Статья 4. Каждый житель планеты Миллениум РайХ должен работать всегда, когда не спит. Нужен или не нужен его труд, неважно; он должен работать, так как работать само по себе хорошо, только так мы избавимся от всяческой бесполезной траты сил.
Статья 5. Не лгать Императору.
Статья 6. Не задавать вопросов Императору.
Статья 7. Доверять Императору.
Статья 8. Император всегда прав.
Статья 9. Донесение о нарушение законов кодекса Корсиканца поощряется премией.
Статья 10. За нарушение любого из перечисленных законов последует смертная казнь, в виде публичного сожжения на костре.
Человек замолчал. На экране показывают толпу, стоящую перед замком. Все молчат и смотрят на балкон. На экране вновь показывают человека. Он продолжал:
– Я думаю о вас и вашей верной работе. Вы работаете только ради друг друга, и этот физический труд объединяет всех нас. Только тогда, когда мы все цело посвятим себя делу планеты Миллениум РайХ, она станет высочайшим воплощением идеи и образа жизни. Именно тогда, наша планета превратится в вечную и нерушимую опору народа. И новые рабочие силы понесут на плечах нашу империю. Великий Миллениум РайХ. Раб, так же, должен быть отличным бойцом, от которого требуется умение:
1. Стремительно совершать перебежки и быстро и в то же время бесшумно и незаметно переползать всеми способами в зависимости от рельефа и свойств местности.
2. Быстро преодолевать различного рода препятствия: небольшие речки, участки болотистой местности, противотанковые рвы, эскарпы и контрэскарпы, проволочные сети, завалы, засеки, канавы, заборы, плетни, изгороди.
3. Вести ближний бой, и особенно, рукопашный бой.
4. Отлично стрелять из пистолета и пулемета.
5. Метко метать гранаты по малозаметным целям.
6. Раб обязан быть проворный как заяц, прочный как кожа и твердый как сталь.
Дорогие товарищи! Дорогие рабочие! Я вырос из ваших рядов. Я сам стоял рядом с вами. Шесть лет войны я находился среди вас. И затем я благодаря своему прилежанию, учебе, претерпевая голод постепенно поднялся. В глубине души, я всегда оставался таким, каким был прежде.
Человек на экране разводит руки в стороны и кричит:
– Порядок! Свобода! Справедливость!
Толпа хором повторяет за ним: Порядок! Свобода! Справедливость!
Толпа кричит: Хвала Корсиканцу! Хвала Корсиканцу! Хвала Корсиканцу!
После криков толпа замолчала. На экране показывают уходящего человека. Все присутствующие начинают расходиться.
– Что будем делать? – сказал я.
– Дождемся, когда все разойдутся, и пойдем к воротам.
Меня всегда удивляло то, как быстро в безлюдном месте может образоваться огромная толпа, и так же быстро уйти в никуда, словно их здесь никогда и не было.
Мы пошли к металлическим воротам, не встретив никого на пути. В воротах есть дверь. За входом наблюдает камера. На двери весит объявление:
ТРЕБУЕТСЯ ТОЛКОВАТЕЛЬ СНОВИДЕНИЙ
– Самое главное улыбайтесь, это достаточно простой способ произвести выгодное для нас первое впечатление, и будьте любезны, особенно это касается тебя, Люция, – сказал я и постучал в дверь.
– Я знаю, что такое любезность, – сказала она.
– Я это заметил в магазине и на корабле, – сказал я.
– Они угрожали нашей опасности и…
Голос: «Кто?»
– Мы искренне приветствуем вас! – сказала Люция.
Голос: «Кто?!»
– Мы насчет работы, – сказала Люция.
– Толкователь сновидений? – сказал голос.
– Да, – сказала Люция.
Дверь отворилась, на входе появился не симпатичный молодой человек и пригласил нас зайти. Мы вошли.
– Здравствуйте! – сказал он.
– Здравствуйте! – сказали я и Люция.
– Я вас провожу, – сказал он.
Мы направились за ним. Замок внутри вовсе не похож на замок снаружи. Уличная сторона сделана из камня, как и положено всем замкам. Внутри же сделан евроремонт под ключ, что явно не сходится с внешней картинкой. Нас провели по коридорам к главной башне, посадили в лифт и отправили наверх. Мы вышли из лифта в башню, круглое помещение, обставленное по последнему слову технике, с лифтом в середине, стеклянный купол и стеклянные стены.
– Поляризованное стекло, – сказал человек встретивший нас.
Это тот человек, который говорил с балкона. Он до сих пор в руке держит книгу.
– Здравствуйте басурмане. Нравится мой замок? – сказал он.
– Нравится, – сказал я.
– Сей сооружение рук великого Мульцибера, – сказал он.
– Мы от всего сердца приветствуем вас! – сказала Люция.
– Взаимно! Я Император Корсиканец. Представьтесь же и вы, мои гости.
– Я Люция – толковательница сновидений. Это мои помощники: Божест и Колыбель, мы туристы, любим путешествовать, заводить новые знакомства и менять окружающий нас мир.
– Мне неважно кто вы и откуда вы. Главное, что вы толковательница сновидений, этого достаточно. Я безумно рад приветствовать вас и ваших помощников в своей Империи – Империи Корсиканца, расположенной на планете Миллениум РайХ, – сказал Корсиканец.
– Мы сердечно благодарим вас за теплый прием! – сказала Люция.
– Не стоит благодарности! Вы не первые, кто заявляет, что может объяснить сновидения, поэтому мне придется вас проверить, – сказал он.
– Почему для вас столь важно значение сновидений? – сказал я.
– Законы нашего мышления, не видят разницу между сновидением и бодрствованием. Потому, что рабу снится, можно определить его намерения. Если он убьет кого-нибудь во сне, то убьет и наяву. «Минутка откровения» – введенное мной к исполнению обязательство, согласно которому, каждый раб после пробуждения от сна, обязан рассказать, что снилось. Что может быть лучше того, чтобы заранее предотвратить преступление? Практика показала – ничего. Вам отдельные комнаты или совместную? – сказал Корсиканец.
– Совместную, – сказала Люция.
– Я провожу вас. Уже поздно, нужно отдыхать, а завтра мы встретимся у меня и поговорим, – сказал он.
Мы зашли в лифт, спустились и вышли в длинный коридор. Коридор не подвергся евроремонту, стены из камня, окон нет. Коридор освещают лампы, реагирующие на движение. Корсиканец идет и произносит:
– На свободе, в небе ясном,Я летал, в порыве страстном.Будучи царем небес,Охранял прекрасный лес:От пожаров, загрязнений,От наглых чужих вторжений.Кто?! Рождал ярость во мне,В главном птичьем короле.Кто?! В глаза мне кровь налил,И мой взгляд теперь не мил.Слюни в бешенстве пуская,Устремлялась в бой вся стая.В гневе погрязшие орлы,Разрывали на куски.Бились, до смерти, от страха –Умереть и потерять,Наслаждение полета,Что давала им свобода;Это делало сильнееИх, выносливей и злее.Когти острые вонзая,Кожу с мяса сдирая.Но, к концу ведет начало,И орлов пало немало.Стала ярость – красотой,Усмирив характер свой.Жизни нет в моих глазах,Но мой взгляд, и впредь, вселяет страх.
– Великолепно! – сказал я.
