– Да я в курсе, что мне лучше, – усмехнулся тот. – Тебе Лохин говорил и Лещ – надо было вовремя убирать к такой-то маме тех, кто тогда…
– Чего об этом говорить-то? – отмахнулся рыжий. – Не зря Лохина убрали. Я так понял, что и меня вот-вот…
– Знаешь, – наливая водку в два стакана, усмехнулся Ли, – предчувствие тебя не обманывает. Давай врежем.
– Не понял… – Рыжий пристально посмотрел на него.
– Выпей, – кивнул на стакан узкоглазый.
Рыжий потянулся к стакану. Ухватив его за кисть, Ли сильно дернул ее к себе и выбросил руку с ножом. Лезвие вошло рыжему в горло. Хрипя, он повалился на стол.
– Упокой душу твою!.. – Усмехнувшись, Ли, взяв стакан, выпил, потом подошел к мертвому, вытер лезвие о его одежду и стал обыскивать убитого.
– Наконец-то, – облегченно вздохнул куривший у машины Сысоев.
– Только бы не зря, – покачал головой стоявший рядом майор.
– Думаете, там трупы? – тихо спросил сидевший за рулем Васильев.
– Если нет, – ответил Рудаков, – нам в управлении лучше не показываться. Так что, мужики, надеюсь, что трупы там есть.
Бульдозер, взрывая гусеницами землю, с трудом вытаскивал машину из лопающейся пузырями болотной жижи.
– Повезло, можно сказать, – обратился к стоявшим у машины мужчина в куртке с аббревиатурой МЧС. – Мелко тут, да и жижа в основном. Только крышу тиной прикрыло. А так бы и не нашли. Если бы и нашли, то не вытащили бы.
– А там есть кто? – спросил другой спасатель.
– Посмотрим, – хмуро отозвался Рудаков.
Потушив сигарету, к „Ниве“ быстро пошел Сысоев, за ним двинулись остальные. Трое мужчин в брезентухах, обливая машину водой из ведер, пытались смыть с нее грязь.
– Давайте из шланга, – к ним подошел бульдозерист, – у меня автоматическая помпа имеется. Пожарные оставили на крайний случай: вдруг в лесу что случится.
– Давай, – кивнул один из МЧС.
– Тачку достали, – глядя в бинокль, сообщил в сотовый телефон худощавый мужчина в камуфляже. – Сейчас смывают грязь. Что мне делать?
– Смотреть, – ответил ему мужчина. – Понял?
– Чего ж не понять?… – недовольно буркнул тот.
* * *
– Двое, – всматриваясь в окно со стороны водителя „Нивы“, кивнул Сысоев. – Там воды полно.
– Бей стекла, – нетерпеливо проговорил Рудаков, – а то до утра будем ждать, пока вытечет.
Подошедший Бурков с силой ударил прикладом в лобовое стекло.
– Толька, – сказал Сысоев, – а другой – водитель. Застрелили их.
– Пулевое на стекле, – отозвался майор. – Пристрелили обоих. – Повернувшись, он кивнул водителю: – Позвони в управление Тоскину. Машину достали, в ней два трупа. В стеклах пулевые отверстия.
– Лапин, – негромко добавил Сысоев, – и водитель. Фамилию они знают.
– Нашли Тольку, – войдя в вагончик, сообщил Иваныч. – Мне один знакомый из МЧС позвонил. Из болота „Ниву“ достали, а в ней трупы Тольки и Горюнова. Значит, все-таки убили Тольку.
Сидевшие на полках лесорубы переглянулись.
– Вот шакалы! – сказал Али. – Значит, и Славку не просто так по пьяному делу забили. Ну и времена наступили… Похоже, никогда в России порядка не будет. Неужели им мало денег? Мы пашем, а они все никак наши деньги не поделят.
– Надо найти сучонка, который на них пашет, – проговорил бородач. – Видно, решили, чтоб мы на Тольку подумали. Кого вы там вычислили? – взглянул он на Василия.
– Да скорее всего, – посмотрев на Иваныча, который кивнул, начал Василий, – Чернов это. Ведь постоянно куда-то уезжает, и слова ему, суке, не скажи. Предупредил нас один из директоров, мать их, и уголовники приезжали, когда ему мужики морду натерли. Чуть было до бойни не дошло.
– Так чего ждем-то? – спросил светловолосый молодой мужчина в тельняшке. – Взять его, духа, в оборот и…
– А за что? – перебил его Иваныч. – Просто так тоже не подойдешь и не дашь в рожу-то. Надо как-то его расколоть. А вот как, хрен его знает. Он, сука, позвонит в столицу, и уволят нас всех к едрене фене. На наше место желающих полно, только свистни, и набегут.
– Набегут, – усмехнулся Али. – Но эти директора через неделю нас сами позовут. Ведь помнишь, в прошлом году нас вроде как заменили. Через неделю Толька приехал и сказал: поехали, мужики, на работу. Однако просто так его за грудки не возьмешь, это ты правильно гутаришь. Надо как-то расколоть, а уж потом…
– Как? – Василий пожал плечами. – Сказать – пиши чистосердечное, тогда ногами бить не будем? – Он вздохнул. – А по мне так привязать его, гниду, к дереву, пилы к рукам, и спросить: кто велел деньги утащить? Если скажешь, отпустим. Нет, начнем распиловку.
