– Нет, сэр. Капитан улыбнулся.
– От рака горла. Как по-твоему, что это доказывает, а, Ник? Что Бог все-таки существует.
Выйдя из Клуба, Капитан объявил, что, раз уж нынче выдался такой чудный весенний денек, он был бы не прочь прогуляться. Пошли прогуливаться, при этом лимузин Капитала медленно ехал следом.
– А скажи-ка мне, – спросил Капитан, – что ты думаешь о БР? Нику показалось, что тротуар под его ногами покрылся шкурками крупных бананов.
– БР, – ответил он, – БР… мой босс. Капитан удивленно хмыкнул.
– А мне-то казалось, сынок, что это я твой босс. Сынок?
– Впрочем, мне по душе лояльные люди. Я ценю лояльность. Лояльному человеку Я готов простить практически все. – Они неторопливо шли бок о бок. Капитан остановился, чтобы полюбоваться каким-то вьющимся растением. – Через три недели зацветет глициния. Лучший запах на свете. Наверно, на небесах пахнет глицинией. БР надумал поработать с голливудскими продюсерами, чтобы те заставили актеров курить. Мысль интересная. Примерно через год мы столкнемся с полным запретом рекламы. Он считает, что таким манером мы сможем этот запрет обойти. Глядишь, еще и деньги сэкономим. Пока мы тратим на печатную рекламу почти миллиард в год. А ты что об этом думаешь?
– Интересная мысль, – кипя от злости, сказал Ник.
– Да, мне она очень нравится. БР человек умный.
– О да. И лояльный.
– Рад это слышать. Ты ведь знаешь, он начинал с торговых автоматов. Самая рискованная часть нашего бизнеса. Нам сейчас необходим человек вроде БР. Он хорошо обходится с японцами. Жестко. В ближайшие годы Дальний Восток начнет приобретать для нас все большее значение. Потому-то я и сделал ему предложение, которое ошарашило бы и Креза. Хотя в нынешней корпоративной Америке ошарашить кого бы то ни было трудновато. Как мне не хотелось отпускать старину Джи-Джи! Но что было делать – он получил в наследство эту недвижимость в Тарпон-спрингсе. Полагаю, скоро и меня отправят в стойло. С другой стороны, – Капитан фыркнул, – человек, владеющий двадцатью восемью процентами акций, имеет приятную возможность самостоятельно выбирать время своей отставки. И все же, я не молодею. Временам! я ощущаю себя как Tirannosaurus Rex, ковыляющий по болотам на шаг впереди ледников. Ты знаешь, – скептически ухмыльнувшись, спросил он, – что ученые утверждают теперь, будто динозавры вымерли из-за газов в желудке?
– Нет, – сказал Ник.
– Говорят, будто они пукали, пукали, и все это собиралось в атмосфере и в конце концов создало парниковый эффект, от которого начал таять ледяной покров, – Капитан покачал головой. – И как они это узнали?
– Где данные?
– Вот именно. Вот именно! Помнишь, что сказал Финистер?
– «Проснитесь, ребята, нынче Великая пятница, так не хлебнуть ли нам пивка?»
– Не тот Финистер. Ромул К. Финистер, президент. Уж его-то ты помнить должен! Он сказал: «Факел передается новому поколению». Это он о моем поколении говорил. А теперь пришло время передать факел вашему. Ты как, Ник, готов принять факел?
– Факел?
– Будет нелегко. Нас окружает враждебный мир. Я оглядываюсь по сторонам и вижу только вспышки выстрелов. Больше того, я вижу их в той стороне, где стоят лагерем наши друзья. Пару дней назад я вызвал к себе Джордана. Старая шлюха, за долгие годы мы вбабахали столько денег в его избирательные кампании, что на одни только проценты все его дети получили университетское образование. А во время последней я, черт побери, не мог даже пользоваться собственным самолетом, потому что Джордан просто-напросто не вылезал из него. И что, по-твоему, он имел наглость заявить мне в моем собственном кабинете? Что ему придется поддержать повышение акцизных сборов, иначе Белый дом прикроет базу ВВС в Лагроуне.
Ник не мог не согласиться с Капитаном: и впрямь, не прискорбно ли, что достопочтенный джентльмен из Северной Каролины, председатель сенатского Сельскохозяйственного комитета, вынужден отдавать свой голос за двухдолларовый налог на пачку сигарет?
– Порой я сам себе кажусь колумбийским наркодельцом. Недавно моя семилетняя внучка, плоть от плоти чресл моих, сказала мне: «Дедушка, а правда, сигареты такие вредные?» Моя родная внучка, чье образование в частной школе, собственная лошадь и все прочее оплачивается сигаретными деньгами, и между прочим немалыми! Капитан остановился и сказал:
– Надо что-то делать. Что-то серьезное, значительное – и быстро. Вот этот голливудский проект БР Я хочу, чтобы им занялся ты. И чтобы ты отчитывался лично передо мной.
