- Его нет! - доложил Джеймс Троп. - И не может быть! Мы вели наблюдение с трех сторон.
- Плохое наблюдение. Вы не должны были упускать его из вида, независимо со мной он или без! - Грачев злобно выругался и посмотрел на часы. Гулид опережал его минут на тридцать. Если он направлялся к периметру, то это незначительный отрыв.
- Свяжитесь с Пэраном. Передайте от меня: восьмой участок пятого сектора. Пусть держит наготове два вертолета. Без моей команды не взлетать.
Воспользовавшись авто Луи, он поехал к северо-восточной окраине. Гулид шел, конечно, пешком, и, мчась на предельной скорости, можно было отыграть минут двадцать. Возле леса, начинавшегося от старой бетонки, Андрей остановил машину и быстро зашагал по тропе к пятому сектору. Добравшись до северной отлогости, он уже не сомневался, что преследует Рона Гулида: его рослая фигура появилась метрах в двухстах впереди. Грачев, сохраняя дистанцию, бесшумно шел следом. Не доходя до мачты слежения, физик остановился. Путь преграждала лишенная растительности, ровная, как стол полоса периметра. Чуткие приборы мгновенно реагировали на изменения параметров в зоне, компьютер анализировал информацию и давал заключение на центральный пост.
Несколько минут Гулид стоял неподвижно, повернувшись к черной цепи холмов и лесу, за которыми скрывался ставший почти родным, поселок. Казалось, он прощался, застыв одиноким изваянием на пустоши, окруженный лишь лунным светом и грустью. Потом бросил взгляд на часы и переступил через запретную линию.
Под прерывистый вой сирены, снопы яркого света должны были обозначить участок между мачтами восьмого, но ничего подобного не случилось. Новая аппаратура, установленная по приказу Пэрана, действовала не лучше прежней.
- Хорошо, мистер Гулид, вы можете играть в прятки с техникой. Посмотрим, как выйдет со мной.
Лишь беглец скрылся из виду, Грачев тем же маршрутом пересек зону и спустился к ложу оврага. Он долго шел за ним, ориентируясь на шорох ветвей. Потом скалистый массив, который они огибали, заслонил восходящую Луну. Двигаясь в темноте, почти на ощупь, Андрей отпускал Гулида все дальше, опасаясь, что неосторожное движение, грохот камней, покатившихся из-под ног, выдаст его - тогда, обещавшая удачу охота, превратится в примитивное состязание мышц. Цена риска была слишком велика; он медлил, а Гулид тем временем уходил по широкой осыпи к морю.
Когда Грачев достиг прибрежной полосы, он с ужасом понял, что потерял беглеца. Снова появившаяся луна, освещала голое каменистое поле, рядом вставали острые пики скал. Прислонившись мокрой спиной к сосне, он вслушивался в ночь, но слышал лишь шелест окрепшего ветра и плеск близких волн. Ничто не выдавало присутствия Рона Гулида. С каждой минутой надежда угасала. Делая ставку на осторожность, он переиграл. Он просчитался. Оставалось дать пеленг вертолетам охраны. С крайним нежеланием Грачев повернул лимб на браслете связи и побрел к дыбившимся гигантскими ступенями базальтовым уступам. Он уже не верил, что может настичь Гулида вовремя, а главное - оставить за собой момент неожиданности, и лишь старался определить вероятные продвижения беглеца.
Вдруг слабый голубоватый всполох, точно отблеск далекой молнии, заставил свернуть Грачева вправо. Прерывистое свечение где-то над соседней возвышенностью, не могло принадлежать прожекторам поисковых вертолетов - до их подлета оставалось минут пять. Не раздумывая, будто к жертве зверь, он устремился в направлении странных световых сигналов. Многометровый, крутой подъем одолел на одном дыхании, перебрался через гребень скалы и увидел происходящее: мерцающий голубоватый конус вырастал из пустоты, словно огненный кристалл, питаемый дикими энергиями. Фантастическое явление от ночной тьмы казалось великолепным и настолько же пугающим.
Рон Гулид застыл в нескольких шагах. Взгляд его был прикован к часам.
- Без фокусов, мистер Гулид! - вскидывая парализатор, Андрей выступил вперед. Подавив страх, он весь превратился в холодный расчет и был готов к самым безумным действиям противника.
- Вы здесь?! - Гулид резко повернулся. Синие всполохи делали бледнеющее лицо похожим на мертвую маску. Голос стал горьким и сдавленным, - Не делайте этого, Андрей. Прощу. Вы повредите не только мне.
- Теперь мои действия всецело зависят от ваших. Не рискуйте, мистер Гулид - у вас нет шансов.
Бесшумно, точно черные призраки ночи, на радиопризыв Грачева мчались вертолеты. Мощные прожекторы ударили с высоты, с двух сторон. В то же время световой конус стал ярче и обрел плоть,
- Пожалуйста, оставайтесь на месте, Андрей! Не двигайтесь! Только минуту! - сказав это, Гулид шагнул сквозь стелу густого света.
Прочувствовав, как чужая воля сковывает разум, Грачев едва сумел передвинуть напряженным пальцем дозатор и двинулся следом. Едва ослепительное нечто сомкнулось за ним, изумление и жестокий страх, словно высоковольтный ток, пронзили его существо. Задыхаясь, он как проклятие, выкрикивая имя Гулида. Грудь в лохмотья разрывал вакуум. Мерещились скрытые мглистым коконом, людские фигуры. Три. Потом одна. Нити, связывающие с реальностью, разорвались, и пришел ужас падения. Падения в бездонную бездну.
Глава третья
Земля Атта
Власть ночи была на исходе. Звезды блекли. Только самые яркие: близкие или могучие кололи небо синими лучами. Океан катил тяжелые валы, и небольшой корабль был в его объятиях хрупкой скорлупкой. Опадал, то шумно вздувался парус, а надломана, залеченная сплетением канатов, мачта стонала, будто вновь переживая недавние штормы. Только гнев стихий оставался за кормой; затерянная среди вод земля чудесно являлась в сумраке уходящей ночи.
- Хвала Силам Земли! - воскликнул человек в черном плаще. Теперь он не сомневался: впереди, там, у горизонта была Аттина.
- Вечным хвала! - вторил ему другой, длинные волосы развивал ветер. Лицо его было счастливо, а глаза с восторгом наблюдали вздымающиеся из волн горы. - Вот наша земля, Нуарг! Не мог я ошибиться! Буря застала нас у Фидовых островов. Я узнал их ночью, страшные в кипящей пучине и все же милые, после стольких дней! Аттла близка! Ты помнишь дымящиеся алтари, молитвы, печальный хор Ины? Помнишь, как мы уходили?
- Да, Криди. Только тогда мы были врагами. Море соединило нас. Похоже, для того, чтобы вновь выплеснуть на возлюбленный берег. Многих, многих уже нет: Их могилы в темных глубинах и в плачущих лесах Леумы. Пепел других развеяли ветры. Но видят они сквозь грань рождения и смерти, видят и радуются с нами! Мы возвращаемся в родную гавань. Не во всем мысли наши похожи, но в наших жилах одна кровь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
