– Мне жаль быть такой нелюбезной, лорд Рейвенсворт, но есть множество причин, по которым я вынуждена отклонить ваше... исполненное благих намерений предложение. – Ее голос дрожал от сдерживаемого гнева.
Глаза Рейвенсворта сузились в две опасные щелки.
– Во-первых, я не чувствую призвания быть любовницей. Умоляю простить меня. Полагаю, такие откровенные слова ранят ваши чувства.
Рейвенсворт стиснул зубы.
– Мне не нужна женщина, у которой есть призвание быть любовницей, – резко возразил он. – Почему вы так оскорбляете и меня, и себя? Если бы мне была нужна такая женщина, вы думаете, что я обратился бы к вам?
– Во-вторых, – продолжала Брайони, сознательно игнорируя все слова его светлости, – я бы не вступила в связь с вами, даже в законную, будь вы последним мужчиной на земле. – В ее голосе зазвучали истерические нотки, и она вонзила ногти в ладони, стараясь унять невольную дрожь. Ей вдруг стало трудно дышать, и она желала только одного – избавиться от его ненавистного присутствия.
Рейвенсворт взял ее за руку и тихо рассмеялся.
– Вы злитесь на меня. Я действовал слишком стремительно. Вам нужно время, чтобы обдумать мое предложение.
Брайони удержала язвительные слова, готовые сорваться с ее губ. Она не доставит ему удовольствия понять, как сильно он ранил ее. Она попыталась высвободить руку, но он только сжал ее сильнее.
– Мне не нужно больше времени на обдумывание вашего предложения, милорд, – сухо произнесла она. – Вы кичились тем, что вы человек чести. Я поверила вам. Вот что я дам за вашу честь! – Она щелкнула пальцами у него перед носом, и он отшатнулся. – Вы оскорбили меня самым унизительным из всех возможных способов! Вы можете взять свою честь, сэр, и отправляться с ней к дьяволу!
Лицо Рейвенсворта потемнело от гнева. Он встал, нависая над ней, и она отпрянула, увидев угрозу в его глазах.
– Отпустите меня! – вскрикнула она, почти потеряв контроль над собой.
Безжалостные пальцы впились в ее плечи, когда он повернул ее лицом к себе.
– Я отпущу вас, – мрачно сказал он, – как только вы ответите мне на один простой вопрос. Я нравлюсь вам? Нравлюсь? – Он зло встряхнул ее. – Говорите же, черт возьми!
Брайони хотелось отрицать это, но она не могла. Она бросила на него отчаянный взгляд и промолчала.
– О, Брайони, Брайони, – сказал он с резким смехом, – какое несчастье для вас, что вы не можете солгать.
Он взял ее лицо в ладони и привлек ее ближе. Брайони замерла в его руках. Что-то в его напоминавших пантеру движениях подсказало ей, что сопротивление будет смертельно. Она в первый раз осознала его абсолютную силу, и это испугало ее. Перед ней был не тот мужчина, который заботился о ее благополучии в прошедшие месяцы, рисковал собой, чтобы спасти ее, когда лошади в двуколке понесли, это был незнакомец. Она услышала тихую, пугающую пульсацию где-то внутри и попыталась подавить ее.
– Брайони, – хрипло произнес он, наклоняясь, чтобы накрыть ее дрожащие губы своим ртом.
Брайони всхлипнула, и горячие слезы заструились по ее щекам. Он смахнул их рукой и заключил ее в объятия, с силой прижимая к своему телу, вынуждая положить руки ему на плечи. Она отвернулась, но он просто наклонил голову и поцеловал нежную ложбинку между ее грудей. Мягко, но неумолимо его страстные ласки убеждали ее уступить ему, и Брайони, дрожа в его руках от предвкушения, которого она не понимала, почувствовала, что не в силах сопротивляться. Когда она открыла губы, чтобы позволить его языку проникнуть в ее рот, она поняла, что пропала.
– Трепещете, любовь моя? – пробормотал он.
Брайони смутно осознала, что его ласки прекратились. Она посмотрела в пылающие глаза Рейвенсворта, и от отраженного в них триумфа ей стало стыдно.
– Отпустите меня! – в отчаянии взмолилась она и отвернулась, как будто само его присутствие было ей отвратительно.
– Брайони, Брайони, не отворачивайтесь от меня, – пожурил он ее, беря за подбородок. – Вы принадлежите мне. Вы ведь понимаете это, не так ли?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Раньше я думала, что мы могли бы быть друзьями, но теперь... – Она недоговорила. Ее голос вибрировал от презрения. – Я никогда не думала встретить такую жестокость в любом мужчине, тем более в человеке чести. Вы мне отвратительны. Я презираю вас!
Он отдернул руку от ее лица как ужаленный, и Брайони вывернулась из его рук и выбежала из комнаты.
Его светлость уселся на диван. Нужно подождать минут десять, подумал он, прежде чем последовать за ней. Нет нужды вызывать подозрения всего света. Пусть она немного подождет. Он сунул руку во внутренний карман сюртука и достал сигару. Рассеянно зажег ее и с видимым спокойствием затянулся. Он не знал, как дальше действовать, если хочет завоевать эту девушку. Рейвенсворт закрыл глаза и задумался. Она совершенно лишена здравого смысла. Как могла она подумать, что его предложение оскорбительно? Ему предначертано стать герцогом, а она, откровенно говоря, ничего собой не представляющая девчонка. Неужели она стремится получить его титул и состояние? Может, она всего-навсего очередная интриганка? Нет. Это даже не подлежит обсуждению! Все его инстинкты, все чувства возражали против такого предположения. Мисс Брайони Лэнгленд была просто добродетельной леди. Черт возьми, он не хотел, чтобы она была недобродетельна. Почему она не может этого понять?
Его светлости стало казаться, что он проиграл не только одну битву, но, вероятно, и всю войну. В какую передрягу он попал! Слово «Немезида» непрошено высветилось в его мозгу. Он неосознанно прикусил губу. Эйвери, подумал он, просто умер бы со смеху.
Глава 7
Когда Брайони убежала от Рейвенсворта, ее единственной мыслью было оказаться подальше от всех бездушных и безразличных людей, из-за которых она испытывала жестокое унижение с того самого момента, как переступила порог этого старинного дома. Она невежливо проталкивалась через переполненную гостями столовую, почти ожидая в любой момент ощутить ненавистную руку Рейвенсворта на своем плече, но ничто не помешало ее стремительному бегству. Она поймала на себе несколько изумленных взглядов, но свет мало интересовали действия игнорируемой всеми чудачки.
Достигнув большого фойе, она помедлила, не зная, как лучше осуществить свой побег. Ее теплый плащ был в дамской гардеробной. У нее заняло меньше минуты найти его и в спешке промчаться мимо пораженного швейцара, охранявшего вход.
Брайони даже в голову не пришло известить Харриет или тетю Софи о своих намерениях. Ее чувства были в таком смятении, что она просто не могла взглянуть на произошедшее сквозь призму спокойной рассудительности. Брайони была вне себя от ярости и стыда. Исступленно кутаясь в плащ, она побежала через Кавендиш-сквер, не отдавая себе отчета, куда направляется, да ей и не было до этого дела. Она хотела только, чтобы между ней и презренным маркизом оказалось как можно большее расстояние.
