Итак, мы заключили соглашение по взаимному выживанию в акульем океанариуме здешней политической и экономической борьбы ветвей власти. Мы решили встретиться через неделю, когда он детально подготовит все интересующие меня материалы. Чиновник ушел, и я дал Санчесу команду отбой. Топот парней Санчеса по лестницам офиса и рев моторов многочисленных транспортных средств его парней, покидающих офисную территорию, говорил о том, что он по моей команде снял с офиса осадный режим обороны.
Я вытянулся в мягком вращающемся кресле и расслабился.
«Наша взяла», – самодовольно подумал я про себя, – умеем все-таки службу править».
Оставшись с секретаршей вдвоем в офисе, я взял два бокала и бутылку коньяка из бара. Угадав мое неслужебное настроение, она улыбнулась и повесила телефонную трубку.
Утром следующего дня я объявил парням Санчеса каникулы на предстоящую неделю, отведенную на ожидание очередного контакта с теперь уже дружественным функционером премьер-министра.
Но калейдоскоп событий следующих дней сложил все вопросы с ответами на них с неожиданной быстротой и поставил точку на моей миссии в этой стране.
Официально я был крупным сотрудником госкорпорации, и мне уже не нужно было, как легендированному коммерсанту средней руки, общаться с шефом посредством зашифрованной в газете последовательности слов. Роль зашифрованного канала связи прекрасно выполнял Интернет, где, просматривая сайты, закодированные для меня перед моей отправкой в эту страну, я сегодня получил приказ шефа о срочной встрече с ним.
Я насторожился от этой неожиданности. Шеф редко покидал свой кабинет – разве что в чрезвычайных обстоятельствах. В ответ я отбил ему шифровку о моем состоявшемся и предстоящем контакте с влиятельным на здешнем государственном уровне функционером. Но моя встреча с шефом была моей последней страницей трудовой агентурной деятельности в этой стране.
На следующее утро мне в офис доставили приглашение на утренний брифинг здешнего министра финансов. На этом брифинге я и встретился с шефом. По его легенде мне представили его как профессора экономики из североамериканского университета. Непринужденно беседуя, якобы на экономические темы, мы, прогуливаясь по зданию пресс-центра, вышли к его машине и поехали в только в ему известном направлении.
Машина с тонированными стеклами въехала на территорию нашего посольства. Здесь мы тут же пересели в бронированный посольский лимузин и опять выехали за пределы посольства. Но на этот раз, выехавший уже из главных ворот посольский транспорт, двигавшийся со скоростью пешехода, сопровождал пеший строй наших морских пехотинцев. Отряд морской пехоты – грозы чужих морей, построенный клином, волнорезом рассекал океан масс населения, бушующий транспарантами, выкриками лозунгов и бранью в адрес предателей – здешних премьер-министра и президента. Одухотворенные парами залитой в них текилы и возбужденные алчностью дальнейшей непрерывности этого состояния лица борцов за это счастье порванными в исступленных воплях ртами выкрикивали незнакомое мне имя нового героя их преданности. Бравые морпехи победоносно расшвыривали в разные стороны сомбреро, мачете и обладателей этой амуниции, прокладывая дорогу находящемуся под охраной их отряда лимузину с шефом и его помощниками.
Разгадка такого поворота здешних революционных событий, как и разгадка других ребусов здешней социально-экономической неразберихи таились на острие клинообразного маршевого построения отряда морпехов, устремленного к конечному пункту их продвижения.
Порвав целостность толпы, машина, конвоируемая отрядом морской пехоты, выбралась на международное шоссе. Под прикрытием сверху вертолета она понеслась в направлении, как оказалось, загородной резиденцию здешнего президента.
Двор загородной резиденции был тоже оцеплен спецназом морской пехоты. Вытянувшись по стойке «смирно» они отдали честь въехавшему лимузину. Над резиденцией завис двухвинтовой вертолет «чинук», покрывая окрестности грохотом землетрясения. Шеф с помощниками прошли внутрь резиденции – я остался сидеть в кабине лимузина – здешняя зима, конечно, теплее нашей, но лучше сидеть в теплой машине и слушать музыку, можно было включить автомобильный телевизор. Но, кроме репортажей со здешних митингов в интерпретации здешних телеканалов, смотреть было нечего.
