Специальная психология, как и дефектология в целом, длительное время развивалась в виде ряда отдельных независимых областей (психология умственно отсталых, психология слепых и т. д.), и это затрудняло ее формирование в качестве целостной отрасли психологии. Основой для ее консолидации послужило выдвинутое Л. С. Выготским положение о том, что развитие психики аномальных детей подчиняется тем же основным закономерностям, которые обнаруживаются в развитии нормального ребенка…
…Выявление общности нормального и нарушенного развития необходимо продолжить, однако центральной задачей сейчас, когда специальной психологией накоплен огромный фактический материал, должно быть установление специфических закономерностей аномального развития.
Одна из важнейших таких закономерностей была сформулирована Л. С. Выготским в виде положения о возникновении в процессе развития аномального ребенка вторичных симптомов. Им же отмечалась общность разных форм аномального развития, которая проявляется в родственных затруднениях взаимодействия со средой (Л. С. Выготский, 1935).
Позднее Ж. И. Шиф, развивая это положение, формулирует его следующим образом: «Общим для всех случаев аномального развития является то, что совокупность порождаемых дефектом следствий проявляется в изменениях в развитии личности аномального ребенка в целом»[9]. В этой же работе отмечается, что у аномальных детей всех категорий, хотя и в разной мере, наблюдаются нарушения речевого общения.
В настоящее время данные специальной психологии и результаты исследований высшей нервной деятельности аномальных детей позволяют выделить ряд таких закономерностей. Они имеют разную меру общности. Отдельные из них характерны для всех форм аномального развития, другие объединяют лишь некоторые (например, аномалии развития, связанные с поражением разных анализаторов, или нарушения развития вследствие органических поражений центральной нервной системы), третьи свойственны одному конкретному дефекту. Примером закономерности, общей для развития психики всех аномальных детей, является снижение способности к приему, переработке, хранению и использованию информации. При всех видах аномалий развития объем информации, которая может быть принята в единицу времени, снижен по сравнению с нормой, для приема равного объема необходимо большее время; переработка информации также замедлена. При дефектах, связанных с нарушением деятельности того или иного анализатора, это снижение, естественно, проявляется особенно резко в области той информации, которая адресована пораженному анализатору, однако оно обнаруживается и при восприятии раздражителей, воздействующих на сохранные анализаторы. В работах И. М. Соловьева, Ж. И. Шиф, К. И. Вересотской, Т. В. Розановой, Х. Майклбаста и других показано, что у глухих детей такая закономерность совершенно отчетливо проявляется по отношению к зрительно воспринимаемой информации (увеличение латентного периода простой реакции; увеличение времени, требуемого для восприятия объектов; уменьшение количества воспринимаемых деталей предметов и изображений при усложненных условиях и т. д.). Аналогичная картина обнаруживается и в осязательном восприятии глухих.
Поражения центральной нервной системы (при олигофрении и в меньшей степени при задержках развития) своим результатом имеют снижение скорости приема всех видов информации и уменьшение ее объема, поступающего за единицу времени, а также искажение первичной информации (выражаясь языком теории коммуникации, увеличение шумов). Замедленность процесса восприятия у умственно отсталых, его узость отмечены в работах Г. Я. Трошина, И. М. Соловьева и его сотрудников (А. И. Липкиной, Е. М. Кудрявцевой). В этих же исследованиях показана меньшая дифференцированность восприятия у олигофренов. Ж. И. Шиф, Г. Л. Выгодская и другие установили снижение скорости реакции у этих детей. Ф. Краттер, Н. О'Коннор, Ф. Кодман, Е. Н. Правдина-Винарская обнаружили повышение порогов чувствительности у умственно отсталых, что также свидетельствует о снижении способности к приему информации.
При задержках развития данная закономерность выявлена Т. В. Егоровой, Л. И. Переслени, М. В. Ипполитовой и другими. Проявление ее при алалии отмечается М. А. Панкратовым. Ее наличие подтверждается также клиническими и педагогическими наблюдениями.
