будешь улетать от меня живым и с деньгами, — пообещала Мать.
— Мне нужны не только деньги, — для Егора наступила самая нелегкая часть переговоров, — я готов продать тебе фетуций, если ты согласишься продать мне три корабля.
— Ты ставишь мне условия?! — Мамаша раздулась от злости как воздушный шарик.
— Ну не ты одна не выполняешь взятые на себя обязательства, — напомнил ей Егор, — мне нужен корабль. Тиррянский. Без смены порта приписки.
— А с чего ты взял, что я торгую нелегальными кораблями?!
— А кто еще должен ими торговать, если не величайшая контрабандистка в Отау? — решил немного польстить Мамаше Егор.
— Ты не такой дурачок, как мне показалось на первый взгляд. Хорошо, может быть я найду для тебя такой корабль. За миллион.
— За миллион? Ты меня точно за дурачка принимаешь. Корабли у тиррян мелкие, стоят копейки. А ты мне его пытаешься впарить за миллион!
Торговалась Мать с азартом. Не уступал ей и поднаторевший в торговле с гиканами Егор.
— Сто пятьдесят тысяч кредитов! И ни одним кредом меньше! Только заикнись…
— Семьдесят. Я бы дал не больше шестидесяти, но тороплюсь. Поэтому — семьдесят, — отвечал на предложение Мамаши Егор.
— Я тебя сейчас разнесу на атомы! — перешла к угрозам Мать.
— Угу и самородок фетуция вместе со мной, — Егор напомнил гиканке про ценный груз на эсминце, — а за хамство и угрозы — шестьдесят восемь!
Шестьдесят восемь тысяч было той самой ценой, за которую Егор смог выкупить тиррянский разведчик. Шустрый кораблик, рассчитанный на четырех членов экипажа.
— Доволен? Счастлив? — бойкая торговля измотала Мамашу, — перегружай фетуций.
— Подожди. Мне еще пару позиций купить надо…
— Чего? Ты издеваешься? — казалось, что Маман вот-вот лопнет от возмущения.
— Нет. Но мы сможем сильно упростить себе жизнь, если ты сразу назовешь нормальную цену на интересующие меня позиции.
— Свалился тут на мою голову!
— Ты меня в прошлый раз сама в ловушку поймала. Я не напрашивался. И предложила немного поторговать, так я и не против!
— Давай уже озвучивай, что тебе еще нужно от старой и больной гиканки! Грабь меня не стесняясь!
Еще через полчаса угроз, шантажа и взаимных оскорблений соглашение наконец-то было достигнуто. На счет казначейства ГССР упало почти триста миллионов кредов и Мамаша пообещала своим ходов доставить на Викторию все, что у нее приобрел Егор.
— Ты давай, не пропадай, — тепло попрощалась она с ним, — залетай почаще старушку проведать.
Перепалка с достойным противником доставила Мамаше истинное удовольствие.
— Обязательно, — пообещал Егор, надеясь, что наглую гиканку он увидит теперь не скоро. Если вообще увидит.
Корабль класса «Бродяга» вынырнул из Т-перехода в солнечной системе с труднопроизносимым названием. Вынырнул и нерешительно застыл.
— Не стой на пороге, странник. Проходи, мы ждали твоего прибытия! — прозвучало торжественное приветствие, — мы ждем тебя на третьей от солнца планете!
«Бродяга» двинулся по указанному маршруту и вышел на орбиту планеты. От корабля отделился челнок, который сделав виток, приземлился на поверхности.
Вообще Заку, в силу его физиологии, скафандр на планетах не требовался. Но он вышел из челнока в тяжелой боевой броне. И оказался в фиолетовых сумерках, освещаемых лишь флюоресцирующей растительностью.
— Эй! — крикнул закос в темноту, — я прилетел!
— Как и было предсказано, — прошелестело в лесу, — как и было предсказано. Иди к нам!
— Эээ… куда?
— Иди по тропе.
Зак неуверенно топтался возле челнока силясь найти хоть какой-то намек на тропинку. Но вдруг она проявилась сама — полоса остролистной травы засветилась желтым, указывая путь. Зак осторожно ступил на нее. От травы поднялась светящаяся пыльца, облепившая его бронескафандр. Но ничего страшного с закосом не произошло, и он двинулся по тропинке дальше.
— А вы где? — прогулка по переливающемуся огнями лесу Зака не вдохновляла.
— Иди по тропе. Ты должен пройти свой Путь. До конца, — невидимый собеседник не желал появляться.
— А это долго?
— До конца странник, ты должен идти до конца.
Закос не торопясь семенил по светящей тропке, когда перед ним вспух огромный ком земли. От неожиданности закос грохнулся на спину. Из холма выбралась огромная двустворчатая раковина. Она стремилась все выше и выше и наконец зависла над лежащим на траве закосом. Раковина раскрылась, из нее высунулись тонкие усики,
