Его уязвленное эго пыталось убедить, что, возможно, она испытывает отвращение ко всем мужчинам в целом. Возможно, она холодна как лед только для того, чтобы Лекс ее так воспринимал, – бесполый, фригидный солдат, у которого по чистой случайности прекрасное лицо и соблазнительное тело. Очень соблазнительное и возбуждающее воображение.
Нико не знал трудностей в общении с женщинами. И это с его стороны не бахвальство, а констатация факта, основанная на многолетнем опыте. Когда дело доходило до прекрасного пола, он предпочитал наслаждаться легкими победами – чем короче связь, тем лучше. Погоня и борьба стимулировали и развлекали, но в большей степени привлекал настоящий бой – кровавая схватка с врагами Ордена и отверженными. Именно в этих схватках он находил истинное упоение.
Так почему же сейчас он так рвется последовать за Ренатой в надежде растопить ее ледяной панцирь, ну хотя бы чуть-чуть? Потому что он идиот. Упертый идиот, которым овладело смертельно опасное желание. Пора возвращаться к своим баранам, и наплевать на эротические волнения тела и на то, что он видел в глазах Миры. У него есть цель, миссия, которую Орден обязал его выполнить, и только поэтому он здесь.
Нико аккуратно завернул кинжалы и оставил замшевый сверток на скирде соломы: она вернется сюда, чтобы забрать оружие и впопыхах оставленные ботинки.
Нико вышел из псарни и продолжил осмотр территории. Высоко в небе за угольно-черной рваной кисеей облаков маячил тонкий серп луны. Теплый ночной ветерок шуршал пушистыми лапами елей, шелестел в кронах высоких дубов. Лесной воздух полнился ароматами терпкой еловой смолы, прелого мха и резкой свежестью протекавшего где-то неподалеку ручья.
Обычный лес. Ничего настораживающего.
И вдруг...
Николай вскинул голову и обратил лицо к западу. Едва уловимый аромат тронул его чувствительные сенсоры. Его здесь никак не может и не должно быть.
Запах смерти.
Старый, почти полностью выветрившийся.
Нико пошел в том направлении, куда вел его нюх. В лесную чащу. Пройдя ярдов сто, он замедлил шаг, ноздри обжигал запах разложения и тлена. Перед ним черной пропастью зиял овраг, глубокий, с крутым склоном.
Николай почувствовал тошноту прежде, чем опустил глаза вниз и увидел остатки кровавой бойни.
– Пресвятая богородица! – задохнувшись, пробормотал Николай.
Овраг был могилой – десятки человеческих тел небрежно, как мусор, сброшены одно на другое, много, сразу не пересчитать. Взрослые, дети. Убийцы не знали жалости, не щадили никого. И шла эта бойня в течение многих лет.
В тусклом лунном свете белели человеческие скелеты, руками, ногами сплетенные в зловещее кружево смерти, зияли пустые глазницы, застыли в беззвучном крике пустые отверстия ртов.
Николай отвел взгляд, отступил от края оврага и тихо выругался.
– Что за дьявол здесь бесновался?
Ответ был ему известен.
И сомнений не возникало.
Кровавый клуб.
Ярость и отвращение захлестнули волной. Вспыхнуло желание уничтожить всех тех вампиров, кто был вовлечен в это беззаконное массовое убийство. Конечно, у него не было права вершить правосудие, но в нем закипел инстинкт воина Ордена. У воинов Ордена было мало друзей и сторонников среди официальных органов управления Рода, и особенно среди сотрудников Агентства безопасности. Агентство не только выполняло функции полиции, но и формировало определенные политические тенденции в сообществе вампиров. Воинов Ордена они считали аутсайдерами цивилизованного общества, до мозга костей пропитанными духом войны. Дикими псами, которые только и ждут, чтобы на них надели строгий ошейник.
Факт массового убийства людей вызывал у Николая возмущение, но он не мог дать волю своему чувству справедливости и перейти к действию, как бы ему того ни хотелось.
Нико подавил бушующую ярость. Она погибшим здесь людям уже ничем не поможет. Слишком поздно. Все, что он может для них сделать, – выразить то уважение к их праху, которого они лишены.
Он сделался необычайно серьезным, опустился на колени у края оврага, широко распростер над ним руки и вызвал силу жизни, дремавшую в нем. Она была даром, отличавшим его от собратьев, хотя особой пользы ему не приносила. Нико почувствовал, как в недрах тела забурлила, пробуждаясь, вызываемая им энергия. Она росла, насыщаясь сиянием, и текла по рукам к ладоням.
Николай опустил руки к земле и коснулся ее пальцами.
Виноградные лозы и побеги ежевики зашуршали, расползаясь вокруг него зелеными змейками, за ними появились разноцветные головки лесных цветов. Все это росло с невероятной силой и быстротой. Нико направил зеленую массу в овраг, после чего, поднявшись на ноги, наблюдал, как тела людей постепенно покрываются живым ковром из цветов и листьев.
Это, конечно, трудно было назвать погребением, но больше Николай ничего сделать не мог; по крайней мере, теперь останки не будут гнить под открытым небом.
– Покойтесь с миром, – тихо произнес он.
Когда дно оврага закрылось полностью и костей не стало видно, он развернулся и тяжелым шагом направился к дому. Теперь он взглянул иными глазами на недавно построенный сарай, в котором в начале обхода уловил запах крови.
Чтобы убедиться в своих подозрениях, он направился к двери сарая, ментальным импульсом разорвал навесной замок, толкнул дверь и заглянул внутрь. Сарай, как заверял Лекс, был пустой. Но там стояли металлические клетки, высокие, и их назначение было совершенно очевидно – в них держали людей, сажали их туда на короткое время.
В пределах своей усадьбы Сергей Якут легализовал запрещенную охоту на людей, и здесь их держали как живую дичь.
Николай злобно зарычал, развернулся и направился к дому.
– Где он? – едва переступив порог, грозно бросил он в лицо возникшему перед ним телохранителю. – Где, черт возьми, он прячется?
Он не стал ждать ответа. По тому, как напряженно вытянулись телохранители, стоявшие у дверей, ведущих в большой зал, он понял – Якут там.
Пулей он метнулся к двери, оттолкнув одного из телохранителей, второй схватил карабин и нацелил на него. Нико вырвал у него оружие, прикладом двинул в лицо и в следующую секунду отшвырнул оглушенного телохранителя к стене.
Ногой ударил в дверь. Старый деревянный косяк треснул, петли слетели. Под дождем мелких щепок и древесной трухи, не обращая внимания на крики телохранителей, Николай вступил в зал. Полуодетый Сергей Якут лежал на кожаном диване, подмяв под себя черноволосую женщину.
Шум заставил его оторваться от трапезы и повернуть голову. То же сделала и его донор...
