норму и не сопротивляются.
— Здраво, — кивнул, улыбаясь, Волкин.
Они свернули на набережную и зашли в один из местных рыбных ресторанов.
— Сразу предупреждаю, на многое не рассчитывай, — сказал Шорин, протискиваясь за столик. — Я обычно беру тунца или креветки.
— Рекомендуешь?
— Типа того. Хотя у них каждый раз получается по-разному. Но я их уже не виню.
— Добрый день, господа, — к ним подошел официант в белоснежной рубашке и отвесил чинный поклон. — Посмотрите меню или сразу сделаете заказ?
— Сразу, — Шорин отодвинул предложенные официантом книжки. — Давайте две порции королевских креветок на гриле и бутылку Каберне.
— Соус традиционный? — уточнил официант.
— Да, и давайте овощей на гарнир.
— Хорошо! — мужчина улыбнулся, убрал подмышку меню, положил записную книжку с заказом в карман черных брюк с шелковыми лампасами и повернулся, чтобы уйти.
Через несколько минут им принесли вино и закуски на аперитив. Официант замотал бутылку в полотенце, наклонил над бокалом, и рубиновая жидкость заструилась в прозрачное стекло, переливаясь всеми оттенками пурпурного на ярком полуденном свету. Одна крошечная капля появилась, откуда ни возьмись, упала на накрахмаленную скатерть и тут же впиталась в белую ткань. Официант невозмутимо заполнил второй бокал, поставил бутылку на каплю и удалился. Друзья несколько секунд смотрели на вино, потом подняли глаза друг на друга и расхохотались.
— И это во всем, во всем! — смеялся Шорин.
— А вино, кажется, весьма неплохое! — Волкин, немного уняв смех, втянул аромат напитка.
— Повезло с бутылкой.
— В смысле? — он сделал глоток.
— В прямом! Можешь себе представить, одно и то же вино у них каждый раз разного вкуса! Прямо из одной партии, из одной коробки! Клянусь! — Шорин стучал могучим пальцем по столу. Другу даже пришлось придержать бокалы, чтобы они не расплескались.
— Ладно тебе, — успокаивающе начал Волкин. — Так бывает с любым вином, разный урожай, разный купаж, мало ли еще что!
— Эй, я бы попросил! Уж я-то разбираюсь, как делается вино, — товарищ залпом осушил бокал и ухнул его обратно на стол. — Тебе ли не знать?
— Да, конечно, — покивал сотрапезник, он помнил истории одноклассника о нескольких годах его жизни, когда тот вполне успешно занимался южными виноградниками, производя молодое игристое вино.
— Давай-ка без этого. Я отлично понимаю разницу такого рода. Но тут даже из одной бутылки может литься разное, черт побери, вино! Вчера открыл — там Мерло, сегодня уже Шираз. Хорошо еще, цвет не меняет, — Шорин усмехнулся, взял бутылку и вновь наполнил их бокалы. Капли и след простыл.
— Ладно, ты меня заинтриговал, — Волкин подпер подбородок кулаком и смотрел на кружок белой скатерти, где минуту назад красовалось ярко-бордовое пятно. — Значит, все же, я приехал не зря.
— Господа! — появился официант с блюдами. — Ваши креветки, — он снял с тарелок блестящие крышки и поставил их перед гостями. — И гарнир, — рядом появились овощи.
— Спасибо, — кивнул Шорин, и официант удалился.
— Это что, шутка? — спросил приезжий физик, рассматривая свое блюдо. Все креветки были разного размера, от трех до десяти сантиметров в длину.
— Нет, это здесь жизнь такая.
— Я завтра же начну исследования. Как ты и просил, я привез свои приборы. Я так понимаю, веры местному оборудованию нет?
— Вообще, не уверен, что дело в приборах. У меня были с собой личные инструменты: и линейки мои, и резаки. Не помогло!
— Будем надеяться, что мои датчики пока не заразились местным, кхм, колоритом, — Волкин посмотрел на свою вилку, у нее было пять зубьев.
Следующие пару дней Шорин помогал другу обустроить лабораторию и обжиться в городке. Когда все было готово, физик попросил оставить его наедине с исследованиями и несколько суток подряд не выходил из лаборатории. К концу недели, когда любитель оригами уже начал переживать за товарища, тот появился на пороге его магазина.
— Ты не поверишь! — Волкин стоял в дверях потный и с растрепанной шевелюрой. На нем был белый халат, один рукав был короче другого, очки съехали на середину переносицы.
— Закончил? — Шорин оторвался от складывания клюва совы.
— Да, — физик прошел внутрь и рухнул в кресло. — Это невероятно, нужно подключить больше исследователей.
— Давай, хватить тянуть кота за хвост, — художник отложил линейки и бумагу. — Что там у тебя?
— Короче, — вздохнул растрепанный Волкин, — за первые три дня к черту сломалось почти все мое оборудование. Но! Слава Хаосу, это мне не помешало!
— Давай только без своих заумных словечек, — предостерег его одноклассник.
— Да, да, — пробормотал физик. — Дело в том, что материя на квантовом уровне ведет себя здесь еще более непредсказуемо, чем обычно.
— А теперь по-человечески, — покачал головой Шорин.
— Да, в общем, — Волкин выпрямился в кресле, упер локти в колени и сплел пальцы. — какая-то крошечная часть материи постоянно меняется. Если говорить простыми словами, вот у тебя есть стол, сегодня у него металлическая ножка, а завтра деревянная. Просто так, ни с того ни с сего. Только, — он поднял палец, — в процентном соотношении это совершенно крошечное количество вещества. Вроде как одна миллионная процента. Но именно из-за нее у вас здесь все…
— Через задницу? — предположил Шорин.
— Да, можно сказать и так… Понимаешь, это не просто волшебство, это аномалия. Потому что мы давно зафиксировали необычное поведение частиц на квантовом уровне: они могут исчезать и появляться, и быть одновременно в нескольких местах. Но такого! Такого, как здесь, мы никогда не видели! Понимаешь? Здесь у вас это происходит не с частицами, а с крупными скоплениями атомов. Эта ваша миллионная процента к частице на квантовом уровне, ну, как черная дыра в центре нашей галактики относительно среднестатистического человека…
— И что это значит?
— Это значит, что, если ты хочешь, чтобы деления на твоей линейке перестали скакать, лучше бы тебе отсюда переехать!
— Ну, слава Богу, а то я уже и правда начал сомневаться в себе!
3 апреля 2020 года
Свидетельство
— Чёртов старикан. Наконец-то, нашёл своё место, — процедил сквозь зубы Дедов, стоя над холодным трупом своего отца.
В тишине морга громко гудели флюоресцентные лампы. Их ледяной свет выхватывал из полумрака металлический стол с распростёртым на нём телом пожилого мужчины.
— Вы подтверждаете личность? — санитар занёс палец над дисплеем.
— Да, это мой отец, — скривился посетитель.
— Дедов Виталий Олегович, верно? — уточнил молодой мужчина с едва пробивавшимися усиками под носом.
— Он.
— Замечательно! Поставьте отпечаток, — ассистент патологоанатома протянул ему цифровой планшет для подтверждения опознания.
Сын отвернулся от тела отца и приложил палец к экрану. Дисплей загорелся зелёным, и санитар удовлетворённо кивнул.
— Я могу идти? — ему не терпелось вернуться домой и отметить этот знаменательный день стаканчиком крепкого виски.
