— самые ненадёжные мероприятия. Они могут измениться в любой момент.
Теперь девушки стали обсуждать министра и монархов. Маргарет поделилась теми слухами, которые успела услышать.
Монархи — король и королева — поженились пять лет назад по большой любви. Но детей до сих пор у них не было. Люди говорили, что они образцовые супруги — без измен и скандалов. А слуги всегда знают о своих хозяевах больше, чем тем хотелось бы.
Министр женат уже десять лет на женщине из очень знатного рода. Но род самого министра настолько древний, что по родовитости с ним могут стать на одну ступень только сам монарх и еще люди с одной фамилией, которые в одно мгновение испарились из столицы.
Детьми Бог благословил министра — у него трое сыновей и дочь. Дети на редкость благовоспитанные и ни в каких скандалах не замечены. Образцово-показательная семья. Жена министра очень красивая и умная женщина. Она, одна из немногих женщин страны, закончила университет и шансы на удачное замужество резко упали. Мужчины не любят женщин умнее и образованнее, чем они сами. Но министр всегда питал слабость именно к умным и самостоятельным женщинам. Ещё мальчишкой говорил, что женится именно на такой, потому, что только успешный и уверенный в себе мужчина возьмет в жены ту, которая будет ему ровней во всём.
За сплетнями и болтовней незаметно подкрался вечер и женщины отправились отдыхать. У каждой завтра ответственный день.
Глава 16. Завтрак во дворце
Наступило завтра, которое так ждали обе женщины. Одна с надеждой, а другая — со страхом.
Всё утро Элен провела в медитации: ей необходимо было собраться и оставаться спокойной. Она давно не вспоминала медитационные практики и если уж, на чистоту, то занималась ими очень давно и целых две недели. Но сегодня ей пришлось призвать на помощь весь свой арсенал.
Министр заехал ровно в десять. Девушка ещё раз попала под его обаяние. Она просто таяла от галантности мужчины и подозревала, что он хочет «воспользоваться её неопытностью», как писали в любовных романах. Но, сидя в полной тишине, в карете, девушка «поймала дзен» или её просто осенило. Вся эта галантность и обходительность — просто часть воспитания этого мира, а она привыкла к другому обращению и, что там говорить, и к другим мужчинам. Элен успокоилась.
Энрике понимал, что девушке сейчас лучше побыть в одиночестве и как мог «создал» ей его.
Когда они прибыли на место, министр не спешил выходить из кареты:
— Элен, не волнуйтесь, монархи и придворные совсем не страшные. Мы просто зайдем, поздороваемся и позавтракаем с толпой незнакомых вам людей. Я буду рядом, поддержу и помогу по мере сил.
Элен ничего не ответила, а только благодарно пожала руку, которую министр положил на свой локоть, и они отправились на завтрак.
Сам завтрак девушка не запомнила. Как только её представили монархам, она «поплыла». Весь завтрак она ощущала мужчину и женщину во главе стола. Она поняла все их чувства, прожила самые яркие воспоминания в жизни. Такое полное погружение для неё было впервые. Ощущения ошеломили Элен. А осознание собственных возможностей испугало.
Теперь нужно решить, что говорить министру.
К окончанию трапезы девушка решила, что пока воздержится от доклада. Она хотела еще раз обдумать все, что ощутила, хотя и понимала, от обследования уже можно отказаться. И это ещё один вопрос, который следовало решить в неторопливой обстановке.
На обратном пути, в карете, министр рассказывал Элен, какой ажиотаж вызвало среди придворных его появление в сопровождении незнакомки.
— Интриги, тайны, расследования, — рассмеялась девушка. Министр тоже засмеялся, а ничего так не сближает, как посмеяться вместе.
Подъезжая к дому Элен спросила:
— Энрике, зайдете отобедать?
— С удовольствием, если Вы не очень устали.
— Ни чуть, я буду рада Вашему обществу, — девушка не кривила душой, ей действительно сейчас было нужно общество именно министра. Она планировала расспросить его о правящих «пациентах».
Министр же, не подозревая о «коварных» планах лекарки, беззаботно шёл на обед.
Элен и Энрике расположились в гостиной. Девушка решила не играть в кошки-мышки, а спросить напрямую. Считать себя самой умной — не лучшая тактика, особенно в отношении такого человека как министр.
— Энрике, расскажите мне о правящей чете, пожалуйста. Мне очень важно Ваше мнение.
— Не ожидал, честно говоря, такого вопроса. А почему Вы спрашиваете именно сейчас, после встречи с ними?
— Я думаю, что именно встреча показала мне не коронованных особ, а обыкновенных людей. С такой точки зрения я их не рассматривала и растерялась.
— А я признаюсь, наоборот, не вижу в них правителей, а только людей. Наверно, потому, что я намного ближе к ним. Максимуса я знаю с детства. Герди, то есть Гертруду, с той поры, как мы познакомились на помолвке. А что Вы хотите узнать?
— Что они за люди? Насколько хороши, как правители? Любят ли друг друга? И, естественно, мне интересна Ваша версия об отсутствии у них детей.
— Очень сложную Вы мне задали задачку, — улыбнулся грустно министр. — Вы знаете, Элен, моё мнение предвзято. Я не могу быть объективным, проживая бок о бок с людьми. Потому что вижу их разными, иногда их ненавижу, иногда безумно люблю. Бывает, что хочется набить морду Максу. Любят ли они друг друга? Чужая душа — потёмки, я свечку не держу. Знаю, что в народе ходят слухи о якобы неземной любви Макса и Гертруды. Так и должно быть, народ должен слагать легенды о монархах. Но, что на самом деле между ними происходит, не знает никто, даже я.
Элен задумалась. Получается, что Стефан тоже ничего не знал о жизни её высокородных пациентов. Но почему он так уверен, что Энрике плетёт интриги против действующего правителя.
«Какой-то квест, ей Богу!», — вздохнула девушка.
Пришла ли пора поговорить на чистоту с министром. Скорее всего, но все-таки не стоит рассказывать о Стефане, так подсказывал ей внутренний голос. А он её никогда не подводил.
— Энрике, я не из праздного любопытства спрашиваю об их личной жизни. Мне тяжело говорить, но обследование не потребуется. Я увидела уже всё, что нужно во время завтрака. И Макс, и Гертруда, извини, что я по именам их называю, но так легче говорить. В общем, они абсолютно здоровы. Проблем с деторождением нет, но детей они иметь не смогут.
— Чёрт, что ты несёшь, — взорвался министр, — какая ты к чертям собачьим лекарка, Видящая, если ни хрена не разобралась.
Таким рассерженным Элен его ещё не видела. Да
