всей видимости, из нашей нормальной жизни.
Тут я вспомнила, что на кровать шла со своим айфоном. Я решила взять его и кому-нибудь позвонить, но, открыв мессенджер, я не смогла открыть ни один из существующих там диалогов. Я открыла новое сообщение и написала: «Помогите, я попала в ловушку», – отметила пять первых попавшихся адресатов из записной книжки и нажала «отправить». Сообщение вроде улетело, но я не увидела в списке диалогов этих адресатов и этого сообщения.
Тогда я решила найти в списке контактов своих детей и написать им – но, найдя каждого, я не смогла войти в диалоговое окно, так как оно попросту не открывалось, а фотографии на аватарах были зеркально отраженные и черно-белые вместо цветных. Было такое ощущение, что я нахожусь по ту сторону зеркала.
Я встала, подошла к окну и тут увидела, что мой бойфренд очень пристально смотрит сквозь окно. Я проследила за его взглядом: он был направлен на дом напротив, и, о боже, подняв взгляд на дом, я увидела в нем зияющие дыры от бомб; электричества не было, все дома в нашей видимости были разрушены, на улице ни души, темнота, и в отдалении мы оба услышали вой сирены. Меня начало трясти; я схватила айфон и увидела, что заряд батареи достиг критической отметки. Схватив зарядку, я попыталась это исправить, но телефон почему-то не хотел принимать заряд. В ужасе от всего происходящего я побежала в коридор, где увидела открытые двери, обвалившийся потолок, покосившиеся стены и провалившийся пол.
Я побежала в подъезд – там была аналогичная картина, двери во все квартиры были открыты, и создавалось такое ощущение, что все соседи очень поспешно покинули свои жилища. Лестница к окну была засыпана обломками кафельной плитки с пола подъезда. Я подбежала к окну и стала открывать его, но за мной выскочил мой бойфренд и резко оттолкнул меня, подумав, что я хочу выпрыгнуть. Я объяснила, что не планирую этого делать. Я начала объяснять ему то, что вижу, и он ответил, что видит то же самое.
Потом он сказал: «Вспомни, что мы оба находимся под воздействием кислоты и что это все просто галлюцинации». Я ответила, что осознаю это, но не могу понять, почему у меня заблокирован мессенджер и я не могу никому позвонить.
Время было около пяти утра. Мы подошли к окну в подъезде. Обычно в это время у нас в районе уже суматоха: соседи гуляют с собаками, кто-то бежит на автобусную остановку, дворники убирают снег, а сейчас все было подозрительно тихо.
Мы решили вернуться обратно в квартиру. Я взяла свой телефон и полезла в социальную сеть – там я тоже не обнаружила ничего позитивного: мне выпадали какие-то непонятные ролики от людей, на которых я не подписана, я не могла открыть ни одной страницы своих друзей или близких.
Тут я опять выскочила в коридор и начала стучаться в комнату мамы. Мама открыла дверь, но вид у нее был весьма странный: она была похожа на манекен, говорила шаблонные фразы и постоянно спрашивала, который час. Забежав в ее комнату, я нашла ее кнопочный телефон и начала набирать номера своих детей. В этот раз тоже, как и со своего, я не смогла ни до кого дозвониться. У каждого срабатывал автосброс звонка, а потом и вовсе включался автоответчик оператора, который говорил, что такие абоненты не зарегистрированы.
Мы с моим парнем снова вышли в подъезд, я прихватила еще и его телефон, решив позвонить кому-нибудь из наших знакомых с его аппарата. Он поддержал мою идею, и было решено позвонить его маме. Она находилась в другом часовом поясе, так что у нее был уже день. Когда мы позвонили по видеосвязи, она отключалась, но через некоторое время раздался звонок, мы включили телефон на громкую связь, и из трубки раздался механический голос, отдаленно похожий на голос матери моего бойфренда. Голос был однозначно не ее, очень настороженный, холодный и неприветливый, и на каждый наш вопрос следовал ответ в виде встречного вопроса. Мы поняли, что ничего не получим из этого разговора, и решили вернуться в квартиру. Зайдя домой, я пошла в комнату мамы.
Моя мама сидела на диване, я подошла к ней, села в ноги и сказала, что очень сильно ее люблю, а потом начала просить у нее прощения за все свои грубые выпады, жесткость характера и так далее. Сказала ей, что запуталась и не знаю, куда идти.
Потом я просто разревелась со словами: «Мамочка, выведи нас из темноты!» Моя мама уже давно потеряла 90 % зрения и научилась жить в темноте, поэтому ответила: «Для того чтобы видеть, глаза не нужны. Дорогу осилит идущий».
От ее слов я еще больше разрыдалась. Мне казалось, что прежний мир, в котором я жила, просто начисто захлопнулся, оставив меня, моего бойфренда и мою маму на обочине. Я не знала, куда мне идти, что делать. Взяв свой телефон, я снова начала серфить мессенджеры и социальные сети в поисках хоть одной живой души и снова в одной из социальных сетей наткнулась на непонятную для меня информацию. Я отчетливо увидела картинку, что в таком положении, как я и мои близкие, окажется каждый, кто не будет соблюдать новые законы, например тот, кто не пойдет делать профилактические прививки или проходить осмотры и прочее. Я кинула телефон в стену и опять побежала в подъезд проверять обстановку.
Время близилось к семи часам утра. День был будний, но в подъезде все было так же: как будто после бомбежки, только двери в квартиры соседей были прикрыты. Там я встретила своего бойфренда: он сидел на ступеньках и обреченно смотрел в окно. Я подошла к нему, и с меня градом бежал холодный липкий пот. Я сняла с себя амулет, подаренный его сестрой, зажала его в руке. Мой бойфренд увидел мое состояние, встал, обнял меня и сказал: «Если все так хреново, тогда пойдем обнимемся и помрем дома на кровати». С этими словами он повел меня домой. Мы зашли в комнату, в которой царил полумрак, прошли к окну, сели на кровать и уже хотели лечь, как по комнате прокатилась световая волна, и все, что было черным и темным, стало окрашиваться в различные оттенки фиолетового цвета. Создавалось впечатление, что все вокруг было под покровом темной материи и она начала постепенно рассеиваться или становиться тоньше. А далее мы с бойфрендом отчетливо услышали фразу: «Ваш приз – Гонконг, вы вышли в