Один за другим помощники шефа покинули резиденцию главного гражданина этой страны обличенного президентскими полномочиями и залезли в свой изолированный от водителя салон лимузина шефа, чтобы ехать в город. Я покинул уютную водительскую кабину и, ежась от сырости и прохлады, вошел в загородный особняк здешнего президента страны за дальнейшими указаниями шефа.
Входя в резиденцию, я уже начал сомневаться, что в данный момент роскошный особняк все еще принадлежит президенту этой страны. Пройдя длинной анфиладой коридоров, я направился к двери, у которой дежурили двое морских пехотинцев. Шеф велел им пропустить меня. Я зашел в просторный богато меблированный зал. На столе, занятого теперь шефом, были разложены пачки документов из раскрытого за его спиной сейфа. Эти документы в очередной раз убедили меня в способности наших спецслужб осуществлять свои политические планы. Центральный аппарат наших спецслужб через разветвленную по всему свету сеть агентов, естественно, не могли не узнать об открытых у них под боком, а точнее говоря, с географической точки зрения, под брюхом золоторудных месторождений в этой стране. Эти месторождения, по их агентурным данным, могли влиять своей мощностью на сложившийся мировой валютный паритет.
В высших эшелонах наших спецслужб было решено озадачить отдел под руководством моего шефа проблемой поставить под контроль правительства нашей страны политический процесс в этой стране, для контроля над этими месторождениями. В отделе шефа было принято решение дестабилизировать политическую и экономическую ситуацию в стране для водворения на руководящие политические посты в ней марионеток наших спецслужб. С этой целью они подогревали властолюбивые инстинкты премьер-министра и помогали ему советниками и деньгами в подкармливании инспирируемого ими хаоса недовольства населения до размеров, угрожающих стабильности существующего президентского правления. Президенту же наши спецслужбы в случае разгара здешнего массового движения тоже обещали помощь деньгами и советниками. Разгул этого движения населения, инспирируемого премьер-министром при попустительстве наших спецслужб, породил настроения надолго затянувшегося свободомыслия. Этот разлив по территории страны народной воли подстегнул президента переводить госсредства на свои личные счета в зарубежные банки. Для помощи в организации финансовой системы для этой цели и приезжал к шефу советник президента. На эти счета наши спецслужбы тоже положили глаз – именно я и должен был курировать работу разработанной мной схемы по перевод денег президента из страны за границу. Я должен был по своим тайным каналам выяснять и сообщать шефу номера счетов, банки и страны, куда эти деньги были переведены.
Но премьер-министр, тоже подкармливаемый нашими спецслужбами, хотел тайком от своих благодетелей воспрепятствовать переводу государственных денег за границу. Он, используя свои спецслужбы, решил остановить налаживаемый мною процесс перевода за рубеж народных денег на счета президента. Премьер-министр при помощи одного из своих чиновников, который в итоге пришел ко мне просить перемирия, решил угрозами переманить на свою сторону лояльно настроенных по отношению к президенту представителей местной финансовой олигархии и использовать их в своей системе увоа из страны государственных финансов. Для того чтобы вернуть пропрезидентски настроенных бизнесменов на путь истинный, мы и вели с парнями Санчеса борьбу с этим чиновником. В результате этой борьбы поверженный крушением своих планов чиновник пришел с просьбой к нам сохранить ему жизнь до тех пор, пока он не смоется из страны от гнева его хозяев.
Я посмотрел на шефа. По его выражению лица я увидел, что он понимает ход моих мыслей.
«Ты счастливчик, – с улыбкой сказал мне шеф, удивив меня в очередной раз. – По счастливой случайности тебя не смыла на тот свет утечка информации из наших спецслужб».
Шеф, как выяснилось, имел ввиду взрыв дипмашины со мной на борту в первые дни моего пребывания в этой стране и взрыв моего номера в отеле, где я, по предположению покушавшихся и должен был находиться. Покушавшиеся не обнаружили моего трупа в подорванной машине, мы с шофером успели вовремя смыться, и, чтобы как-то оправдаться перед своими хозяевами, они решили уничтожить меня вместе с моими апартаменты в отеле.
«Тебя спасла традиционная прочность наших дипмашин и чистая случайность. Ты был достаточно далеко от отеля и добрался до него лишь к утру, а ракету в твой люкс покушавшиеся вбили через час после взрыва машины», – сообщил мне шеф, опираясь на свои агентурные данные.
