– Рози! – крикнул он, заглушая нестройный шум. – Отпусти его!
Рози удивилась – номер ведь только-только начался. У нее было задумано в качестве, так сказать, завершающего штриха посадить его на балкон к музыкантам. Однако Рози уже порядком устала, и если Адриан командует «Отпусти!», то следует, наверно, подчиниться… А потому она разогнула хобот, и сто с лишним килограммов живого веса егермейстера из Монкспеппера грохнулись на паркет. Адриан зажмурился, моля небеса послать ему легкую смерть. Когда он снова открыл глаза, рядом, дергая его за рукав, стоял лорд Феннелтри.
– Дружище, – сказал его светлость, – боюсь, вы были правы. Мы в самом деле просчитались.
Глядя на полное разорение в зале, на истерически кричащих гостей, на леди Феннелтри, чья голова покоилась на лососе, на лежащего без сознания – возможно, мертвого? – егермейстера из Монкспеппера, Адриан не видел причин возражать его светлости.
![]()
Глава девятая
ПОБЕГ
![]()
Впоследствии Адриан так и не мог толком вспомнить, каким образом ему удалось невредимым покинуть Феннелтри-Холл. Память подсказывала, что они с лордом Феннелтри вместе сумели вытащить Рози из разоренного бального зала и отвести в конюшню. Помнилось, как лорд Феннелтри сказал, что, взвесив все «за» и «против», пришел к выводу, что Адриану и Рози следует «ускользнуть», прежде чем леди Феннелтри или монкспепперский егермейстер (или оба) придут в себя. Вскоре Адриан и Рози уже шагали по озаренной луной аллее, сопровождаемые стуком разноцветной двуколки. Страдающая похмельем, сонная Рози скорбно вздыхала, размышляя о своих неразумных действиях, следствием которых явилась головная боль. У Адриана тоже болела голова, но по другой причине. Ему не терпелось как следует отчитать Рози, однако он спешил уйти подальше от гнева леди Феннелтри, а потому энергично подгонял слониху. Хотя царила чудная ночь, светила полная луна и звездное небо напоминало расшитую бисером росы паутину, было холодно, так что быстрый шаг помогал обоим согреться.
Три часа спустя Адриан посчитал, что до утра они могут чувствовать себя в безопасности, однако ему хотелось найти место, где можно было бы укрыться на весь следующий день, ибо он знал, что леди Феннелтри особа решительная, и не сомневался, что она не успокоится, пока он и Рози не будут пойманы и доставлены обратно в Феннелтри-Холл. Тогда как сейчас ему меньше всего на свете хотелось бы побеседовать с ее светлостью.
Дорога петляла среди полей и зеленых рощ, в такой местности не очень-то укроешься. А затем, с недовольством отметил Адриан, началась вересковая пустошь, где не то что слона, собачку было бы негде спрятать. Он продолжал движение, уповая на то, что за пустошью вскоре пойдет лес, однако она становилась все шире, и на рассвете его взгляду предстал безбрежный пурпурно-зелено-бурый гладкий ковер из сухого вереска, который словно охватило пламя, когда взошло солнце. Тонкие пряди марева над вереском и утесником сплетались вместе, образуя прозрачные завесы, и они с каждой минутой сгущались, пока все кругом не окутал серый туман. За десяток шагов уже не было видно Рози, но Адриан не сомневался, что солнце, поднимаясь, развеет туман, а потому решил устроить привал и перекусить. Отведя Рози с двуколкой в ложбину, он достал котелок и развел костер. Приготовил себе чай и бутерброды с сыром, предложил Рози несколько буханок сухого хлеба. Слониха пренебрежительно перевернула их ногой несколько раз, потом глубоко вздохнула и, подойдя в багажнику двуколки, опустила хобот на бочонок с пивом. Тут Адриан впервые с начала их знакомства вспылил. Вскочив на ноги, подбежал к Рози и изо всех сил ударил ее по хоботу. Удивленная столь враждебной выходкой своего божества, она попятилась и взвизгнула так, будто он и впрямь сделал ей больно. Как тут не обидеться – Рози всего-то хотела смочить пересохшую глотку и малость умерить головную боль, а этот Адриан почему-то взбесился.