– Но это ведь идея БР, – сказал Ник. – Мне не хотелось бы обижать его, отнимая плод его умственных усилий.
– На этот счет можешь не беспокоиться. С БР я как-нибудь слажу. Он, похоже, думает, что этим должна заняться его девица, Дженнет. Ему кажется, будто земля вращается вокруг нее. Мне же кажется, что ты – именно тот, кто нам нужен, – он положил руку на плечо Ника. – А я ошибаюсь редко.
Капитан помахал водителю. Они сели в машину.
– В главный офис, Элмор, – сказал Капитан. – Потом отвезешь мистера Нейлора в аэропорт.
– Мне нужно забрать из отеля сумку.
– Об этом уже позаботились, сэр, – сказал Элмор. Капитан улыбнулся:
– Табак сам о себе заботится.
Машина остановилась у здания Табачной корпорации. О пятимиллионной выходке Ника так и не было сказано ни слова. Пришлось напомнить о ней самому.
Капитан задумчиво покивал.
– Конечно, это немалая сумма. Тебя, похоже, донимает склонность к широким тратам, – лицо его помрачнело, как будто Капитана внезапно обуяли сильные чувства, и на несколько секунд Ником овладела уверенность, что сейчас все отменится и ему придется-таки встать в очередь безработных. Но грозовые тучи рассеялись. Старик хмыкнул: – Ладно, я не думаю, что пять миллионов долларов пустят нас по миру. Хотя не думаю также, что именно эту рекламную кампанию ждет ошеломительный успех.
Он протянул Нику руку:
– Спасибо, что нашел время навестить меня. Будем поддерживать связь. В аэропорту при приближении лимузина автоматически разъехались ворота из металлической сетки. Самолет, лоснящийся «Гольфстрим-5», ждал – с уже запущенными двигателями, с улыбающейся у трапа стюардессой в форме, смахивающей на купальник из последнего номера «Спорте иллюстрейтед». Неудивительно, что председатель сенатского Сельскохозяйственного комитета так привязался к этой машине.
– Привет, – сказала стюардесса. – Рада, что вы летите с нами! Ник поднялся по трапу. Ступни его утонули в пышном ковре. Писанные маслом картины на переборках, позолоченный потолок, огромные кресла, обитые кремовой кожей, словно бы впитавшей Ника, когда он сел в одно из них.
– Капитан говорит, что это самое любимое его кресло во всем мире, – сообщила «стюардесса.
Рядом на столике стояла ваза со свежими фруктами, лежал пяток газет, выглядевших так, точно их долго гладили утюгом, из плотного картона карточка, на которой было надписано: «Приветствуем Вас на борту, мистер Нейлор из АТИ!» и далее указывалось время полета до Вашингтона, скорость и предполагаемая высота, погодные условия и температура воздуха в Вашингтоне. Стюардесса склонилась над Ником, так что глядеть ему осталось некуда, кроме как в мягкую ложбинку между ее кремовых грудей, из которой веяло нежнейшими духами:
– Если существует хоть что-то, способное сделать ваш полет более приятным, не стесняйтесь, скажите прямо.
Глава 7
– Долетел нормально? – спросил БР.
– Хорошо долетел, – ответил Ник.
– А каким рейсом? Тот, что в четыре пятнадцать, приземляется в пять двадцать, а сейчас только пять.
– Вообще-то, я летел на самолете…
– Господи Иисусе, разумеется на самолете!
– …на самолете Капитана. – Ник, собственно говоря, еще не решил, как использовать свой новый статус, он просто чувствовал себя подобно пятнистой сове, залетевшей в кабинет главы деревообрабатывающей компании «Уэйерхойзер», – то есть в полной безопасности. Глаза БР округлились.
– Это было… весьма любезно с его стороны.
– Да уж, – сказал Ник, наслаждаясь. – А хорош у него самолетик, верно?
– Не знаю.
– Да что ты?
– Пока не знаю. Я летал на предыдущем. Чуть ли не жил в нем. Капитан раз десять приглашал взглянуть на новый, но у меня все не получалось.
– Ну еще бы, с твоим-то графиком. Я понял, почему он так нравится сенатору Джордану. Эшли, стюардесса – очень милая особа, – говорит, что новый самолет здорово выигрывает в сравнении с «Г-4», в смысле дальности полета.
– М-да. А что сказал Капитан о пятимиллионной кампании против курения?
– Сказал – валяйте. Но в меру, чтобы дело не пострадало. Физиономия у БР вытянулась. Это смахивало на таяние ледника, только происходило гораздо быстрее. Занятная штука жизнь, думал Ник, тридцать шесть часов назад ему в этом же кабинете отказали в чашке кофе и безо всяких околичностей дали понять, что он человек конченый. А теперь у БР сводит челюсти, и вообще, выглядит он так, словно ему не помешала бы встреча с доктором Витом. Может, дать ему карточку? «Д-р Вит, ДО, Остеопатические манипуляции». Расслабьтесь… хрряк!
