Официант поставил на стол чашу с мороженым, облитым ромом, и поджег его. Когда вспыхнуло пламя, Виктория набралась, наконец, смелости и взглянула на Ника.
— Я помню все, что ты любишь, что когда-то любила, — ответил он на ее немой вопрос. — Эта штука тем хороша, — хитро добавил он, потому что она все еще смотрела на него с недоумением, — что, когда ее ешь, не очень-то удобно ссориться.
Глядя на пламя, Виктория чувствовала, что мир вокруг нее рушится. До нее вдруг дошло, почему она не хочет присутствовать на его помолвке. Когда он обручится, она навсегда его потеряет, и эта мысль была невыносимой.
— Пей вино и перестань дрожать, — тихо сказал он. — Ты ведь уже взрослая.
Виктория промолчала. Сегодня к ней пришло понимание того, что происходит. Он сказал, что она уже взрослая, но сама она не была уверена в том, что ей это нравится. Слишком уж было больно.
Тони и Виктория поехали домой без Ника, который остался ждать все еще не появившуюся Черил. Виктория никак не могла прийти в себя от разговора с Ником и от поведения Черил. Почти всю дорогу домой она молчала, не реагируя на болтовню Тони, рассказывающего о рыжеволосой девушке. Когда он по приезде предложил выпить по бокалу шампанского, она была в таком оцепенении, что не сообразила отказаться.
Ник приехал только после полуночи, а к тому времени они с Тони почти прикончили бутылку шампанского и сидели на полу, болтая. Тони рассказывал какую-то забавную историю. Виктория, хотя и понимала, что смеется больше, чем эта история заслуживает, никак не могла остановиться и продолжала хихикать в тот момент, когда Ник вошел в комнату.
Они не слышали шума подъехавшей машины, что было совсем неудивительно, принимая во внимание их слегка затуманенное восприятие окружающего. Ник сразу оценил обстановку.
— Значит, так, по-вашему, должен заканчиваться веселый вечер? — строго спросил он, глядя в ухмыляющееся лицо Тони.
— Знаешь, ты в последнее время стал таким занудой, — заплетающимся языком заявил Тони.
Виктории Ник показался просто злым. Поскольку Ник никогда не злился на Тони, она приняла его неудовольствие на свой счет. Виктория перестала хихикать, почувствовав себя крайне неловко.
— Я иду спать, — провозгласила она, пытаясь встать.
Ник свирепо глянул на задравшийся выше колен подол ее платья.
— Если ты в состоянии идти, — взорвался он.
— Вдвоем нам все нипочем, — сообщил Тони. — Мы поднимемся наверх как единое целое.
— И скатитесь вниз, — прервал его Ник.
Он вошел в комнату и рывком поставил Викторию на ноги.
— Если ты думаешь, что мы пьяны... — начала она высокомерно.
— Для этого не требуется большого воображения, — прорычал он. — У меня есть глаза.
— Оставь ее в покое, — приказал Тони, с трудом поднимаясь и качаясь из стороны в сторону. — Нас с Викторией нельзя разлучить.
— Иди спать, — презрительно прикрикнул на него Ник. — Протест заявишь завтра, когда у тебя снова будет голова на плечах.
— Голова не на плечах, а на шее. Человек с таким положением должен это знать, — сказал Тони и, вдруг плюхнувшись на диван, отключился.
Терпение Ника, видимо, лопнуло, и он стал молча подталкивать Викторию к двери. Но ноги не слушались ее, она стала спотыкаться. Тогда Ник подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице.
— А как же Тони? — озабоченно спросила она.
Тони выпил гораздо больше, чем она, но и у нее кружилась голова. Оба они не привыкли столько пить, а сегодня они пили шампанское так, будто это был апельсиновый сок. К тому же и за ужином она выпила вина больше обычного. Ей казалось, что вся эта выпивка — хорошее средство, чтобы спастись от мыслей о Нике, от самого Ника. Но, выходит, ей от него уже не спастись.
— Я займусь Тони после того, как уложу тебя, — прикрикнул на нее Ник. — Если бы я не приехал домой, вы бы сидели так до утра, и вид у вас был бы тот еще.
— Очень скоро ты не будешь возвращаться домой, — печально заявила Виктория. Она обняла Ника за шею, чтобы удержаться у него на руках, и обиделась, почувствовав, как Ник неожиданно напрягся. — Когда ты женишься, мы с Тони вполне сможем обойтись и без тебя. Мы и сейчас справляемся.
— Ах, справляетесь?!
Ник остановился и резко поставил Викторию на ноги, с сердитым видом наблюдая, как она качнулась и схватилась за него, не скрывая своего испуга. Ей казалось, что лестница уходит в бесконечность, а каждая ступенька таит в себе страшную опасность.
— Ник!
— Выходит, я все же нужен? Может, хватит притворяться? — рассердился он и снова поднял ее на руки.
На этот раз Виктория крепко обвила его шею руками, намереваясь держаться за Ника до тех пор, пока не почувствует, что пол больше не уходит у нее из-под ног.
Ник поставил ее на ноги у дверей спальни.
— Спасибо, — тихо, но с достоинством поблагодарила она его. — Без твоей помощи я бы не справилась.
Ник взглянул на нее пристально, а потом его лицо вдруг расплылось в улыбке, а в глазах появился веселый блеск.
— Ты уверена, что сможешь добраться до постели без происшествий?
— Когда-то ты всегда был таким, как сейчас. Я уже стала забывать, так давно это было... Что же случилось?
— Наверно, мы повзрослели, — тихо сказал Ник и, повернув ее лицом к свету, спросил: — Сумеешь лечь в постель?
— Не беспокойся. Увидимся завтра.
— Вряд ли. Завтра я проведу весь день у Черил. Надо помочь спланировать прием. Надеюсь, ты помнишь, что обручение состоится в конце будущей недели?
— Гори оно синим пламенем! — провозгласила Виктория, глядя ему, прямо в лицо.
— Но ты все равно придешь.
Это прозвучало не как угроза, он просто был абсолютно уверен, что она подчинится.
— Я приду. У нас у всех есть обязательства, все мы несем свой крест.
— Почему ты так яростно сопротивляешься этому приему?
— Не знаю. Все во мне почему-то бунтует. Может, на самом деле где-то в подсознании мне ненавистна суета, связанная со свадьбой. Придется пройти и через это.
— Сможешь?
Ник нежно пригладил ей волосы, но Виктории хотелось не этого. Впрочем, она не знала, чего хочет на самом деле. Ей просто казалось, что наступил конец света.
— А разве у меня есть выбор? Я чувствую себя так, будто я попала в ловушку, сама не знаю почему. В конце концов, эта окаянная свадьба — твоя!
— Верно, это моя окаянная свадьба, — согласился он.
Ник опустил голову, и она поняла, что сейчас он ее поцелует, как тогда, во время грозы. Она сознавала, что поступает нехорошо, но не попыталась уклониться. Поцелуй был жгуче-сладок и показался ей вечным, хотя прикосновение его губ длилось лишь короткое мгновение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