– Классная идея! – весело поддержал его Али.
– Хорош вам, изверги, – строго проговорил Иваныч, – а то ведь и впрямь учудите. Здесь надо поумнее поступить. Я вот что думаю…
– Поторопился ты, – недовольно покачала головой Валентина. – Мастер хотел Худого использовать, а ты его…
– Странно, – удивился Ли. – Мне он велел его убрать. Когда он тебе про Худого говорил?
– Да час назад.
– А мне полчаса назад. Я как раз у Вадима был. Он вызвал меня и сказал, что уезжать надо. Мол, вот-вот или убьют, или арестуют. Его смерть Лохина испугала, – засмеялся он. – Он вот и отдал команду.
– Интересно, ты же китаец, – задумчиво посмотрела на него Валя, – а по-русски нормально говоришь.
– Так я родился в Хабаровске, – улыбнулся Ли. – И всю жизнь жил в России. По-китайски знаю всего несколько слов. Ну еще приемы сан-чин-до. Это древнекитайское боевое искусство. И внешность у меня китайская, а фамилия – русская: Перов. Имя – Леонид. Только зовусь Ли. Вот так-то. А ты давно Мастера знаешь?
– Порядком. А ты?
– Он меня однажды спас. Если б не Мастер, хана бы мне.
– А ты знал, чем он занимается?
– Через месяц понял и помогать стал. За это бабки хорошие давали. В общем, все нормально. Убивать легко, особенно на расстоянии. Правда, ножом долго не мог. Руками убивал, а вот ножом сначала не мог, Мастер потом научил. – Ли рассмеялся. – Оказывается, легко и даже кайф ловишь, если успеваешь взгляд того, кого режешь, поймать. Зрачки во весь глаз расширяются. Вот и Вадим так же сдох. Он доверял мне полностью и никак не мог представить, что я его зарежу.
– Ты и меня убить сможешь? – тихо спросила Валентина.
– Я кого хочешь убью, если придется. Но вот что странно – Мастер тебе велел поручить убийство Вадима Худому, а мне сказал, чтобы это сделал я. Почему?
– Я ему возражала, вот он и подумал, что…
– Понятно… – Китаец посмотрел на часы. – Поеду я. Если что, сразу звони. – И, не прощаясь, он вышел.
Валентина долго смотрела на закрытую дверь.
„А ведь он запросто убьет меня, – подумала она. – Но почему Мастер мне говорил про Худого одно, а ему сказал другое? И зачем ему вообще понадобился Худой?“
– Мы его нашли! – войдя в кабинет к полковнику милиции, возбужденно проговорил рослый блондин. – Есть старый „Запорожец“, горбатый еще. Дед внуку оставил. Некто Вадим Сергеевич Булавин. Булава. Он на этом горбатом и мотается по окрестностям. Номера не менял, на учет не ставил. У него „ауди“ своя. А на „Запорожце“…
– Так почему он не здесь? – недовольно перебил полковник.
– Дома его нет. Ищут. Скорее всего он у какой-нибудь шлюхи. Их у него до…
– Не выражаться, Уваров, – предупредил полковник.
– Вот я и говорю, – усмехнулся тот, – много их. Но сегодня возьмем. Правда, как бы не пришлось выпускать через сутки. Не дадут санкцию, и выйдет он, посмеиваясь. Ведь уже дважды брали…
– Булаву нашли, – заглянул в кабинет старший лейтенант. – Убит. Ножевое ранение в горло.
– Твою мать, – процедил полковник. – Снова нас опередили. Поехали!
– Где труп нашли? – быстро спросил Уваров.
– На даче. И „Запорожец“ там. Два пистолета, винтовка с оптическим прицелом. Сейчас наши опрашивают там местных, может, кто чего видел.
– Да был у него тут один, – говорил пожилой мужчина в соломенной шляпе. – Вчерась я его видал. Долговязый такой, повыше Вадика будет, пожалуй. Но не крупный, как Вадик. А что у него там стряслось-то? Чего милиция понаехала?
– Значит, говорите, высокий мужчина был? – уточнил коренастый опер. – Молодой или в годах?
– Да кто его разберет, я ведь издалека видал. Но по походке вроде как не старик. В джинсах был, и рубаха такая цветастая. На башке вроде шляпа, как у ковбоев американских. Соломенная, кажись.
– Усов или бороды не заметили? – спросил опер.
– Дак я ж его морду не видал, – покачал головой старик.
– Удар с рывком вверх, – сообщил, снимая резиновые перчатки, судмедэксперт. – Так называемый азиатский разрез. У жертвы никаких шансов выжить. Что-то мне знакомое в этом. Вечером уже вам точно скажу, что я имею в виду. Кажется, такой удар уже где-то применяли. Я что-то похожее припоминаю, а вот где именно и когда это было, пока не могу сказать.