Замедленность или нарушение приема и переработки информации в той или иной мере наблюдается при всех поражениях центральной нервной системы, возникающих у взрослых людей (как это, например, показано А. Р. Лурия и другими применительно к взрослым с локальными поражениями мозга). Однако в этих случаях нарушения ограничиваются пораженным анализатором (Х. Бирч, А. Белмонт и Э. Карп, 1967; А. Белмонт и А. Хандлер, 1971). Общей особенностью, наблюдающейся у всех аномальных детей, является также нарушение словесного опосредования при образовании новых связей. В наиболее отчетливой форме оно обнаруживается у умственно отсталых детей. Это показано как в ряде психологических исследований (И. М. Соловьев, Ж. И. Шиф, Б. И. Пинский, А. И. Липкина, В. Г. Петрова, К. Бёдор, Н. О'Коннор), так и при изучении высшей нервной деятельности (А. Р. Лурия, В. И. Лубовский, Е. Н. Марциновская). Нарушения словесного опосредования также имеют место при отсутствии органических поражений центральной нервной системы при частичных дефектах анализаторов. Это очевидно при дефектах слуха, когда нарушается нормальное развитие словесной системы, но даже при частичных дефектах зрения (у слабовидящих) обнаруживается, что непосредственный зрительный анализ сигналов может страдать меньше, чем словесная квалификация его результатов. Так, у детей с высокой степенью близорукости выработка дифференцировки простых световых сигналов по интенсивности происходила без значительных отличий от того, что наблюдается у детей с нормальным зрением, но дать адекватный словесный отчет слабовидящие затруднялись.
Для всех видов аномального развития характерно замедление процесса формирования понятий. Для формирования какого-либо понятия необходимо образование большего количества единичных связей, в то время как индивидуальный опыт медленнее создает то состояние «предуготованности», которое делает возможным формирование нового понятия у нормального ребенка после образования двух – трех единичных связей (М. М. Кольцова).
Отмеченные выше закономерности (равно как и многие другие, которые еще должны быть обнаружены) проявляются как в особенностях психических образований аномальных детей (образах восприятия, представлениях, понятиях и т. д.), так и в функционировании механизмов, реализующих психическую деятельность…
Установление общих и специфических закономерностей изучаемых явлений имеет не только практическое и прикладное значение, о котором говорилось выше, в начале статьи. Иерархизированная, упорядоченная система выявленных закономерностей создает основу теории конкретной области знания.
Начало созданию системы общих закономерностей в специальной психологии было положено Л. С. Выготским. Обратить внимание дефектологов на значение, своевременность и необходимость дальнейшей разработки таких теоретических представлений специальной психологии как целостной научной отрасли и было задачей автора.
Дефектология. 1971. № 6. С. 15–19.
А. Р. Лурия
Мозг и психика
…Современная наука пришла к выводу, что мозг, как сложнейшая саморегулирующая система, состоит по крайней мере из трех основных устройств, или блоков. Один из них, включающий системы верхних отделов мозгового ствола, сетевидной, или ретикулярной, формации, а также образования древней (медиальной и базальной) коры, дает возможность сохранить известное напряжение (тонус), необходимое для нормальной работы высших отделов коры головного мозга; второй (включающий задние отделы обоих полушарий, теменные, височные и затылочные отделы коры) – сложнейшее устройство – обеспечивает получение, переработку и хранение информации, поступающей через осязательные, слуховые и зрительные приборы. Третий блок, занимающий передние отделы полушарий и в первую очередь лобные доли мозга, обеспечивает программирование движений и действий, регуляцию протекающих активных процессов и сличение эффекта действий с исходными намерениями. Все эти блоки принимают участие в психической деятельности человека и в регуляции его поведения, однако тот вклад, который вносит каждый из этих блоков в поведение человека, глубоко различен, и поражения, нарушающие работу каждого из этих блоков, приводят к совершенно неодинаковым нарушениям психической деятельности.
Если болезненный процесс (опухоль или кровоизлияние) выведет из нормальной работы образования верхних отделов ствола мозга (стенки мозговых желудочков) и тесно связанные с ними образования ретикулярной формации или внутренних медиальных отделов больших полушарий, у больного не возникает ни нарушения зрительного и слухового восприятия, ни каких-либо дефектов чувствительной и двигательной сферы, речь его остается прежней, и он продолжает владеть имеющимися у него знаниями. Однако заболевание приводит в этом случае к снижению тонуса коры головного мозга, а это проявляется в очень своеобразной картине нарушений: внимание больного становится неустойчивым, он проявляет патологически повышенную истощаемость, быстро впадает в сон, его аффективная жизнь изменяется, и он может стать либо безразличным, либо патологически встревоженным, страдает его способность запечатлевать и удерживать впечатления, организованное течение мыслей нарушается и теряет тот избирательный характер, который оно имеет в норме; нарушение нормальной работы стволовых образований, не меняя аппаратов восприятия или движения, может привести к глубокой патологии сознания человека…