– Не подходи к пиву, ты… ты… проклятая слониха, чтоб тебя! – прорычал Адриан. – Тебе бы только напиться, чертова образина!
Накрыв бочонок одеялом, он вернулся к костру и сел перед ним на корточки, мрачно поглядывая на Рози.
– Сдается мне, ты не успокоишься, пока не прикончишь меня совсем, – саркастически произнес он. – Мало того, что вторглась в мою жизнь и расстроила ее, ты еще распугала половину лошадей в городе, терроризировала охотников из Монкспеппера и едва не убилаих егермейстера, после чего учинила разгром в одном из самых величественных поместий Англии, затеяла танцевать, держа хоботом леди Феннелтри, словно какую-нибудь жалкую циркачку. Небось за твою поимку уже объявлена крупная награда. А какой ущерб ты причинила – да один только канделябр стоил не меньше полутораста фунтов! А тебе хоть бы что! Чувствуешь хоть капельку раскаяния? Какое там!У тебя одно на уме – как бы еще надраться.
Он замолчал, сердито тыкая палкой в огонь. Рози трясла головой и помахивала хоботом. Хотя до нее доходили не все тонкости бичующей тирады Адриана, она была чувствительной слонихой и по голосу его поняла, что он чем-то недоволен. Рози успела привязаться к Адриану, и ей хотелось как-то утешить его. Может быть, если она встанет на голову, это отвлечет его от неприятных мыслей? И Рози уже приготовилась выполнить этот трюк, но тут он снова заговорил, и она отказалась от этого замысла, учтиво прислушиваясь к его речам.
– Знай же, чудовище, что бы ни случилось, я доведу тебя до побережья и там отдам первому встречному, у кого достанет дурости позариться на тебя. И мне плевать, что потом с тобой будет… пусть делают, что хотят… – Адриан остановился, стараясь придумать что-нибудь пострашнее. – Пусть запрут тебя на лесном складе,мне наплевать. Пусть сделают чучелои поместят в музей – самое подходящее место для тебя. Мне все равно, что с тобой будет, лишь бы избавиться от тебя.
Адриан остановился, переводя дух, и Рози, желая показать, что внимательно слушала каждое слово, похлопала ушами и тихо пискнула.
– И не проси, – сурово произнес Адриан. – Я твердо решил. Меньше всего на свете мне нужен слон, к тому же великий любитель спиртного, который все сокрушает на своем пути. Как только спустимся к морю – конец нашему партнерству. Мои страдания превосходят все, что способен вынести человек, не теряя рассудка. А потому, пока я еще окончательно не сошел с ума, нам нужно расстаться. Так что замолчи и ешь свой хлеб. Больше ты ничего не получишь.
С этими словами Адриан подбросил в костер несколько прутиков и завернулся в одеяло, чтобы подремать полчасика, пока рассеется туман. На самом деле он так устал от всего, что крепко заснул и благополучно проспал целых два часа. Проснулся он от какого-то шума, когда туман давно испарился и вересковую пустошь озаряло яркое солнце. Адриан сел, повел кругом глазами, и увиденное заставило его в тревоге вскочить на ноги. У небольшого ручейка шагах в десяти-пятнадцати от него стоял малость побитый, ярко раскрашенный фургон, чьи окна закрывали изнутри занавески в красно-белую клетку. Рози, прислонясь к фургону, с блаженным видом скреблась об него, отчего он угрожающе раскачивался. Чей-то пронзительный голос пытался пробиться сквозь треск шатающегося экипажа.
– Прочь отсюда, говорят вам! Сгиньте, злые духи преисподней! Именем Навуходоносора и десяти печатей Соломона – изыдите! Именем Эразма и Священного Знака Прометея…
– Рози! – крикнул Адриан. – Сейчас же уйди оттуда! Рози глубоко вздохнула, отступая от фургона. Вечно
он запрещает делать то, что ей нравится… Адриан подошел к ступенькам перед дверью экипажа.
– Послушайте! Вы там… – сказал он. – Извините, ради Бога…
– Изыди! – завопил голос. – Сгинь, демон, именем…
